Через полчаса, когда от напряжения у меня уже испарина выступила, вернулась Аделина.
— Комната настроена, сейчас начнется прием. — Сообщила она. — Ваша задача поглощать распадающихся миазмов и проверять выходящих людей. Если заметите в ком-то остаточные следы хаоса отправляйте на второй круг, если и это не поможет, ставите на лбу метку маркером, на выходе его перехватят. Все понятно?
— Так точно! — отозвались мы
Я поняла, что это будет долгий день…
В комнату одновременно заходило несколько сотен человек зараженных миазмами на ранней стадии, двери закрывались, создавая экранированный контур, а потом пять Зерен хаоса в банках выдвигались из других экранированных контейнеров, резко повышая фон до 75 единиц. Для противодействия такому наплыву стихийной силы приходилось прикладывать вообще все усилия, из-за полной сосредоточенности я кажется, даже дышать забывала, а стояла не иначе как по привычке. Хорошо хоть такой уровень поддерживали всего минуту. Но как бы плохо не было мне, простым людям приходилось тяжелее, тем более что миазмы в их аурах эту энергетику вообще не переваривали и стремились покинуть опасную область. Они покидали тела стараясь удрать подальше, но экранированная комната этому мешала и в результате они просто дохли в агрессивной среде, а опыт за их уничтожение шел нам.
После чего банки с зернами погружались в экранированные контейнеры, двери открывались и люди шли на выход мимо нас. Стоило комнате очиститься, как через другие двери запускали новую группу и цикл повторялся. На ранних стадиях заражения методика действовала безотказно, потому все что от нас требовалось это стоять у дверей и поднимать уровни. Через два часа пришел ангел спаситель! Аделина сменила нас на посту Ташей и Мышью, а мы, покинув экранированную комнату, переместились в небольшую комнату отдыха, покидать которую запрещалось. В ней были два дивана, стол, шкаф, кулер с водой и дверь, судя по табличке, ведущая в туалет.
— Слава сиськам, отдых! Ненавижу стоять на посту, скукота! — заявила Холст, на ходу сбрасывая туфли и завалившись на диван, задрав ноги на спинку. — Спичка, не мни свою сисястую пустоту и организуй чай, там, в шкафу должно все стоять…
— Угу… — Буркнула я, чуть обиженно и направилась к шкафу. — А вы второй уровень так же повышали?
— Частично. Эта комната только вчера заработала, надо же народ от гадости чистить. — Отозвалась девушка.
— Тебе с сахаром?
— Да, две ложки и покрепче!
— Держи. — Я принесла чай, поставив его на стол. — А мы тут надолго?
— Горячий чаек, моя прееелесть. — Протянула девушка, схватив чашку, и только потом ответила. — До комендантского часа, а как приедем сразу отбой.
— Какого комендантского часа?
— О сиськи! Мы ведь новости без тебя смотрели! — Хлопнула себя по лбу девушка.
— Холст, а ты можешь не упоминать через слово сиськи. — Попросила я.
— А тебе че не нравится? У тебя же все равно их нет.
Я обижено отвернулась.
— Да ладно тебе не мни сиськи, яж по-дружески. — Ухмыльнулась она. — А вообще говорят если их перед сном горчицей натирать, то сисечьки быстрее растут. И учти это не мой совет, а Таши, а тут с ней не поспоришь…
— Что там с комендантским часом? — Перевела я тему.
— А в десять часов он, но сиськи его ведают, зачем такую дурь придумали, тварям все равно ночью нападать или днем. — Поделилась наблюдениями подруга.
— А что еще интересного в новостях было?
— Да ничего особенного, рапортовали об очистке городов, успешной борьбе с разломами, при этом задолбали правилами поведения при встрече с тем и другим, призывая быть стойкими и всякая лабуда. Сиськи с ним с этим телевизором, его посмотреть так у нас и не происходит ничего.
Некоторое время мы сидели молча, я оценивала скорость роста уровня, прикидывая как долго добираться до третьего, по всему выходило не долго, а вот что будет дальше еще вопрос. Еще хотелось посмотреть новости самой, чтоб узнать, что в мире творится, но, к сожалению такой возможности, не имелось, а Холст оказалась посредственным источником информации. Чтоб не сидеть просто так и пухнуть от скуки, решила поближе познакомиться с Холстом. Она конечно вредина и постоянно мне про сись… грудь напоминает, но мы ведь теперь в одной команде…
— Холст, а ты говорила что первую татуировку в двенадцать сделала, а кто такой этот П и как ты вообще смогла? — Поинтересовалась я.
— Да легко! Слава сиськам! — Бодро ответила она на любимую тему, садясь на диване. — Я с братом жила, а у него своя тату мастерская. Я там сколько себя помню, обреталась, и эскизы ему рисовала и татушки делала, как подучилась, так что и себе легко набила! — Девушка стянула носок, любуясь татушкой. — Моя первая…
— В школе все в восторге были! После этого я и другие татуировки стала себе набивать, только на спине брат делал…
— И что совсем не больно? — Полюбопытствовала я. — Там ведь вроде иголками надо колоть…
— Больно конечно, но я не какая-то истеричка чтоб немного не потерпеть ради красоты. — Отмахнулась Инга. — Хотя вот с этой больше всего хлопот было.
Она показала морду котика набитую на руке.
— Миленький, но краска паленая попалась, два месяца воспаление было и чесалось страшно! — Поделилась она трудностями.
— А как парни на твои татуировки реагируют?
— Святые сиськи! — Восторженно воскликнула Холст. — В девятом классе у нас вместо физры бассейн сделали, вот там я по-настоящему блистала. Так-то из-за школьной формы и прочего всю красоту не покажешь. Учителя, правда, после такого выступления брата в школу вызывали, но он их послал, а от парней отбоя не было! Так что метод надежный, когда надумаешь, говори, я тебе такую татуху набью закачаешься!
Все два часа мы проболтали, рассказывая о себе и делясь забавными историями. Холст похвасталась своей коллекцией парней набитой на бедре из семи имен, я не отставала и поделилась своими успехами, пусть не такими впечатляющими, зато тот факт, что я смогла замутить уже, будучи кадеткой Ингу впечатлил, и она в очередной раз предложила запечатлеть этот успех на моем теле. Я даже задумалась над такой идеей, а потом Аделина вернула нас на караул в камеру очистки. Два часа нудного стояния сменились очередным отдыхом. Правда, в этот раз скучать не пришлось. Адель выдала нам папку с листами.
— Читайте, выучить наизусть, через четыре часа будет интервью. — Выдала она вводную.
— Интервью у нас? — Удивилась я.
— У нас, мы ведь доблестные защитники человечества, юные красивые, да еще и наградами не обделены. И Холст, хоть раз про сиськи вякнешь, отправлю коридор в казарме вылизывать, поняла?
— Святые си… так точно! — Отозвалась девушка.
Адель кивнула и, взяв свои листки, уселась на свободный диванчик, вчитавшись в текст, я не отставала, знакомясь с вопросами и ответами в предстоящем интервью. Через час зубрежки Аделина организовала репетицию результатами которой осталась довольна, после чего отправила нас на новый двухчасовой караул. Завершился он санитарным перерывом в комнате очистки, во время которого мы собрались всей командой, и отправились в вестибюль больницы, где уже ждали телевизионщики и майор из особистов.
Причем тут были представители не какой-то заштатной газетенки, а журналисты сразу нескольких основных каналов страны. Во время подготовки к интервью я не осознавала всей его значимости, а вот оказавшись под прицелами нескольких здоровых камер, почувствовала дрожь в коленках. Хорошо хоть основной удар взяла на себя Адель, отвечая на множество вопросов, и меня эта напасть зацепила только краем. Но когда все камеры сфокусировали на мне, совсем растерялась, а уж когда к лицу поднесли огромный микрофон… Такого страха, я никогда не испытывала.
— … молодой, но уже совершившей подвиг. — Сквозь гул в ушах расслышала я слова репортера.
Шестеренки в голове с трудом провернулись, и я вспомнила свой ответ.
— Я вице-сержант Полина Ким, мне четырнадцать лет, обучаюсь в особом кадетском училище для одаренных детей уже полгода! — Выпалила я и замерла, сообразив, что надо было соответствующих вопросов дождаться.
