защитит?
Воевода показал на частокол вокруг деревни в десяти шагах от нас. На бревнах темнели Знаки.
— Деревню защищает Знак Морока. Но чем дальше от ограды, тем слабее его защитная сила. Погань здесь хаживает, но настоящей опасности от нее нет.
— А в лесу есть?
— Нет, если мы в масках.
Он постучал по коре, из которой изготовлена маска. Я знал, что с внутренней стороны вырезаны Знаки.
Я задумчиво проговорил:
— Если потерять ночью маску в лесу, то Погань убьет такого растяпу?
— Не обязательно убьет. Может чего похуже натворить.
— Например?
Воевода закряхтел, помялся. Прикидывал, откровенничать ли дальше. Медленно заговорил:
— Лет пятьдесят тому… старики рассказывают… одна девушка из деревни в лесу заблудилась и до сумерек вернуться не успела… Масок тогда не носили. Через несколько дней ее нашли — грязную, голодную, еле живую. Не в себе была девка. А спустя некоторое время обнаружилось, что понесла она…
— Кого понесла? — спросил Витька.
— Забеременела, — пояснил я. — И что дальше?
— Мы так и не дознались, кто ее обрюхатил ночью в лесу… Старики решили, что Уроды. Народ от нее шарахался, и в конце концов рассудили люди из деревни ее изгнать. Мой отец был среди тех, кто увел ее в катакомбы в горах.
Катакомбы?.. Совсем недавно я видел вход в каменоломни. Рядом с избушкой…
— Эй, а это не баба Марина? — сказал Витька.
И я вспомнил бабу Марину. Как-то совсем она забылась… не говоря уже о том, что случилось до встречи с ней.
— Она говорила, что у нее был ребенок и муж, — сказал я, — но судьба отобрала и то, и другое.
Влад рассмеялся.
— Баб Марина обретается на подступах к Великому лесу давно, но она пришла с севера. У нее был муж, но погиб. Про дите не слышал.
— Почему она живет одна? Не в деревне?
— Не приняла наш образ жизни. И Отщепенцы ей не по душе. Вот и живет одна, так ей больше по душе. В Поганом поле одиночек немало.
Он огляделся. Становилось совсем темно, за частоколом слышались веселые голоса и звон сковородок, вспыхивало пламя. Все же пир состоится, пусть и без виновников торжества… В почерневшем небе загорались звезды.
— Ладно, пойду…
И, не оборачиваясь, поспешно удалился к воротам в частоколе.
Я нервно хихикнул и, невольно понизив голос, сказал Витьке:
— Надеюсь, нас с тобой Уроды не обрюхатят… я не готов стать мамой!
Витька никак не отреагировал, смотрел в сторону леса. Оттуда к нам приближалась фигура в маскировке. В паре шагах от нас человек снял маску. Настя. Похоже, она пряталась в лесу, пока мы беседовали с воеводой.
Внезапно я понял, что узнал ее еще до того, как она показала лицо. И не по фигуре, а каким-то шестым чувством.
— Спасибо, что заступились… — пробормотала она. Посмотрела прямо на Витьку: — Больше так не делай.
— Как не делать? — удивился Витька.
— Не заступайся.
— Почему?
— Хочешь каждую ночь сидеть в клетке?
— Да не проблема! — с залихватским видом выкрикнул Витька. Сейчас, рядом с благодарной и восхищенной Настей, он и впрямь был готов каждую ночь проводить в клетке над рекой.
Настя что-то протянула Витьке сквозь прутья, Витька взял. Я наклонился — перстень-печатка.
— Что это? — спросил Витька. — Откуда взяла? Зачем мне?
— Красиво, правда? Подарок. Мне он великоват даже на большом пальце. А тебе будет в самый раз. Я нашла его на скелете в каменном круге.
От этих слов Витька чуть не выронил презент. Подхватил в последний миг.
Я отнял перстень и поднес к самым глазам. Орнамент интересный, знакомый: ромбы, но так переплетенные, что не разобрать, те ли это ромбы, со Знака Морока, или другие.
— В ведьмином круге? Где большие камни лежат друг на друге?
— Да. Шесть лун назад нашла.
— Там был скелет?
— Иногда там появляются скелеты.
— В смысле, появляются?
— Появляются и исчезают сами по себе. Сильная волшба. Я успела снять кольцо и спрятала у себя. Никто не знает…
Она понизила голос и нервно оглянулась.
— Даже Отец Морок не знает… Вы ведь не расскажете? Не говорите никому, откуда это кольцо у вас.
— Договорились… — растерянно произнес Витька.
Повернувшись, Настя без единого звука убежала к частоколу, унеслась, как бесплотная тень.
Я вернул печатку Витьке, тот надел на большой палец правой руки. Кольцо все равно болталось. Пока он увлеченно крутил нежданный подарок на фаланге пальца, я уселся (все равно заняться было нечем) на лавку, оторвал от тканевой основы маскировки длинную и толстую нить и перевязал надоевшие волосы, соорудив хвостик.
…В голове на секунду воцарилось странное щекочущее ощущение.
А затем:
ДОПАРТ ПОДКЛЮЧЕН
До меня не сразу дошло, что случилось.
— Какой допарт? — вслух сказал я.
И подскочил так резко, что нитка порвалась, а немытые лохмы снова рассыпались по плечам.
ДОПАРТ ОТКЛЮЧЕН
И тут я сообразил. Целиком и полностью.
Тяжело дыша от возбуждения, я нарвал еще ниток, скрутил из них веревочку потолще и снова перевязал волосы.
ДОПАРТ ПОДКЛЮЧЕН
ЗАЩИТА ОТ ПСИХОГЕННЫХ ПОЛЕЙ
Я судорожно перевел дыхание. Итак, допарт — это мои волосы? Точнее, хвостик из них? И этот обычный хвостик отныне защищает меня от психогенных полей? То есть магического воздействия?
Сознание, с некоторых пор замутненное, заполнили воспоминания.
…Вот мы оставляем мусоровоз, потому что бабка уверяет, что в лесу живут Отщепенцы… Вот Морок вербует нас за считанные секунды, промыв мозги, а мы развесили уши… Радостно позволяем нацепить на себя идиотские маски и хламиды из сушеной травы и готовимся идти войной против Отщепенцев.
Мусоровоз с нашими вещами… Я совсем забыл о нем! Я обо всем забыл, кроме восторга по поводу того, что меня приняли в лесное братство. Нас с Витькой тупо заморочили…
Как и всех жителей деревни или нескольких деревень, подчиненных Отцу Мороку. Они не Дети Морока, они Замороченные бедолаги.
От кольца Витьки тянуло энергией. Я не смог бы описать ее при всем желании — это не тепло и не свет, но я ее воспринимал.
— Ну-ка, дай перстень!
Взяв протянутое кольцо, я надел его на указательный палец левой руки. Он был мне впору.
ДОПАРТ ПОДКЛЮЧЕН
УПРАВЛЕНИЕ ЗНАКОМ МОРОКА
— Что такое? — прошептал Витька, когда я издал невнятный звук.
— Суки вокруг нас, вот что такое!
Изумление во мне сменилось потрясением, возмущением, гневом. Значит, головы нам заморочили? В клетку посадили? На войну собрались отправить? Ну ладно…
Я снова уловил (непонятно, каким органом чувств, потому что это был не свет, не звук и не запах; скорее, ощущение) потоки энергии, окутывающие деревню Детей Морока.
Под пристальным взглядом недоумевающего
