значит "стирание"?!
— Не нужно так беспокоиться об этом. Любые игроки в закрытом канале будут автоматически перемещены в другой.
— Правда? Думаю, это не так уж и плохо… — Когда Томочика начала чувствовать облегчение, земля снова задрожала. Деревянные здания начали рушиться, так как земля попеременно взрывалась вверх и раскалывалась. Не желая стоять, Йогири остался сидеть на земле. Даи рысью подошел к нему, беспокоясь за него.
— Это все еще не похоже на ситуацию, когда мы можем расслабиться!
— То, что считается беспокойством, зависит от человека, я полагаю. Ну, тогда я удаляюсь. — С этими словами Ширу взлетел в воздух и исчез. Они находились в подземной пещере, но, возможно, где-то был другой выход.
— Что же нам теперь делать?! — закричала Томочика. Землетрясение усиливалось, земля раскалывалась, отделяя Йогири, Томочику и Атилу от Эдельгарта и Сакут.
— Хороший вопрос, — сказал Йогири. Если бы Атила вернулась в свою драконью форму, она могла бы перелететь и забрать Эдельгарт и Сакут. Но Йогири не решался предложить это. Не похоже было, что они захотят работать с ним дальше.
— Блин, это невозможно… — сдалась Томочика.
Красивое лицо Сакут было искажено ненавистью, ее взгляд, полный жажды крови, был устремлен на Йогири. Он понятия не имел, что он может сказать ей в этот момент.
— Ах! — Земля под Эдельгарт и Сакут разверзлась, сбросив их в пропасть. Если посмотреть в расщелину, то она, казалось, открывалась в пустоту. Двух женщин не было, так что, скорее всего, их переместили в другой канал.
— Мы действительно собираемся вот так просто упасть вниз?!
— Хм. Наверное, все в порядке. — У Йогири появилось ощущение, что все будет хорошо. Он, по крайней мере, получил бы смутное ощущение опасности, если бы ничего не делал здесь, и их бы убили. Но с точки зрения Томочики, у нее не было никаких оснований считать, что они будут в безопасности.
— Ты уверен?! Гяааа!
Земля под ними провалилась, сбросив их в темноту.
Том 13 Глава 4 Это как-то неправильно. Нет ли более естественного способа сделать это?
Мицуки принял имя Великого Мудреца отчасти из желания прославиться, а отчасти в шутку. Он мог сделать более или менее всё. Кое-что ему было не под силу, но с точки зрения обычного человека он был фактически всемогущ. С такими способностями, он не уходил далеко от бога, и на самом деле ни один из богов, населявших мир, которым он управлял, не мог и надеяться сравниться с ним.
Однако он не решался назвать себя богом. Как обычный человек, обретший такое могущество, он считал, что называть себя богом высокомерно и лишено изыска. Но, конечно, он не мог притворяться обычным человеком. Он не мог рассматривать это как нечто иное, чем акт самоуничижения. Как человек, обладающий властью, он знал, что ему нужен соответствующий титул.
И вот он придумал "Великого Мудреца". Хотя называть себя Мудрецом было несколько претенциозно, добавление слова "великий" к этому титулу делало его настолько преувеличенным, что в нем появился юмористический оттенок. Его семья называла себя Мудрецами, но это было необходимо, чтобы отделить их от самого Мицуки. В любом случае, было не так много людей, способных жаловаться на Мудрецов, так что это не было проблемой.
Сам Мицуки почти ничем не занимался. Он любил бездельничать, проводить время со своими женщинами и смотреть на мир в поисках чего-нибудь веселого и интересного. Этот скучный способ времяпрепровождения стал его повседневной жизнью. Он не помнил, когда начал так жить. Если бы он действительно попытался вспомнить, то, вероятно, смог бы это выяснить, но у него не было никакого желания.
Кому-то такая жизнь может показаться скучной. В этом не было ничего плохого, но Мицуки это нравилось. Этот спокойный, застойный образ жизни был именно тем, чего он желал. В фантастике бессмертные обычно устают от вечности и жаждут собственной смерти, но он не понимал такого образа мыслей.
Если бы его спросили, добрый он или злой, он бы, наверное, ответил что-то вроде: "Злой, наверное?". Хотя он не предпринимал никаких усилий, чтобы завоевать мир или угнетать его жителей, что бы ни случилось, он никогда не покидал своего места наблюдателя. Конечно, если бы весь мир был уничтожен, все стало бы довольно скучным, так что в этом случае он бы все перезагрузил, но в любом другом случае он бы только наблюдал. У него не было намерения активно защищать или управлять своим миром. Вместо этого он подстраивал обстоятельства, чтобы создать интересные ситуации для наблюдения.
Хотя он не взаимодействовал с миром напрямую, он заставил Мудрецов жить в соответствии с их прихотями, создал мир таким образом, чтобы в него легко могли попасть другие, и не предпринимал никаких действий против проникших в него Агрессоров. Если бы он действительно захотел, он мог бы уничтожить Агрессоров в одно мгновение. Он также мог бы запретить им вообще проникать в этот мир или замаскировать его так, чтобы никто другой не смог его найти. Вместо этого он не принял никаких мер для защиты от них и оставил Мудрецам ответственность за борьбу с ними.
С точки зрения строгого наблюдателя, можно было бы сказать, что он скорее нейтральный, чем злой, но поскольку он склонялся к тому, что все должно быть сложнее, чтобы за этим было интереснее наблюдать, он считал себя ближе к злу. Он был изначально человеком и не чувствовал, что его чувствительность далеко ушла от того времени, когда он был смертным, так что он, по крайней мере, осознавал себя. Но если спросить, сработало ли это мягкое управление миром с целью создания интересных ситуаций для его наблюдения, он не мог сказать, что сработало. Поначалу все шло хорошо, но не прошло и нескольких минут, как все стало повторяться. Он уже видел практически все ситуации, которые могли возникнуть в текущей обстановке в мире. Тем не менее, он не собирался вмешиваться еще больше. Наблюдение за миром было лишь одним из его развлечений, поэтому у него не было желания вмешиваться.
Словно понимая ход его мыслей, Ван усердно работал над созданием представления, которое могло бы его развлечь. Но, к сожалению, у Вана не было таланта, необходимого для создания интересной игры. Все они получались какими-то невнятными.
Тем не менее, его очаровательный внук все еще пытался развлечь его. В его неумелости была своя прелесть. Мицуки было бы неприятно, если бы он полностью игнорировал старания Вана, поэтому он хотя бы заглядывал в начало каждой из его игр. Именно поэтому он
