удивительным образом комбинировал стойкость танков и ловкость дэмагеров.
Будучи по классу Стражем первой линии, Страж настолько виртуозно владел двумя клинками, что создавалось впечатление, будто перед ним находится стальная стена.
И эти пятеро воинов ближнего боя настолько уверено сдерживали превосходящего в пять раз противника, что им даже не требовалась помощь Мурома.
Управляющий банком Эльдуол, которого Илья планировал повысить до председателя центрального банка, соревновался в меткости с Алешей и Кубиком.
И если банкир стрелял чуть ли не быстрей Алеши, то Кубик заметно отставал.
Шутка ли! Глава разведки не просто выцеливал вражеских магов и попытавшихся зайти через фланг рог, но и управлял артефактами, записывающими бой.
Судья Росомаха, один из немногих оставшихся сидеть за столом, в какой-то момент не выдержал и, подхватив свою булаву, отправился на помощь Кубику.
Он каким-то образом видел невидимок, которые всеми правдами и не правдами пытались пробраться в тыл.
Они старались просочиться с флангов, лезли по стенам, и даже по потолку!
Борис Сергеевич выбивал лазутчиков из невидимости и связывал их боем до тех пор, пока Алеша или Кубик не превращали очередного рогу в подушечку для иголок.
Даже Вовочка и тот не остался в стороне.
Казначей клана занял позицию сбоку от Мурома и удивительно метко стрелял по вражеским шпионам из огромного многозарядного арбалета с массивным барабаном, подающим болты.
И только Муром с Иван Иванычем были не у дел.
Богатырь, конечно, внимательно следил за сражением, готовясь в случае чего заткнуть слабое место собой, ну а домовой, болтая ногами, тянул из блюдечка чай.
Время от времени со стороны атакующих начинало пованивать Скверной, но брат Репсак, принявший форму золотого голема, негромко топал, и от него расходилась золотистая волна.
Эманации Скверны мгновенно исчезали, и бой продолжался.
— Ты же можешь остановить это в любой момент, так? — в какой-то момент Муром перестал то и дело стискивать рукоять меча и посмотрел на безмятежного домового.
— Могу, — подтвердил домовой. — Но Плехан со Стражем так старались, собирая всех заговорщиков в одном месте… Разве я ж я могу обесценить их труды? Да и потом, эта битва окончательно сплотит Совет.
— Разумно, — признал Муром. — Вот только что-то мне подсказывает, что из заговорщиков здесь далеко не все.
— Мастер Муром изволит шутить? — улыбнулся Иван Иваныч. — Недовольных много, но это, в основном, недалекие люди, которые привыкли завидовать всем вокруг и ругать руководство. Им все то не так, то не эдак. Здесь только те, кто решился на переворот.
— Совсем как в реальной жизни, — усмехнулся Муром. — Кто меньше всех трудится, тот больше всех возмущается.
— Если брать во внимание статистику, то так и есть, — согласился домовой. — Но из них мало кто решится последовать примеру этих неудачников.
Количество неудачников стремительно уменьшалось, отступить же им мешала полупрозрачная полусфера, заблокировавшая выход.
— Здесь, получается, все радикалы и шпионы Темных?
— Не все, — домовой отхлебнул чай. — Мастер Страж предложил сыграть оставшихся втемную, чтобы дезинформировать их кураторов из Темной империи.
— Смотрите, — Муром покачал головой, — главное в этом деле — не перемудрить.
— Я держу этот вопрос на контроле, — заверил богатыря домовой. — Что в замке, что в городе. Сегодня уже трое вражеских лазутчиков поскользнулись у себя дома и разбили себе затылки. Насмерть.
— Будь осторожен, Иван Иваныч, — Муром посмотрел домовому в глаза. — Власть — развращает. Подчас начинает казаться, что ты знаешь, как сделать лучше, причем, минуя все легальные институты власти.
— Я…
— Ты дослушай сначала, — Муром не дал себя перебить. — В моем мире мы это уже проходили. Только на твоем месте был Искусственный Интеллект. Он тоже получил под свой контроль целый город, и первые десять лет все было просто замечательно…
— А потом? — заинтересовался домовой.
— А затем, проанализировав, сколько шуму, грязи, отходов и материального вреда от полумиллиона человек, ИИ решил, что без людей, город будет чище и просуществует дольше.
— Он их всех… убил?
— Попытался, — усмехнулся Муром. — Подал в водопровод специальный химический состав. К счастью, дежурный оператор вручную заблокировал это в высшей степени прагматичное и рациональное, но бесчеловечное решение.
— Я не Сеть, — резонно возразил Иван Иваныч. — Всего лишь скромный домовой…
— Имеющий власть над целым городом, — напомнил ему Муром. — Одной ногой стоящий на пороге пантеона.
— Но…
— Ты видишь все правонарушения, ты можешь сам вынести приговор и тут же привести его в исполнение, но можешь не значит должен. Для этого есть система законодательной и исполнительной власти, которую мы с таким трудом выстраивали.
— Я же хотел как лучше, помочь Стражу…
— Это еще не все, Иван Иваныч. Если ты начнешь помогать выявлять шпионов, раскрывать диссидентов, разыскивать воров и наказывать убийц, городские службы обленятся. Потеряют тонус.
— Но… почему⁈
— А зачем напрягаться, думать, пытаться решить вопрос, если за тебя это сделает добрый Иван Иваныч?
Блюдце с чаем оказалось позабыто, как, впрочем, и угасающий бой.
— Я об этом не задумывался, — с явной неохотой признал домовой. — Когда нет цели и стимула, нет мотивации что-то делать, да?
— Именно, — кивнул Муром. — Помогай, подсказывай, направляй. Но так, чтобы это было неочевидно. Так, чтобы городские службы развивались и улучшались. Ведь разумные — это не бездушные големы. Тут и эмоции, и личностные отношения, и настроение…
— Я понял тебя, мастер Муром, — домовой посмотрел богатырю в глаза. — Понял.
— Вот и ладушки, — отечески улыбнулся Муром и кивнул на дрогнувших диверсантов. — Заканчивайте тут и вернемся к совету. Время — на вес золото.
— Понял, — домовой взял под козырек и щелкнул пальцами.
В следующий же момент оставшиеся на ногах маги, стрелки и воины начали повально поскальзываться на ровном месте, чем тут же воспользовались члены Совета.
— Пленных оставьте! — крикнул Кубик, сообразив, что еще немного и все нападающие будут перебиты. — Для показательного суда!
— Двух хватит? — уточнил Алеша, не переставая пускать стрелы. — Точнее одного?
— Все назад! — громогласно приказал Викуло, убеждаясь, что из почти сотни изменников и вражеских агентов в живых остался всего один человек. — Назад!
— На моем счету двенадцать!
— Пятнадцать!
— Восемь…
— Двадцать два!
— Эй, куда за стол, здоровяк, кто будет за собой убирать?
Члены
