И обстрел вели не мобы, прорвавшиеся с тыла. На гребне девятой стены растянулась нестройная цепочка игроков, отчаянно пытающихся сокрушить преграду, не пропускающую их дальше.
Дарк повернулся к Сапфирке:
— Холостяки пришли.
Та, тоже уставившись на девятую стену, кивнула:
— Ага. Только не пришли, а прибежали. Половина работает по моей руне, а половина куда-то вниз, в другую сторону лупит. Там мобы, которых они за собой притащили. А может и босс пришёл.
На этих словах по девятой стене побежали трещины, быстро разветвляясь и расширяясь. По опыту Дарк знал, что это первый признак появления проломов. Но чтобы до этого дошло, всей массе мобов надо давить несколько минут, и при этом разрушения развиваются на порядок медленнее.
Неизвестно, кто скрывается с другой стороны, но это сильные создания. Таких здесь ещё не видели.
Или один, но могучий до такой степени, что оставил от Холостяков жалкие ошмётки. Не более четырёх десятков защитников стояли на гребне, всё, что осталось от несколько сотен, выступивших в поход. Дарк углядел среди них не раз поминаемых Скорпиона и Шермана, как и прочих игроков из костяка клана. Уцелели самые сильнейшие, но и они не устояли. Пришлось долго бежать по ущелью, прекрасно сознавая, что всё зря, что там, впереди, их не ждёт ничего хорошего. Уткнутся в поток новых мобов, оказавшись в той самой ситуации, где с одной стороны молот, а с другой наковальня.
Они всё понимали и, тем не менее, выбрали именно этот путь. Значит, их гнало что-то такое, перед чем им стоять не хотелось.
Глядя на разваливающуюся стену, Дарк чуть призадумался, затем обернулся, оценил количество мобов, напиравших со стороны долины. Чересчур прытких среди них не видать, хотя там, за магической руной, столько всяких разных столпилось, что кого угодно можно ожидать. И, к сожалению, их не так мало, как надеялся. Да, времена, когда монстры наваливались почти монолитной массой, миновали, но тонкий ручеёк тварей всё ещё тянется со стороны леса. И этого вполне достаточно, чтобы додавить защитников. Маны и стрел практически не осталось, и около половины участников решили, что с них хватит. До окончательного разгрома остаются считанные минуты.
Снова повернувшись назад, Дарк увидел, что девятая стена не просто по швам трещит, она разваливается всерьёз. Дружно посыпались зубцы, отлетают тяжеленные каменные блоки, расшатываемые ворота перекосило.
И вот, наконец, она не выдержала, начала оседать, превращаясь в груды хлама и калеча Холостяков, оказавшихся в эпицентре разрушения.
И там, за обломками, сквозь пелену из поднятой пыли Дарк, наконец, разглядел того, кого они так опасались.
Моб. Всего лишь одиночный моб. И даже не скажешь, что выглядит страшно. Даже те ящеры, которые пожаловали из красного леса первыми, смотрелись на порядок внушительнее.
Этот напоминал личей-элитников. От похожего Дарк слился на чёрной пустоши Эртии, но затем сторицей отплатил их племени при битве под башней в мёртвом городе. Такая же фигура, не касающаяся земли, только под низко надвинутым капюшоном виднелся не череп с клочьями засохшей плоти, а стеклянная маска, ярко поблёскивающая даже в не очень-то ясный день. Более всего она похожа на стилизованную мордашку пышущего здоровьем младенца.
Вот только то, что она скрывает, явно выглядит не настолько мило. Иначе Холостяки не стали бы так панически себя вести.
– Это что за кукла безрукая, — спросил Гамаюн, сбросив со стены очередной камень на чью-то башку.
Сапфирка, неотрывно уставившись в сторону позиции Холостяков, покачала головой:
— Да я даже здоровье у него не вижу. Наблюдательности не хватает.
– У всех магов её не хватает, — сказал Гамаюн. — Ущербные вы.
– Сам ты ущербный.
— Может ты и права, я тоже ничего не вижу. Это что-то приличное.
Моб, разделавшись со стеной, гоняться за игроками не торопился. А вот они почему-то метались во все стороны, будто убегали от чего-то невидимого. Лишь благодаря высоте позиции и редеющей пылевой завесе Дарк наконец насмотрел, что от существа в разные стороны по земле и камням расползаются тёмные линии. Будто там, под самой поверхностью, роют ходы огромные кроты.
И, судя по скорости работы, – кроты реактивные.
Вот один из Холостяков ошибся, отпрянув в неправильную сторону. Тёмная дорожка проворно извернулась, достигнув его ног. Игрок замер на полной скорости, будто его ступни в один миг огромными гвоздями приколотили. Тело его неритмично, уродливо задёргалось, по нему пошли волны, меняя пропорции. Широкие плечи стали узкими, а брюхо наоборот, уродливо раздулось. Из отверстий рвущейся кольчуги хлынули какие-то омерзительно-бурые потоки, в которых извивалось что-то белёсое, вроде крупных червей. Расстояние и пыль мешали разглядеть мелкие подробности, но, похоже, этому стоит только порадоваться.
Всё это, судя по всему, сопровождалось максимальной болью, дозволяемой уровнем локации. Об этом можно судить по душераздирающему воплю несчастного. Но вот глаза вывалились, и крик оборвался. Изо рта и опустевших глазниц хлынула та же масса, а бедолага, наконец, завалился, в несколько секунд превратившись в лужу тошнотворной жижи, растёкшейся под деформированным скелетом.
Дарк не первый раз наблюдал игровую смерть, но такую – впервые.
И замутило при этом его тоже в первый раз...
Теперь понятно, почему Холостяки так драпали. Игра, заточенная на реалистичность ощущений, преподнесла им омерзительный сюрприз. Смерть — это всегда плохо, но такая вот смерть – это просто нечто. Далеко не мгновенная и уродливая до такой степени, что даже человеку с крепкими нервами непросто наблюдать за процессом до конца. Причём Дарк смотрел на это издали, а ведь чем ближе к месту событий, тем ярче впечатления.
Боссу понадобилось не больше пары минут, чтобы зажать оставшихся Холостяков среди кошмарных узоров и добраться до каждого. Они пытались стрелять, бить магией и даже камнями кидаться. Но тот, если и получал при этом заметный урон, никак на него не реагировал.
Оставив от противников россыпь окровавленных скелетов и лужи бурой гадости, босс, не медля ни секунды, направился дальше. Продолжая парить над землёй, легко перемахнул через завал, оставшийся на месте девятой стены, а дальше ему пришлось остановиться, не пускал барьер, устроенный магичкой.
Но босс не растерялся. Зависнув на одном месте, начал распространять чёрные полосы влево и вправо вдоль преграды. И те быстро темнели, что выдавало силу, по ним прокачиваемую. Дарк не мог видеть, в каком состоянии руна, но не сомневался, что её защита сейчас стремительно разрушается.
Сапфирка подтвердила его опасения:
— В лучшем случае, у нас осталось около семи минут. Если стена столько продержится, у нас начнутся проблемы.
— А если не продержится, их что, не будет? — хмыкнула Лирка, отходя от зубца.
В очередной раз слила ману, остатков не хватит на самое жалкое заклинание.
Сапфирка покачала головой:
-- Смерть от простых мобов, это просто смерть. А от этой уродины... Кому как, а по мне лучше об мобов слиться.
– Зато Холостяки останутся без главного приза, – мстительно протянула Лирка. – Зря столько времени потратили. Пока босс живой, достижение им не засчитают. И даже если мы его добьём, всё равно не засчитают.
– Что ты сейчас сказала?! – напрягся Дарк, ухватившись за интересную мысль.
– Да ручками они помахали своему клановому ивенту, – на иной лад повторила Лирка.
– Я не об этом. А что будет, если мы добьём босса?
– Мы не добьём. Он сильно резвый, а у нас нормальных людей почти нет.
– Ну а всё же? – торопливо настаивал Дарк, помня, что времени осталось немного.
– Если предположить, что такое получится, то клану, который нанесёт большую часть урона, засчитают клановое достижение. Этого и хотели Холостяки: первыми завалить ивентового босса. Звание, которое за такое дают, очень ценится. Там бонусы на клан и всё такое.
– Стоп! – прервал Лирку Дарк. – Но ведь если они били этого босса всем кланом и, допустим, снесли ему уже девяносто девять процентов, получается, что мы только один процент добьём, а это мизерная часть. Это как? Достижение достанется им?
