самоощущение, которое было размыто течением времени, вернулось четко и ясно.
Первой ее реакцией после возвращения воспоминаний был крик. Но хотя она пыталась изгнать из себя всю мутную тьму, сколько бы она ни кричала, чувства не менялись, а буря эмоций внутри нее продолжала бушевать. Гнев, печаль, потеря, разочарование и стыд захлестнули ее, наполнив до краев. И среди всех этих эмоций одна темная эмоция сияла сильнее всех остальных: ревность.
Она и женщина, известная как БОИ, были запечатаны. Это означало, что другая женщина полностью принадлежала ему. Она должна была умереть. Она сотрет ее, вернет к жизни, а затем бросит обратно в ад.
Но для этого ей нужно было полностью восстановить свои силы, а затем получить еще больше власти. Хотя ее сводили с ума ярость и ревность, она не нападала безрассудно. Три богини сражались в полную силу, и Луу проиграла. Чтобы быть уверенной в победе, ей нужно было больше силы.
Сначала ей нужно было восстановить утраченные части тела. Поэтому она не решалась вырвать два камня из тел тех, кто находился рядом. Они были вмонтированы в сердца своих хозяев. Если бы она это сделала, девочка и собака умерли бы. Это огорчило бы ее отца, а значит, и ее саму. Это чувство витало в глубине ее сознания.
Поэтому она решила оставить эти два камня напоследок. В какой-то момент, когда ее воспоминания соединятся с телом, ее слабые чувства к Йогири начнут угасать. Она перестанет беспокоиться о том, что ему грустно, живет он или умер. После этого у нее будет достаточно времени.
С этой мыслью она отправилась на поиски других частей себя.
Том 12 Глава 20 Побочная история: Ученица
В последний день марта Томочика в полной мере наслаждалась ленивыми днями после окончания средней школы. Пообедав, она направилась в додзё.
Дом семьи Даннура был довольно большим, построенным в японском стиле, и в нем имелись стрельбище и зал для тренировок по боевым искусствам. Сейчас она направлялась в додзё боевых искусств, пройдя через проход из главного здания. Дедушка велел ей пойти туда после обеда. Хотя додзё выглядело как здание с многовековой историей, на самом деле оно было построено совсем недавно. Вместо соломенных традиционных матов татами, пол был сделан из разноцветных искусственных матов со встроенными подушками, такими, какие используются для дзюдо. Хотя это могло показаться странным выбором для семьи с традициями, восходящими к эпохе Хэйан, он был построен таким образом, чтобы обслуживать учеников из широкой публики. Настоящие тренировки по искусству Даннура проходили на улице, на земле, в обуви.
Придя в додзё, Томочика обнаружила, что там пусто, и села на циновку. После недолгого ожидания появился ее дедушка. Митидзанэ Даннура, дедушка Томочки по отцовской линии, был нынешним главой школы Даннура. Хотя его возраст приближался к восьмидесяти восьми годам, его тело не подавало признаков увядания. Хотя на его лице, конечно, были глубокие морщины, ничто в том, как он себя вел, не производило впечатления старика. Кстати, несмотря на то, что они встретились в додзё, ни один из них не был одет в тренировочные костюмы. Митидзанэ был одет в рубашку-поло и джинсы, а Томочика — в спортивный костюм.
— Я не против, но почему здесь? — спросила Томочика. В школу Даннура принимали всех желающих. Обучение других людей, не принадлежащих к семье, способствовало бы распространению их искусства, но в итоге им было довольно трудно привлечь новичков. Сейчас додзё использовалось в основном, когда другие приходили, чтобы бросить вызов самой школе Даннура.
— Мы не использовали эту комнату в течение долгого времени, поэтому я чувствовал, что мы должны это сделать, — ответил ее дедушка.
— Значит ли это, что у нас новый ученик?
— Да.
— Итак, почему я здесь?
— Хм. С чего бы мне начать? Думаю, это не так сложно. Короче говоря, новая ученица — девушка. Я беспокоился, что она будет слишком бояться меня.
— Ах!
— То, что ты так легко приняла это объяснение, несколько раздражает.
— Я имею в виду, что причина, по которой никто из моих друзей не хочет приходить в гости, это из-за тебя, папы и моего брата. Все думают, что мы семья якудза. — Мужчины семьи Даннура производили суровое впечатление. Одного их выражения лица было достаточно, чтобы запугать большинство людей. — Каждый, кто видит тебя, всегда спрашивает, сколько людей ты убил.
— Ну… думаю, я не могу сказать, что никогда никого не убивал.
— Подожди, серьезно?! — Томочика впервые слышала об этом. Впрочем, она и сама догадывалась, так что это не было таким уж шоком.
— Это не совсем то, о чем стоит говорить.
— Хорошо, я притворюсь, что никогда об этом не слышала. Во всяком случае, почему у нас теперь есть ученик? Я думала, мы уже отказались от этого.
Школа Даннура не держала свое учение в секрете, и все дети, которые были готовы учиться, обучались. Опасаясь, что их искусство со временем будет утрачено, они стали пытаться найти способы сохранить его в современную эпоху. Именно поэтому они начали принимать новых учеников, но школа Даннура работала при условии, что человек обладал мощным телом линии Даннура. Большинство обычных людей были неспособны перенять их техники.
— Да, это просьба старого друга…
Томочике показалось, что это его немного задело. — Но это же обычный ребенок, верно? Я бы ожидала, что ты откажешь ему.
— К сожалению, я задолжал ему немного. Я не мог отказаться.
— Ты должен ему денег? Неужели мы настолько бедны, что нам приходится занимать деньги у людей?
Дом Даннура находился в центре большого города, в районе, который занимал очень высокое место по популярности. Такой большой дом в таком популярном месте должен был стоить значительную сумму на содержание. Тот факт, что им удавалось содержать его, означал, что они, должно быть, обладали значительным состоянием. Однако Томочика не считала свою семью богатой. Она вообще не жила в роскоши. Единственная разница между ней и всеми остальными заключалась в том, что ее дом был больше.
— Семья в порядке, но это не значит, что у меня лично есть деньги.
— Да, поскольку бабушка заботится о деньгах для дома.
— Если говорить проще, я много потерял на FX.
— Ты что, дурак?! — тут же закричала Томочика. FX, она же валютная биржа, была для людей способом инвестировать в иностранную валюту, но для дилетанта это было не более чем азартная игра.
— Тебе легко говорить! Но именно поэтому я не могу просто использовать деньги семьи для
