class="p">Глаза Метиши были полны удовлетворения и зависти. Сиэль и Мефистофель улыбнулись. Вахина прикусила нижнюю губу. Андрике со скукой отвернулся. Старый Нидеван и эрцгерцог Цветочного Листа покачали головами. Они не показывали своих эмоций, как молодежь, но не знали, что сказать.
С одной стороны, они стали свидетелями рождения легенды, но ступенькой стала Империя. Если бы это случилось в Фанзине, даже двое стариков могли бы долго говорить об этом.
Но случилось это в Империи.
Дельфина наблюдал за этой сценой со сложным выражением лица. Все, что она знала, казалось, было полностью перевернуто в предыдущий момент.
В этот момент разум дочери премьер-министра был совершенно пуст. Она вдруг почувствовала неописуемую боль в сердце, и даже кончики ее пальцев слегка побелели.
Она не могла ясно видеть свои внутренние мысли, но застенчивость в ее теле постепенно исчезала. После такого долгого путешествия она быстро повзрослела. Когда Брендель зачесал ей волосы за ухо и почувствовал тепло его руки, девушка-горка слегка вздрогнула. Она молча опустила голову и прислонилась к теплой груди лорда.
Она начала рыдать.
Это было совершенно вне ожиданий Брендель. Дерзость горянки была подобна острой стреле, поразившей его сердце, но он даже не успел среагировать, как его сердце пронзила глубокая душевная боль. Он ясно чувствовал, насколько худой и слабой была девушка в его руках. Ее плечи слегка дрожали, как будто бесчисленные дни и ночи беспокойства и страха, которые не могли заснуть, просочились в ее сердце.
Беспомощность и печаль от милости других были такими глубокими и душераздирающими. Только те, кто испытал это лично, могли понять это, а эти высокие и могущественные деятели просто не могли этого понять.
В этот момент Брендель мог думать только об Эруине, горящей в огне. В то время их судьбы были так похожи на судьбу этой девушки. Он и другие, потерявшие поддержку в своих сердцах, в этот момент были еще более беспомощны, чем Скарлетт.
Безмолвно, он не мог не ненавидеть Серебряную Королеву еще больше в своем сердце.
Но именно в этот момент он почувствовал, как что-то холодное и мягкое коснулось его губ. Это было немаловажно. Брендель расширил глаза и обнаружил, что руки Скарлетт неосознанно обвили его шею. Она подняла голову, слегка подрагивая, сомкнула ресницы, и были ясно видны милые тонкие волосы на ее щеках.
Брендель, казалось, был поражен странной магией и совершенно не мог двигаться.
Сотни имперских дворян с широко открытыми глазами наблюдали за этой сценой. Они смотрели на двух молодых людей, которые целовались, и не могли издать ни звука.
Для дворян это была такая красивая сцена. Рыцарь, спасающий принцессу, идеально соответствует стремлению к красоте и романтике высшего класса Империи.
Но что заставило их чувствовать себя неловко, так это то, что они не знали, как смотреть в лицо этой сцене. Они не смели даже взглянуть на Ее Величество, чтобы она не увидела, что их сердца потрясены.
«Скарлетт такая смелая». Метиша тихонько вздохнула.
«Но даже я должен признать, — ответил Сиэль, — это награда, которую заслуживает Господь, и это чудо стоит поцелуя. Я действительно не могу сказать, какое из них более ценно».
«Мистер Сиэль, пожалуйста, будьте осторожны со своими словами». Метиша взглянула на непослушного волшебника.
«Не волнуйтесь, я сохраню это в секрете от римской дамы. Но я не думаю, что ей все равно». Сиэль подмигнул.
На этот раз даже Метиша потерял дар речи. Ее лицо тоже было красным.
Старый премьер-министр Нидеван не высказал своего мнения. В молодости он был довольно старомоден, и предыдущему Императору понравилась его уравновешенность. Однако он по-прежнему был терпим и снисходителен к молодежи. Эрцгерцог Цветочного Листа усмехнулся, словно вспомнив свою романтическую и непокорную юность. Он легонько похлопал дочь по плечу. “Какой хороший парень. “
— Отец, — яростно фыркнула Вахина, — я убегаю из дома.
— Опять убегаешь из дома? Герцог Цветочного Листа не мог не рассмеяться.
Девушка закатила голубые глаза. О чем она думала, сказать было трудно.
Серебряная Королева тоже наблюдала за этой сценой.
«Он совсем не такой, как его дедушка…» В этот момент у Королевы возникла такая странная мысль. Даже депрессия и боль от ее неудачи почти рассеялись.
Она опустилась на холодный мраморный пол. Отражающий пол мог почти отражать ее красивое лицо. Это было лицо, не стертое временем. В этом лице она увидела себя, когда была принцессой.
Это было такое хорошее время….
К сожалению, она почти ничего не помнила.
Когда все начало меняться?
Она думала молча.
Это был темный и глубокий коридор. По обеим сторонам коридора были арочные окна, и арочные окна отражали множество воспоминаний о прошлом. Она увидела пустыню Четырех Царств, прекрасный весенний пейзаж, солнечный двор, себя и своих сестер, своего брата и своего отца, Великого Императора Грантокри.
Это было похоже на то, что произошло в другом сне. Было туманно, как луна в воде.
Она видела бесчисленные знамена, а слава Империи только начиналась. Ее отец передал трон ей, а она передала его первому сыну своего брата. Она увидела великолепный дворец и территорию Империи, расширяющуюся во всех направлениях под ее взглядом. Затем разразилась война, и рыцари отважно атаковали армию нежити.
Спустя десятилетия она состарилась, и ее лицо было полно морщин. Империя становилась сильнее день ото дня, и она постепенно не могла вспомнить вещи своей юности. Однако пламя все еще горело в ее сердце.
В конце концов, я не пошел против воли отца.
Она стояла в темноте и видела все, что происходило в ее сне. Ее босые ноги ступили на холодный пол, и она посмотрела на себя прежнего. Она была одета в белое и была еще молода, но была так беспомощна, что казалось, что весь мир ее бросил.
Почему?
Почему это было так?
Она посмотрела на свои руки, тонкие и длинные. Прошли десятилетия, а она не вырезала на них ни единого узора. Однако они были настолько бледны, что походили на призраков.
Капать. Капля холодной жидкости упала ей на ладонь. Констанс поняла, что плачет.
Сколько лет прошло с тех пор, как она в последний раз плакала?
Она не могла вспомнить.
Сонник разбился, как зеркало.
Сияющие осколки разрезали ее кожу, и потекла кровь, сияя золотым светом. Однако она совершенно этого не чувствовала.
Наконец она вспомнила все, что происходило в далеком сне.
В конце коридора она увидела таинственный алтарь. Все было точно так же, как и 60 лет назад. Даже обстановка вокруг совсем не изменилась.
