же самое. Альтернатива не будет приятной, уверяю тебя. Вы были достаточно умны, чтобы уйти, когда у вас была возможность прошлой ночью, но я больше не потерплю вашего присутствия или присутствия ваших собак на моей территории. Ты мог бы считать прошлую ночь своим единственным предупреждением.
Шмыгнув носом, Хейвер кивнула.
“Я могу с этим жить”.
“Замечательно. Хорошего дня. Мэм”.
Когда Джон отвернулся, палец Хейвера дернулся, но в конечном счете он ничего не предпринял. Вместо этого именно Уэйл встал и обратился к удаляющейся спине Джона.
“Где Джемаль?”
Остановившись у двери, Джон не обернулся, вместо этого сказав через плечо:
“Варвар? Он ушел. Надеюсь, на более зеленые пастбища. Хотя почему-то я сомневаюсь в этом”.
Наблюдая, как дверь распахнулась, когда Джон исчез, Уэйл медленно сел, выражение его лица было обеспокоенным. Хейвер и Розали оба посмотрели на него.
“Что это значит?” Спросила Розали, переводя взгляд с Хейвер на Уэйла.
Медленно вытащив что-то из сумки у своих ног, Уэйл подвинул это через стол, чтобы остальные увидели. Среди тарелок с недоеденной едой лежал сломанный наконечник топора. На щеке топора было четыре выбоины, там, где испарился расплавленный металл, а основание было искривлено и сломано. Сглотнув, Уэйл посмотрел на дверь и ничего не сказал.
Элли и Бен все еще были в тележке, поэтому Джон отвязал ее и забрался обратно на водительское сиденье, передав пакет с оставшимся куском сыра Элли.
“Где живет вдова Браун?”
“На южной стороне деревни. За большой ивой”.
Развернув повозку, Джон погнал лошадь вперед, а затем по боковой улочке, вскоре оставив центр деревни позади. Когда дома поредели, он заметил массивную иву и небольшой дом с огороженным двором под ней. Сквозь рейки забора он мог видеть, как несколько цыплят разгуливают вокруг, их шеи покачиваются то в одну, то в другую сторону. Остановив тележку, Джон спрыгнул вниз и подошел к забору, в то время как Элли и Бен спустились следом за ним.
“Здравствуйте? Да? Чем я могу вам помочь?”
Услышав голос, Джон оглянулся на маленький дом и увидел худую старую женщину, уставившуюся на него из-за двери.
“Я здесь, чтобы спросить о ваших цыплятах”, - сказал Джон, кивнув головой на цыплят во дворе.
“О, да, все в порядке. Я уже иду”.
Дверь закрылась, и из единственного окна дома донеслись звуки возни. Мгновение спустя дверь снова открылась, и вышла пожилая леди, шаркая ногами, в накинутой на плечи шали. Подойдя к воротам, она отогнала в сторону несколько кур и открыла калитку, приглашая Джона и остальных войти.
“Заходите. Как видите, все цыплята здоровы и в отличной форме”.
“Почему их только одиннадцать? Я думала, там дюжина цыплят?” Спросила Элли, оглядываясь по сторонам.
“О, их двенадцать. Просто один из них - петух; он где-то здесь. Подождите, позвольте мне позвонить ему. Сигвальд! Сииииигвальд!”
Оглядевшись по сторонам, Джон не увидел никакого петуха, но пожилая леди продолжала кричать. Как раз в тот момент, когда Джон собирался предположить, что, возможно, петуха съели, он увидел, как у Бена отвисла челюсть, и проследил за его указательным пальцем, посмотрев на крышу маленького домика. На крыше дома восседал самый большой петух, которого Джон когда-либо видел. Легко достигавший двух с половиной футов в высоту, он был более чем вдвое выше Бена и мог похвастаться красивыми оранжевыми и красными перьями на спине и крыльях. Темно-синий хвост, гордо поднятый в воздух, и две толстые ноги, заканчивающиеся зловещего вида когтями, позволяли ему высоко стоять на козырьке крыши. Глядя сверху вниз на Джона и остальных, это казалось презрительным, как будто их это не беспокоило.
“Сигвальд! Ты спускайся оттуда! Сигвальд, спускайся немедленно!”
Не впечатленная поведением петуха, пожилая женщина наклонилась и подняла небольшой камешек. Прицелившись, она метнула его в петуха, попав сбоку в шею. С удивленным криком чудовищная птица замахала руками, ее острые когти не смогли найти опору на скользкой шиферной крыше. В вихре перьев он скатился с дальней стороны крыши, приземлившись в облаке пыли. Подпрыгнув, петух издал яростный крик и встряхнул перьями, пытаясь стряхнуть пыль. Подняв голову, он уставился на старуху, но когда она подняла еще один камень, он быстро повернул голову и зашагал прочь так величественно, как только мог.
“Это Сигвальд. Он думает, что он горячая штучка. Но он такой же хороший петух, как и любой другой, пока ты держишь его на месте. Одиннадцать кур и один заносчивый петух. Три золотых. Ты можешь даже забрать курятник.
Джон ничего не знал о цыплятах, поэтому посмотрел на Элли и пожал плечами, показывая, что это зависит от нее. Нахмурившись, Элли покачала головой.
“Нет, я так не думаю. Этот петух выглядит как проблема. И некоторые из этих кур, вероятно, откладывают что-то только раз в неделю? Если даже так часто? Три золотых - это много”.
“Конечно, это много, но я говорю вам, что эти куры - высокопродуктивные. К тому же, в долине вы не найдете другого петуха, подобного Сигвальду. Если вы хотите, вы могли бы вырастить целое стадо. Я просто не стала этого делать, потому что управлять должна только я, и у меня больше нет на это сил ”, - сказала вдова Браун, делая все возможное, чтобы продать цыплят. “С другой стороны, я покидаю долину, и мне нужно золото для поездки. Это грабеж на большой дороге, но они берут целый золотой, чтобы добраться до столицы”.
“Ммм. Я не знаю. Три золотых - это просто… к тому же нам придется их кормить, а это уже больше, чем мы можем себе позволить, ” сказала Элли, ее взгляд метнулся к курам, клевавшим землю. Подойдя немного ближе к Джону, она протянула руку, зацепила его палец и посмотрела на него извиняющимся взглядом. “Все было бы по-другому, если бы здесь были только мы, но приближается зима. Три золотых просто сделают его таким крепким”.
Переводя взгляд с Элли на Джона и обратно, вдова Браун внезапно улыбнулась и, взяв Элли за руку, нежно погладила ее.
“О, дорогуша, я тоже когда-то был молодым и знаю, каково это. В начале пути всегда туго, но дни становятся лучше. Мой Абрам тоже был предприимчивым, хотя и не таким рослым, как ваш человек. Я могу отпустить их, всех двенадцать, за два золотых, если вы справитесь. Из-за того, что я сам там был”.
“А ты бы стал?”
Ее глаза загорелись, Элли просияла пожилой женщине, крепко сжимая ее руки.
“Конечно. Два золотых, и они твои”.
Передав два золотых, Джон осмотрел
