Фенс и Шувак с дикими сталкивались. И пережили многомесячную работу в опасной шахте. Дело для них знакомое.
А вот чудовищ они боялись до заикания. Да их даже обычные крысоволки в ужас приводили.
Впрочем, после того, что случилось с Дигорусом, бедолаг можно понять.
В общем, невольники решили, что им не хочется путешествовать по местам, где велик риск нарваться на «коренных» обитателей Чащобы. Однако спорить на эту тему с Мелконогом не стали по причине того, что ему глубоко плевать было на их мнения по любым вопросам.
Вот и ушли.
А лесовик этому будто обрадовался. И особенно радостно ему стало оттого, что это случилось перед моим очередным пробуждением, после которого я не вполне уверенно, но заявил, что смогу идти дальше.
С чего это он вдруг так развеселился? Увы, на прямые вопросы Мелконог отвечал уклончиво. Клятву клану он не давал, так что требовать от него полного подчинения нельзя. Здесь так не принято. Он даже рассказать о том, как его сумели схватить, отказался. Отделался общими словами. Вот и тут лишь по косвенным данным могу делать кое-какие выводы. Похоже, он не просто скинул с хвоста невольников, коих обоснованно считал обузой. Он, возможно, расчетливо подставил их под диких.
Если те схватят Шувака с Фенсом, те отмалчиваться не станут. С чего бы им геройствовать? Тут же выдадут наше убежище. Дикие, наученные горьким опытом, соберут приличные силы, чтобы гарантированно скрутить лесовика без потерь. Но пока соберут, пока придут, здесь уже давно никого не будет. То есть потеряют время и силы. И, возможно, ослабят контроль направления, в котором надеется проскочить Мелконог. План выглядит сложно, но надо учитывать, что я здесь человек новый и не все понимаю.
Но одно я понял точно. Лесовик намеревается лавировать между прилегающими к Удавке территориями, контролируемыми шайками диких, и областями, куда дикие боятся заглядывать. Нам там тоже делать нечего, вот и придется ходить по краю, пытаясь не подставиться ни там, ни там.
Как по мне — сомнительный замысел. Нет хорошей карты, да и не может быть точно проведенной линии, разделяющей опасные для нас районы. То есть нарваться рискуем где угодно и на кого угодно.
Мелконог не может этого не понимать, но тем не менее принял именно такое решение. Получается, по его мнению, все прочие еще хуже. Или даже вообще не смог подобрать альтернативу, при которой есть хотя бы мизерный шанс на успех.
Если верить карте, выбор здесь не просто невелик, его практически нет. Или забредай в неизведанные по причине смертельной опасности края, или крутись по их границам.
Поужинав мясом, которого наварили впрок и переложили с травами, замедляющими гниение, мы наконец выступили. Наш путь лежал на запад, в обход белого пятна на карте и чуть южнее Удавки, где, по заверениям Мелконога, не протолкнуться от людей императора боли и его союзников.
Первый раз мы нарвались около полудня. Это оказались уже знакомые противники — черные гоблины. И для нас и для них встреча вышла неожиданной. «Корявые человечки» расползлись по узкой и длинной поляне, зажатой между сосновыми и лиственными лесами. Занимались они сбором и поеданием земляники и для удобства делали это на корточках или даже лежа. Чутье Мелконога не предупредило нас заранее, а когда мы вышли на открытое место и заметили неладное, было уже поздно.
Увидев нас, гоблины начали вскакивать и поднимать хай. А Гурро не стал их считать, как и не стал отступать. Проворно помчался на ближайших, замахиваясь топором.
Но противники отказались принимать бой. Прыснули от него в разные стороны. И минуты не прошло, как битва за земляничную поляну завершилась нашей безоговорочной победой.
По причине тотального бегства врага.
Но Мелконога случившееся не порадовало. Оглядевшись, он указал влево, одновременно срываясь с места:
— Видите тот холм? Если успеем добежать до него раньше, чем они появятся, должны отбиться.
Припустив за побежавшим лесовиком, я уточнил:
— А кто должен появиться?
— Кто-кто… Хобы.
— Хобгоблины? Мы недавно с черными дрались, и никаких хобгоблинов они не привели.
— Эти приведут.
— Откуда знаешь? — заинтересовался я.
— Шрамы у самых крупных видел?
— Нет.
— А я заметил. Это что-то вроде церемоний. И такие церемонии у них без хобов проводить не принято. Значит, племя приличное, и побежали они за подмогой. Так что помолчи и не отставай.
Побегать пришлось изрядно, потому что Мелконог не остановился у подножия холма, он помчался дальше. Даже медленным шагом взбираться по такой круче — утомительное занятие, а мы делали это с максимально возможной скоростью.
Забег завершился лишь вблизи вершины. Здесь Мелконог вскарабкался на плоский останец, похожий на выпирающий из земли окаменевший железнодорожный вагон. Дождавшись нас, указал себе под ноги:
— Главное не дать им сюда забраться всей оравой. Один на один хобы ничего мне не сделают, а вот толпой запросто растопчут.
— Их что, много будет? — боязливо уточнил Бяка.
— Откуда мне знать? Уж точно больше одного, потому что один с нами связываться не станет. Посидим, подождем. Гед, доставай мясо, самое время подкрепиться.
— Мясо? А может, лучше дальше побежим? Не будут же они гнаться за нами вечно.
— А им и не надо. Это их лес, там, где мы пять шагов делаем, им одного хватает. От хобов в их родном лесу уйти трудно. Так что бежать нет смысла, только силы зря потратим. Надо устроить им хорошую взбучку, тогда отстанут. Не любят они это дело. Давай доставай мясо.
Ждать пришлось больше часа, так что Мелконог поступил мудро, используя подвернувшуюся паузу для обеда. И чем больше мы ждали, тем больше мне казалось, что лесовик ошибается.
Противник, похоже, не торопится. А ведь Мелконог уверял обратное.
Но, когда гоблины наконец появились, я мысленно отругал себя за сомнения. Похоже, все это время они знали, где мы, но не торопились нападать. Вместо этого тщательно обкладывали со всех сторон, перекрывая нам пути к отступлению. Ну и силы, наверное, собирали. В поле зрения я насчитал десятка два черных фигурок. И, куда ни оглянись, везде наблюдается такая же картина.
— А где же хобгоблины? — со страхом спросил Бяка.
— Будут тебе хобы, бледномордый, не волнуйся за них, — напряженно произнес Мелконог и, поднявшись, задал неожиданный вопрос: — Гед, ты драться учился?
— Конечно, — кивнул я. — У меня есть несколько боевых навыков.
— А кто тебя тренировал?
— Да никто. С Бякой иногда борьбу устраиваю, лопухи рублю, стреляю по сухим деревьям, ножи метаю.
— Это все даже не ерунда, а хуже. Если хочешь стать хорошим воином, надо у хороших воинов учиться, а не с упырем забавляться.
Я пожал плечами:
— Не имею ничего против, да только в фактории ко мне очередь из хороших учителей не выстраивалась. А до того, как к вам попал, мне было не до тренировок.
— Ты скучно жил, Гед. Неправильно так жить.
— Согласен. Но я всегда открыт для нового. Я так понимаю, ты хочешь начать меня учить?
— Не то чтобы очень хочется, но да, тебе это надо. И мне, получается, тоже. Если уж связался с тобой, ты мне сильный нужен, а не рохля. Давай стукни меня.
— Ты уверен, что сейчас хорошее время для тренировок?
— А что не так? Ты чем-то занят? Я вот вижу, что тебя ничего не отвлекает. Вставай давай и бей меня своей закорючкой.
— Не надо оскорблять мое копье. И я не стану тебя бить. Это опасно, да и оглянись. Вокруг толпа гоблинов, какие тут тренировки.
— Ничего ты не понимаешь. Эти мелкие твари пытаются нас выманить на себя. Хобам не нравится идея, что за нами надо лезть на скалу. Пока не поймут, что мы отсюда не хотим уходить, ничего не будет. А ты сейчас взвинченный, это хороший настрой для учебы. Заодно и покажем им, что спускаться не собираемся. Давай бей.
Пожав плечами, я ударил. Но ударил не всерьез, а вполсилы. Да еще и повернул древко так, чтобы наконечник врезал по бедру Мелконога плоской стороной.
