там кому чего не дал, — скабрезно скалюсь.
Калум смеется, Райан делает вид, что обиделся, но сам тихо ржёт. После чего мстительно добавляет, потряхивая лохматой головой.
— Ладно, хорош лясы точить, собираемся!
Лагерь начинает просыпаться, приходить в движение. Мы же философски смотрим на остов сколопендры и на эссенцию, висящую у морды твари.
— Куда поедем? — интересуется Калум.
— Заскочим в одно место, а затем будем искать проход через горы, — отвечаю. — Чаин говорил, что есть тоннель внутри горы, согласно их старым картам. Если пройдём по нему, выйдем с другой стороны горного массива.
— Тоннель — это темно, — делает великое заключение помощник.
— Эйнштейн — это Эйнштейн, — иронично вставляет Райан.
— В тоннеле есть голлумы, — невозмутимо продолжает Калум, и Райан как-то сразу притихает.
— А тоннель большой? — тут же спрашивает программист.
— Большой, — киваю, с утра ещё не слишком способный на длинные предложения без повода.
— Значит, много голлумов, — завершает свою мысль белобрысый.
Райан шумно сглатывает. Видимо, раньше его такие подробности не занимали.
— Много эссенций, — поправляю, при нынешнем своём уровне считая голлумов практически валютой.
Тут мы синхронно оборачиваемся и видим приближение Алиены. Я чуть склоняю голову, прикидывая реализацию одной идеи. И с усмешкой отдаю приказ:
— Алиана, бери эссенцию.
Вайерис замирает, смотря на зеленоватый светляк.
Я же гляжу на то, как из тела сколопендры вываливаются обожравшиеся приматы. Они уже не могут толком шевелиться, только ползают, волоча брюхо по земле. Из-под мохнатых тел выбирается Пятница. Ползёт, стонет, тянется к лужице натёкшей зелёной жидкости, хлебает, морщится. И после чего уверенно встаёт и начинает привычно прыгать.
Качаю головой, смотря на этих алкоголиков.
— И так всю ночь, — поддакивает Калум. — Эти мартышки как будто в Вегасе оказались. Я так нажирался только там.
Тут подаёт голос Алиена, вдоволь насмотревшаяся на эссенцию.
— А ты уверен, человечешко? Может, пусть она будет твоей? — в голосе Вайерис слышатся елейные и чуть-чуть нервные нотки. Она осторожно подходит к эссенции. — Вдруг я начну ядом плеваться?
— Если в тебе добавится яда, я и не замечу, куда уж больше, — хмыкаю иронично. — Давай, не трусь.
Алиена кривится, но проводит рукой над эссенцией, поглощая. Пару секунд прислушивается к себе, после чего её лицо вдруг светлеет от радости.
— Мои кинжалы теперь могут… — она тут же их выдёргивает из ножен, клинки светятся зелёным, с них что-то капает, тая в воздухе.
— Тебе идёт, — коротко улыбаюсь.
— Спасибо! — Вайерис с места прыгает и облапливает меня, я от такого внезапного толчка чуть не падаю с ног.
Краем глаза вижу, с какой завистью на меня смотря Калум и Райан, а руки под собой ощущают аппетитные формы Алиены, обтянутые кожаным доспехом. Да и грудь её недвусмысленно прижата к моему лицу.
Мысленно желаю парням идти лесом с их завистью, знали бы они, сколько проблем с этой амазонкой. Вайерис наконец слезла на землю и ушла собираться, что-то мурлыча под нос.
— Соберите кровь сколопендры в пластиковую тару, которую мы взяли из города, — произведённый на Пятницу эффект меня заинтересовал. — Хотя нет, ищите стеклянную тару. Чёрт его знает, что там в той крови.
Когда лагерь свернут и все приказы выполнены, мы наконец начинаем путь по лесу, двигаясь цепочкой. Точнее, несколькими, но при этом всегда на виду друг у друга. Движемся довольно долго, однообразный пейзаж быстро наскучивает, так что я по пути разобрал и собрал винтовку, чтобы не было случайных осечек.
Но вот появилось что-то новое: деревья слегка расступились, образовывая небольшую полянку. Оканчивается полянка норой в пару метров диаметром. Сверяюсь с картой, проверяя, что именно тут было движение точек.
Оглядывая следы вокруг, отчётливо вижу множество маленьких уколов.
— Кажется, я знаю, что внутри, — хищно улыбаюсь, разминая запястья и трансформируя клинок в меч. — Алиана, со мной. Остальным ждать — мы скоро вернёмся.
Заходим в пещеру, обнажённые клинки Алианы являются источником скудного света, которого мне достаточно, чтобы в глубине пещеры разглядеть гнездо мелких, не больше удава, сколопендр.
— Поиграем, — оскаливаюсь и кидаюсь в бой.
Вайерис бьётся рядом, разделывая детёнышей на фарш. Мы управляемся довольно быстро, все зеленоватые эссенции собирает Алиана, довольно улыбаясь, как маньячка в детском саду.
Мы оба выбираемся, пока обтираемся от капель яда, что попали на кожу, даю команду сгонять внутрь и собрать всю кровь с детёнышей. Как только сборщики возвращаются, мы продолжаем путь к подножию хребта, где, по сведениям Чаина, должен был быть проход в горе.
Глава 24. Расколотое сердце
Мы продолжаем пробираться по лесу, обдирая машины в особо узких местах. Кажется, что тёмная кора деревьев гораздо крепче, чем материал, из которого сделаны автомобили. Если броневики ещё как-то держатся, то гражданским авто достаётся довольно серьёзно. Несколько слоёв наваренной сверху брони, частенько остаётся на деревьях. Наш броневик идёт первым в своей цепочке, расталкивая лежалые стволы и всякий древесный мусор, я почти не смотрю по сторонам, зависаю в карте, пытаясь распознать местные элементы легенды.
Точки больше не обновлялись, но это было закономерно: как я понял, карта напрямую связана с колонной, и движущиеся элементы на ней отражаются тогда, когда колонна воткнута в землю и какое-то недолгое время после того, как её вытащат. Сейчас же колонна болталась в багажнике броневика Чаина и данных послать не могла. Но это не мешало мне рассматривать статичную местность леса. И одна странная извилистая полоса привлекла моё внимание. Тропок здесь не было, реки вроде бы тоже, по крайней мере, водой не пахло. Но, кто знает, что могло так отражаться на карте.
— Калум, проедь вперёд и тормози, надо поменяться, — решительно командую.
— Да, босс, — видимо, Калуму уже порядком поднадоело трястись в обнимку с рулём, так что стопорит машину и освобождает место без пререканий.
Я же занимаю его нагретое место, сверяюсь с курсом.
— Колонне двигаться прямо, а я на разведку, — предупреждаю остальных о манёвре и с ускорением начинаю переваливаться через ухабистую местность.
Минут через пятнадцать выезжаю к так заинтересовавшей меня полосе и с удовлетворением растягиваю губы в улыбке: сквозь лес пролегает широкая серая полоса явно не природного происхождения. То ли асфальт, то ли бетон, то ли какой-то местный аналог. Сейчас, конечно, полоса была вся в трещинах, сколах и довольно
