Макс заметил такой у стены, ломанулся к нему, поднял.
— А ну положил! — гаркнул Амир. — Там чужие вещи. Сюда иди.
Сергеич сопел, сверлил его взглядом. Амир кивнул на кучку лопат.
— Свои манатки-шманатки оставили. Взяли по адын — и за мной.
Похоже, иерархия тут уже устоялась, и нам в лучшем случае отведены места на вторых ролях, мы будем обслугой и разнорабочими. Есть надежда, что это пока не прокачаемся.
Еще вчера я мечтал о том, чтобы кто-нибудь снял с меня груз ответственности, но не вместе с головой же!
— Не понял, — набычился Сергеич. — Мы чо, не едем?
— Не едете, — подтвердил Амир и снизошел до ответа: — Мало подготовлены. Опасно. Кто-то должен быть здесь. Я вот здесь. Работать будем.
— Но ведь и не подготовимся так! — возмутился Макс, указал на полоску света, просочившуюся сквозь заколоченное досками окно. — И дождь кончился!
— Приказы не обсуждаются. Так решил командир.
Вот тебе и «миссия Юлии»! Надо же исхитриться так назвать земляные работы!
Каждый взял по лопате, включая Машу, которую Амир продолжал игнорировать, и мы вышли на улицу. Мимо проскакал рыжий парень, тот, который сидел рядом с Эндрюсом в джипе, покатил к выходу мопед:
Вячеслав Игоревич Тетерин, 37 лет
Претендент 8-го уровня: 100 %.
— Рябой! Сява! — окликнул его Амир. — Остаешься с нами. Приказ.
Ага, значит, вчера говорили, что это у него глаз промеж ягодиц, раз конгломерат ему почудился. Выглядел Рябой хорошо если на тридцать. Похоже, нам всем уготована вечная молодость. Но не жизнь. Черт его знает, как долго продлится «вторая волна» Жатвы и что будет после нее. Как бы нас всех тут не зачистили какие-нибудь космические чистильщики…
Тетерин-Рябой остановился, выругался и пару раз пнул стену, злобно уставившись на нашу группу. Докатив транспорт обратно до «парковки», он исчез в темноте коридора, но ругательства его слышались еще долго.
— Во заворачивает, — позавидовал Сергеич.
На порог, возле которого мы кучковались, вышла томная кудрявая брюнетка с надутыми губами и бровищами в пол-лица, почти как у Амира, провела пятерней по выбритому виску:
Виктория Никитична Грей, 26 лет
Претендент 5-го уровня: 100 %.
На ее лице промелькнула гримаса превосходства, она поправила поварской фартук, надетый поверх модной «подстреленной» кофты с короткими рукавами и бесформенных штанов.
— Мария! — позвала она так, словно последние силы тратила. — Ты что же, копать собралась? Пойдем, на кухне поможешь.
Остановившись, Маша обернулась, но выполнять распоряжение незнакомой женщины не устремилась.
— Кому помогу? — спросила она. — С чем? Почему на кухне? Ты вообще кто?
— Это Вика Грей, — сказал я. — Претендент пятого уровня.
— Для вас я Виктория, — вздернув подбородок, отчеканила брюнетка. — Мария, ты поступаешь в мое распоряжение, так Павлик сказал.
— Что еще за Павлик? — упрямо мотнула головой Маша.
— О господи! — застонала Виктория. — Это он для меня Павлик, а для вас Павел Павлович!
— Шапошников, — понял я с облегчением.
Кажется, у Папаши уже есть женщина. Надеюсь, ему не понадобится еще одна.
Глава 36. Все ошибаются
Люди носились туда-сюда, что-то друг другу говорили, нас все игнорировали. Вскоре стало ясно, что все наши соотечественники, кроме трех человек, включая Рябого, едут вызволять гуру, а иностранцы и мы отправляемся на лесоповал. Качаться на бревнах. Потому что базе необходим частокол.
Похоже, мои подозрения оправдались: одни качались, других целенаправленно тормозили, потому что грубая рабочая сила тоже нужна, а могущественными должны быть царь и свита, иначе самодержца низвергнут.
Или я неправ? Вон седьмой уровень тоже с лопатами. И даже девятый. Сергеич жевал губами и сопел, то и дело сплевывая. Макса такой поворот сюжета устраивал: воевать и рисковать не надо, работай себе, а тебя накормят и защитят.
Тем временем десяток бойцов, отправляющийся вызволять секту гуру, выкатил мопеды и выстроил их в том порядке, в каком они собирались ехать. Шапошников уселся в джип, и в последний момент, до того как захлопнулась дверь, я заметил в его руках Кроша. Он что, котенка забрал с собой? Зачем?!
Я и еще десять работяг были в сборе, но, похоже, мы ждали еще кого-то. Вскоре стало ясно кого: блондинку в камуфляжных штанах, майке и бандане.
Юлия Павловна Шапошникова, 40 лет
Претендент 11-го уровня: 100 %.
Жена? Да нет, скорее сестра — тоже Павловна, такая же одутловато-розовая. Жидкие волосы, торчащие из-под банданы, квадратное тулово с пузиком, тонкие ручки-ножки — и одиннадцатого уровня?
Заметив новеньких, она остановила взгляд на каждом из нас. Тучи разошлись, выглянуло солнце, высвечивая ее лицо. Бедная, какая же… некрасивая: мало того что одутловатая, так еще и ассиметричная! Нос кривой на пол-лица, ноздри как дула двустволки, один глаз косит, веки набрякшие, розовые, лишенные ресниц, рот большой, но губы зигзагом, подбородок квадратный и тяжелый. А как же «выздоровел весь»? Почему она не выздоровела? Может, у нее какое-нибудь генетическое заболевание, которое не исправляется прокачкой претендента?
Рябой невесело пропел:
— Я на лесопова-а-ле столько пил загубил…
Сергеич тихонько пропел продолжение, услышав знакомую песню:
— Под шепот канда-а-льный по ночам чиферил…
— Деревья уже повалены, — промурлыкала Юлия.
Сергеич нахмурился и злобно сплюнул, окинул взглядом собравшихся и промолчал.
— Со вчерашнего дня у нас такие правила, — снизошла она до объяснений. — День работаем, день качаемся, по-другому никак. Вчера даже Папаша полдня рыл наравне со всеми.
Мощные, здоровые боевики оседлали своих «коней», взревели двигатели, и полетела грязь из-под колес джипа. Мужики были такими здоровыми, что Бергман на их фоне выглядел мелким, но именно что на фоне, так-то он был среднего роста. Зато двигался уверенно, быстро, грациозно — куда там этим громилам с их деревянными движениями.
— Ходу, — скомандовала Юлия, жестом пригласив за собой.
И мы пошли. Сойдя с асфальта, одиннадцать пар ног зачавкали по грязи. Мокрая одежда липла к телу и холодила. Что переодеться никто не предложил — нормально, у них самих нет, и что день воюют — день работают, тоже логично. Мы слабые, будь я командиром, тоже таких в мясорубку бы не кинул. И так спасибо, что ров вырыли метров двадцать и хоть немного деревьев срезали и обработали, похоже, бензопилой.
Бывалые сразу приступили к работе: один поднимал ствол, второй его поддерживал, опуская в наполненный водой ров, третий и четвертый стояли на лопате, закапывая будущий частокол.
На шум сразу набежали зомби. Сперва вылезла женщина и заверещала, потом подтянулись два азиата, уже не такие активные, как во время дождя, но более шустрые, чем вчера. Боевики оставили работу, схватились за пики и топоры и ломанулись качаться.
— Работаем, что стоите? — на бегу бросил Рябой.
По дороге друг за другом проехали байки — отряд отправился к «Эвелин» за выжившими. Мне тоже хотелось бы поучаствовать, но, чтобы иметь право голоса и диктовать свои условия, нужно продемонстрировать полезность.
Сергеич заработал лопатой, к нему присоединился Макс, пока я держал тяжеленный кол. Рядом вторая тройка поставила кол, а Юлия наравне со всеми принялась приматывать веревкой один к другому, пока Рябой ее не позвал:
— Рысь, твоя очередь бить!
К тому моменту они расправились с двумя бездушными, а третью недобитую оставили Юлии, она взяла из рук Рябого топор и прикончила зомби одним ударом.
— Мутная банда, надо от них валить, — прошептал Сергеич.
Косясь на других работников, я кивнул, а сам подумал, что он, скорее всего, прав, и нас не отпустят по-хорошему. А может, мы просто слишком привыкли к свободе, потому нас и тошнит от жизни по регламенту? В силовых структурах ведь все именно так, вояки вон по двадцать лет служат.
