class="p">...
Темплар Уильям, заместитель главы тамплиеров, спокойно смотрел на людей на земле. На его лице не было и следа борьбы, но золотые линии окружали его длинный плащ, и его глаза стали золотыми.
Он держал меч в руке, смотря вниз. Он не произнес ни слова.
Вскоре земля затихла. После того, как стихия Адга рассеялась, после взрыва на земле остался только один уголек.
Уильямс увидел в горах маленькую девочку в серебряном. Принцесса Гриффин тоже увидела его. Девушка стояла прямо под дождем, ее лицо было бледным, а в серебряных глазах отражался более яркий свет, чем раньше, как будто внутри горело бушующее пламя.
В этот момент у Уильямса возникла иллюзия, будто он увидел некогда чрезвычайно яркие глаза. Но он покачал головой. Он посмеялся над собой.
Маленькая принцесса, я дам тебе шанс, чтобы твои люди вышли и сдались. Я могу спасти тебя от смерти, – тихо сказал Уильямс, но его голос, казалось, разнесся по всему полю боя, так что каждый присутствующий солдат мог это ясно слышать.
Как ты смеешь?! – Принцесса сжала кулаки и стиснула зубы. – Ты клялся перед святым заветом! Ты сказал, что будешь относиться к храмовой справедливости в любой стране. Все, что я вижу, – это Храм Огня, принадлежащий Карасу…
Если однажды Храм Огня предаст всех, разве ты не будешь бояться, что тебя предадут все?
Брэндель заметил, что ее руки слегка дрожат.
Уильямс молчал, и ему было лень оправдываться. Он легкомысленно ответил:
Это ваш ответ, Ее Королевское Высочество? Очень жаль. Что бы вы ни говорили, вы не можете изменить свое поражение сегодня. Потому что такова воля храма.
Принцесса Гриффин застыла, словно пораженная молнией, и ее серебряные глаза наполнились печалью.
Уильямс взглянул на нее, качая головой:
Её Королевское Высочество, либо сдавайтесь, либо вас похоронят вместе с армией.
Ты только подумай об этом…
Звук потряс горы.
…
Мефист внезапно остановился, поднял голову и посмотрел вперед. Внезапно открылась золотисто-красная дверь.
Он открыл девять дверей рядом с собой, и девять тамплиеров вышли из них по очереди.
Круг людей окружал его.
Только что убили одну главную жертву. Во Храме Огня больше высокопоставленных жрецов, чем собак.
Эта явная ирония не раздражала Вуда. Вместо этого старик слегка улыбнулся:
Тебе не нужно было показывать мне славные подвиги Мурроса, но если ты так спешишь, то не боишься, что малыш будет убит Уильямсом.
Если я скажу, что волнуюсь, вы меня отпустите?
Извини, этого не будет.
Дело не в этом.
Они вдруг остановились, посмотрели друг на друга и одновременно улыбнулись.
Спасибо, что отпустил меня, но я уже не тот, что прежде, и убить тебя, Вуд, вполне возможно, – внезапно сказал Серый Мастер Меча.
Так ты действительно собираешься это сделать? – спросил Вуд.
У меня есть моя родина, которую нужно восстановить. Пока ты не встанешь передо мной, я ничего тебе не сделаю. Кроме того, ты тоже это понимаешь, иначе зачем бы ты привел столько людей?
Мефист взглянул на тамплиеров и сказал, как будто ему было все равно:
Немного неохотно иметь дело с вами в одиночку, это немного хлопотно с таким количеством собак.
Тамплиеры слышали это, но никто из них не осмеливался действовать.
Так что лучше остановиться и посмотреть на пейзаж, а потом ты пойдешь своей дорогой, а я своей. Вы не сможете поймать меня в течение дня или двух, и я думаю, что храм не будет беспокоить вас из-за этого, – издевался Мефист. – Они потеряли одну главную жертву и не должны потерять еще одну…
Вуд покачал головой и посмотрел на утес. Вдалеке плыли темные тучи. Во время шторма волны образовывали белую линию, они разбивались о риф на многочисленные волны.
Хотя я не знаю, какие у тебя с ним отношения, похоже, ты действительно не беспокоишься об этом маленьком парне.
Нет. Сначала я не поверил, но поверю, когда ты появишься здесь, – покачал головой Мефист. – Я здесь, и его цель достигнута, понимаешь?
О? – сказал Вуд. – Он знал, что я здесь? Разве парень Туламана тоже не был в Ампеле? Он сказал ему?
Нет, нет, – радостно улыбнулся серый Мастер меча, – он с самого начала догадался, что Храм Огня находился рядом. Не из-за тебя, а из-за Мурроса.
Муррос убил принцессу Мэгдейл. Должно быть, ему и в голову не приходило, что о его личности догадаются, – улыбнулся Мефист.
-Оно такое острое. Этот молодой человек.”
Вуд приподнимает бровь. Внезапно он изменился в лице.
...
Пора, Ваше Королевское Высочество, каков ваш ответ?
На поле боя воцарилась тишина. Казалось, что после того, как звуки убийства стихли, остался только шум дождя.
Брэндель увидел принцессу Гриффин и уже собирался подойти. Но не ожидал, что Её Королевское Высочество обернется первым.
Под проливным дождем серебряные глаза полуэльфийки были полны решимости:
Сир Брэндель, я решила сдаться дворянам Севера.
Брэндель не мог поверить своим ушам, он ошеломленно уставился на Её Королевское Высочество. Но принцесса Гриффин прошептала:
После того, как я умру, в Эруине найдется еще один человек, который сможет подхватить этот идеал. Я верю в этого человека. Я верю, что он не лгал мне.
Она подняла голову и посмотрела на всех в горном лесу.
Если эти люди выживут сегодня, то однажды они станут огнем Эруина.
Ваше Высочество.
Сир Брэндель, у меня только одна просьба. Пожалуйста, спасите моего брата, потому что хоть он может и не стать королем, но, по крайней мере, я надеюсь, что он сможет жить хорошо. Это мое единственное желание.
Она достала кристалл и вложила его в руку Брэнделя:
Только он может стать якорем для Королевского флота. Отец сам построил флот и отдал его мне. Теперь я доверяю его вам.
Принцесса Гриффин внезапно улыбнулась, и по ее щекам потекли слезы:
Сир Брэндель, я надеюсь, вы будете помнить, что рядом с вами сражалась принцесса Эруина… Я хочу, чтобы твой меч сиял вечно, Эруин.
Брандо уставился на Ее Королевское Высочество, которая плакала перед ним во второй раз. Он закрыл ей рот рукой. Не нужно ничего говорить.
В этот момент время, казалось, замерло, Брэндель вытащил свой длинный меч. Он поднял глаза и тихо ответил:
Не нужно ничего говорить, Ваше Королевское Высочество.
Пожалуйста, надейся.
Не отказывайся от своего идеала.
Потому что сегодня история не повторится.
Я покажу тебе будущее этого королевства.
И с этого момента все, что было в прошлом, исчезло. Больше нет ни плача
