— Как всегда, — философски заметила Настя. — Мар, пошли и вправду умоемся. А уже вечером на реку сходим, перед костром.
— Жалко, Аллочка на берегу осталась, — заметил я, озираясь. — Так ее к Фрау отправили бы, попросили бы что-нибудь пожевать. Я голодный — ужас.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес Голд. — Это та женщина, к которой самому сходить не грех. Я вот человек смелый, не сказать — отважный, но и то ее побаиваюсь.
— Твоя правда, — даже не стал спорить я. — Пошли, навестим нашего самого главного повара. Да и про вечернее мероприятие ей сказать надо бы.
Спустя час, когда люди стали подтягиваться к моему дому, я был совершенно уже доволен жизнью.
Генриетта очень обрадовалась нам, узнав же, что мы подкупили ей на кухню инвентаря и вот-вот поставим водяную помпу, просто растаяла. После же новости о мешках с крупами и наборах специй, она чуть не прослезилась — как и все немки, она была не только рациональна, но и сентиментальна.
Правда, я прокололся с вечерним мероприятием, её можно было о нем и не предупреждать. Только заслышав гудок, она уже все поняла и с того момента нещадно гоняла весь свой поварской штат — а он у нее достиг уже пяти человек. И это только постоянный, а были еще сменные люди, работавшие на засушке, засолке, доставке воды и так далее.
Оно и понятно, — людей больше — и еды надо больше.
Нет, хорошо, что тогда она встретилась на пути Профа, даже не представляю, как бы мы без нее жили. А еще хорошо то, что она ко мне относится с уважением и симпатией, а значит — кормит с удовольствием. Это великое дело. Начальник ты или нет, но если тебя не любит повар, то жизнь твоя будет не такой уж и веселой.
В результате всякий, кто пересекал порог моего дома, первым делом видел кастрюлю с ухой. Кастрюля была приличных размеров, а уха в ней ароматная и прозрачная. Уж на что была вкусна уха из осетра, что мы ели на берегу, но здесь было просто произведение искусства.
— Питаешься? — Ювелир прислонил автомат, который он так и не сдал до сих пор в оружейку, к стене, взял тарелку (стопка их стояла рядом с кастрюлей) и начал наливать себе парующее варево.
— Есть такое, — облизал ложку я. — Нет, все-таки молодец Фирка, что тогда увидела эту дверь в бункере, а? Все-таки насколько приятнее есть из тарелки ложкой, да?
— И наливать туда суп половником из кастрюли, а не через край из котелка, — поддержал меня Ювелир, плюхая в тарелку кусок рыбы приличных размеров. — Это кто, судак, что ли?
— Понятия не имею, — отозвался Голд, наворачивая уже вторую тарелку. — Но вкусный, бродяга. Может — судак, может, жерех, — какая разница?
— Это сиг. Он тут у нас в реке невесть откуда появился, — сказал Жека, который, немного перед этим поскромничав, все-таки составил нам компанию в поедании вкуснятины. — Не было его, не было, а потом он как ломанул с верховьев! Ну, со слов Владека его не было.
— Если Владя так говорит — значит, так оно и есть, — я снова потянулся за половником. — А чем этот сиг замечателен?
— Так белорыбица же! — подозреваю, что до последнего времени Жека, как и я, о таком даже не слышал. Но сейчас он изображал крупного специалиста в области рыбоводства. — Фрау его сразу коптить затеяла, впрок.
— Ну и хорошо, — Голд прикончил вторую тарелку и задумчиво посмотрел на кастрюлю, прикидывая — еще себе плеснуть ухи или хватит? — Если славная рыба — так чего мудрить?
— Правильно, — подцепил кусок рыбы ложкой я. — Хотя мне вот другое интересно — этого самого сига, уж не знаю, как он выглядит, раньше не было, а сейчас он появился. Владеку можно доверять, он в этом разбирается. Вопрос — откуда он взялся? Значит — добавляются еще виды рыб? А если протянуть логическую цепочку дальше? Может — не только рыб? То есть — не закончено еще формирование мира и можно ждать других сюрпризов?
— Они тут едят! — возмущенно сообщила Марике Настя, входя в двери. — Мы там красоту наводим, а у них тут банкет!
— Я тоже красоту навел, вот — побрили меня с утра, — с достоинством сообщил девушке я и провел ладонью по подбородку. — Что до еды — прыгай за стол, хватай тарелку. Тут на всех хватит.
Если честно, Марику вообще можно было бы не звать на совет, не входила она в число тех, кто принимал решения. По крайней мере — пока. Но при этом остановить её в устремлении куда-то попасть, если она сама того хочет, было тоже невозможно. В разумных пределах невозможно, не силу же применять, честное слово? Ну, и еще моральные аспекты — она, как-никак, мне не чужой человек, хотя в данном контексте это весьма сомнительный аргумент. Да и Жека бы начал ныть, знаю я его. «Ну чего, ну, она же одна из нас» и все в таком роде.
Вот все-таки как плохо, когда у сильного и опытного человека есть вот такое слабое место, за которое его можно прихватить.
Что же до Марики… Еще одним аргументом «за» было то, что её было спокойней держать при себе, чем оставить без контроля, это уж точно.
Появление девушек прервало беседу о странностях мира Ковчега, и к этой теме мы больше не возвращались, хотя некую галочку я у себя в голове поставил. Надо по этому поводу с Профом пообщаться. Он вообще работает на опережение и, полагаю, уже составил свое мнение по поводу явления сига народу.
Вскоре, кстати, он заявился к нам собственной персоной, в компании Дарьи. От ухи они отказались, да и мы уже закончили трапезу.
— Теперь бы вздремнуть, — по-кошачьи зевнул Голд. — На сытый-то желудок.
— Изначально так и предполагалось, — я тоже подавил зевок. — Но вот только жизнь вносит свои коррективы в наши планы с завидной постоянностью. Причем традиционно это происходит сразу же по возвращению в крепость, я это уже заметил.
— Точно-точно, — подтвердила Дарья. — У нас тут уже никто и не помнит, чтобы ты больше трех дней в стенах провел.
— В один прекрасный день Стас вернется из очередного похода, а его внутрь и не пустят, — глядя в сторону, мечтательно произнесла Марика. «Стой», — скажут, — «Ты кто такой есть? Все свои уже дома».
— Плоский юмор, — прямолинейно заявила Дарья. — Не будет такого никогда.
Мне стало приятно. Уважают, ценят.
— Хотя в одном эта дрыгалка права, — продолжила мой зам по хозяйственным вопросам. — Тебя, Сват, не все в лицо уже знают. Те, кого ты тогда привел от кочевников — они знают, а вот те, кто самоходом к нам прибился — эти уже нет. Не дело. Ладно, что они вон, Голда не видели ни разу или Ювелира, это ничего. Но старшего-то они знать должны, согласись?
— Как ты меня назвала? — тихо спросила Марика, но я, привстав, отвесил ей щелчок по лбу и погрозил пальцем.
Не знаю, затаила она на Дарью злобу или нет, но развития этот конфликт не получил. И слава богу, ибо в данном противостоянии победителем мог оказаться кто угодно.
— Так вот, к чему я? — даже не обратила на Марику внимания Дарья. — Судя по всему, ты опять куда-то собрался, если нас сегодня вместо завтра собрал. Слушай, всех дел не переделаешь, проведи хоть этот вечер с людьми. Тем более, что ты им это обещал.
Вообще-то я так и сказал про изменение планов, когда ее привести попросил, но, как видно, эти слова ей не передали.
— Твоя правда, душа моя, — покаянно вздохнул я. — Завтра с рассветом мне опять степь копытить. Но сегодня остается без изменений — костер, рассказы, осетр и все остальное, что было обещано. А вот завтрашнее совещание — оно накрылось медным тазом, это да. Потому все обсудим сегодня. Программа такая — сначала я рассказываю, потом — прения.
— Прения? — удивилась Настя.
— Само собой, — заверил ее я. — Никому рутина не нужна, все хотят попасть туда, где поинтересней будет.
Так оно и вышло. После обстоятельного рассказа о поездке в Новый Вавилон, явно очень любопытного тем, кто оставался в замке, я обозначил два основных направления деятельности. Пока — два, потому что до разговора с Салехом про степные дела говорить было преждевременно.
Итак — первым направлением я назвал зачистку берегов вниз по течению. Оно было для меня лично пока наиболее приоритетным, ибо отвечало букве договора с Рувимом и вдобавок сулило определенную выгоду, в виде людей и трофеев. И то, и другое было нам сильно не лишним.
Второе направление было скорее исследовательское, оно касалось похода в верховья реки. Если честно, я сам подумывал о том, чтобы присоединиться именно к тому отряду, который пойдет туда. Есть в открытии новых земель нечто такое, что заставляет быстрее биться сердце. Но, как видно, не судьба. Хотя — не факт, это дело можно пока и отложить, несколько дней ничего не решат. В любом случае все зависит от того, что я услышу от Салеха.
Так вот — прения. Они и в самом деле разгорелись. Начал это дело, как ни странно, Проф.
— Я иду в экспедицию, — заявил он твердо и уставился на меня. — В конце концов — вам все равно нужен ученый.
