— Военные есть? Оружие, боевая техника, маги? — для меня как всегда на первом месте была наша собственная безопасность.
Ния снова попыталась вспомнить все образы, пронесшиеся перед ней: четырехколесные машины возле здания, люди в пятнистой униформе с беретами на головах. И да, у многих она видела оружие. А на крыше одного из зданий стояли странные аппараты, никогда не виданные ею прежде, но почему-то показавшиеся опасными. Их хищные силуэты выглядели угрожающе.
— Скорее всего, да: и военные, и боевая техника, — неуверенно произнесла девушка. — Про магов я ничего сказать не могу.
— Ясно.
Тут надо хорошенько подумать. Самый опасный момент, это когда мы появляемся: весь этот визг и световое шоу не заметит разве что слепой и глухой. Наверняка у Древних было что-то, помогавшее нивелировать эти эффекты, но у нас-то ничего такого нет. Плюс критическая уязвимость: те несколько секунд, когда тела пользователей Девенатора уже видны, но перемещение еще не завершилось.
Опасно, место непростое, и вторжение чужаков охрана наверняка заметит. И как она отреагирует, предсказать в принципе несложно. А значит, нужно сделать упор на защиту.
Наши костюмы хороши, но защиты никогда не бывает много. Сейчас не тот случай, чтобы идти в бой в серебряном доспехе. В данной ситуации лучше подойдет Доспех хранителя океанов — учитывая образцы местного вооружения, думаю, упор стоит сделать на устойчивость к физическому воздействию, а даваемое доспехом увеличение ловкости и скорости рефлексов будет всегда к месту. Следом Водяной покров — он действует ограниченное время, зато дает лучшую защиту. А вот Зеленую длань и Вторую половину я отправил в Активатор, приготовив их для Нии. Последней, чуть поколебавшись, призвал Пирамиду поглощения — пусть усиливает остальные карты.
— Призывай свою защитную магию, тот Алмазный барьер, про который рассказывала дома.
— Рэн, ты думаешь, все это необходимо? — наблюдая за моими приготовлениями, девушка не спешила следовать моему примеру.
— Надеюсь, что нет, — вздохнув, ответил я, размышляя, использовать ли что-либо из зелий. — Но я хочу быть готовым ко всему. Так что давай, формируй барьер.
Зелья все-таки лучше приберечь, решил я, а вот Боевую ярость и Силу великана стоит применить: в ближайшее время боев я не планировал, так что лучше потратить возобновляемые карты, а не одноразовую алхимию.
— Пора, — завершив приготовления, скомандовал я Ние, та послушно активировала Девенатор, запуская механизм переноса, и тишину пустыни, распугивая местную живность, разорвал противный визг, завершившийся мощной лиловой вспышкой.
*****************
— И все равно я вынужден протестовать против проведения эксперимента! — Жан Поль Ферендье, руководитель проекта «Наследие», нервно вскочив, быстро заходил по кабинету от стены к стене, не обращая внимания на присутствующих. — Это уникальный объект, сын самой Клеопатры и Цезаря. Вы хоть представляете, что будет, если эксперимент выйдет из-под контроля?
— Я понимаю ваши опасения, — сидящий рядом сухопарый немец со скепсисом смотрел на метания своего собеседника, — но мы хотим получать отдачу от наших вложений. А за последнее десятилетие ничего нового, кроме увеличения расходов, от вас не было. За ребенком уже двести лет ведется наблюдение, с тех пор, как солдаты Наполеона вывезли его тело вместе с другими сокровищами Лабиринта. И никаких практических результатов до сих пор нет. Вы лишь отслеживаете показатели, фиксируя все те же данные, которые почти не поменялись за два века с момента начала исследований. И это было оправдано раньше, когда у нас не было подходящих инструментов. Но после обнаружения ритуала Круга пробуждения я считаю подобный подход бесполезным топтанием на месте. Мы обязаны рискнуть.
Жан Поль, прекратив метания, замер и с яростью посмотрел на Ханса Шаумера, главу наблюдательного совета.
— Вы понимаете, чей он ребенок?
— И что? — Ханс безразлично пожал плечами и потянулся за стаканом воды. — Если отбросить в сторону исторический факт, чьим ребенком он был, что это меняет? Он всего лишь двенадцатилетний мальчик, вряд ли посвященный в важные тайны. Даже сама Клеопатра вряд ли многое знала, так как была чужаком для местных. Что уж говорить про ребенка. Так что если и рисковать чьей-то жизнью, то, выбирая из трех имеющихся у нас объектов: фараона Сенепа Третьего, верховной жрицы Баст и юного плода любви Клеопатры и Цезаря — я предпочту последнего. В случае его гибели мы вряд ли потеряем что-то ценное, а вот первые двое наверняка могут быть носителями важных знаний.
— Я буду возражать, — нервно произнес ученый, после чего торопливо подошел к своему креслу, — сведения не точны.
После нахождения в одном из замков Бургундии тайника с частично уцелевшими записями рыцарей ордена тамплиеров все буквально сошли с ума. И там, среди изъеденных временем и запорошенных пылью листов, было обнаружено описание ритуала Круга пробуждения, срисованного одним из братьев с рассыпающегося от ветхости папируса, захваченного в иерусалимском храме. Но насколько точно он тогда все скопировал? Верно ли нынешние ученые поняли написанное? Надо ли делать поправки в расчетах из-за прошедших тысячелетий?
Столько вопросов, и почти все без ответов. Да и тех, кто мог бы провести ритуал, осталось считанные единицы. Владеющих силой практически нет, те же, кого смогли найти и привлечь, по большей части способны лишь на фокусы. Жан Поль не был уверен, что те трое, что у него есть, способны сотворить все верно: шаман, доставленный откуда-то из глубин Сибири, гаитянский колдун, непрерывно упивающийся ромом, и соотечественница, единственная из них, кто адекватно воспринимает реальность. Может, в силу того, что лишена возможности ее видеть из-за семейного проклятья, обрекшего на слепоту всех владельцев Дара.
И с этими троими он должен провести ритуал, который не совершали как минимум пару тысяч лет?! Безумие… Об этом он последние недели и твердил. Но его никто не слышал.
— Жан, вы, конечно, можете настоять на проведении Большого круга, где выскажете свои возражения, — Ханс сделал новый глоток воды и выдержал небольшую паузу, — но я вам не советую. Решение УЖЕ принято.
— И все же, я попробую побороться, — возразил тот скорее из чистого упрямства: особой веры в то, что у него получиться, не было.
— Ваше право, — раздраженно вмешался в надоевшую перепалку Горст Хюмель и уточнил: — Вы подготовили зал ритуалов согласно моему запросу?
— Да, разумеется, — кивнул ученый, размышляя над тем, стоит ли ему подать в отставку в знак протеста, если он не сумеет отстоять свою позицию в Большом круге.
Он уже почти утвердился в своем решении уйти со своего поста, сохранив хотя бы самоуважение, когда монитор на столе ожил, и он увидел встревоженного Огюста Боржетье, начальника охраны. Почерневшее от загара лицо отставного полковника иностранного легиона было слегка перекошено, словно не веря в то, что произносит, тот быстро заговорил:
— Директор, у нас творится какая-то чертовщина! Больше всего похоже на Контакт. Или же одна из тварей с нижних этажей сумела выбраться наружу.
Не сразу поняв, что именно ему говорят, Жан рефлекторно пробежался взглядом по панелям, на которых отражалась целостность защитных печатей. Все было в норме, с момента последнего обновления прошло всего семь дней. Зеленые огоньки исправно выстроились в ряд.
— Периметр не был нарушен, — ответил он.
И только потом до него дошел смысл первой фразы.
— Какой еще контакт? С кем и откуда? Опять, что ли, рыбаков или туристов к нам занесло?
Такое уже бывало пару раз в прошлом.
— Боюсь, что в этот раз тот самый Контакт из протокола девять! — проорал Боржетье, теряя терпение.
Протокол девять. Ферендье даже не сразу смог вспомнить, о чем говорит начальник охраны, пришлось напрячь память. За все время его работы этот протокол не был задействован ни разу. И не удивительно, ведь он относился к контактам с гостями из иных миров. Поэтому, едва ученый понял, о чем идет речь, недоуменно уставился на начальника охраны:
