почему, а когда доски полыхнули огнем, над нашими головами зажглась здоровенная люстра. Единственное, что было неприятно, угли и искры тут же стали сыпаться нам на головы, зато светло стало, как днем.
— Ты, факир недоделанный, — крикнул я, догоняя, — предупреждай следующий раз. Пожарник фигов.
Мы все трое стали ускоренно спускаться по винтовой лестнице, потому как если прогорит конструкция наверху, на нас посыплется все это, и мало нам не покажется. А конца спуску не было — такое впечатление, что это проход на другую сторону земного шарика. Я все чаще стал посматривать наверх, ожидая обвала, когда Бородур дал команду остановиться. Посмотрев на него, увидел, что он указывает на темнеющий проем. Наши монстрики тоже не спешили в него заходить и мялись у входа. Хоттабыч первым подошел к границе проема и, поводив посохом, стал принюхиваться.
— Странно, тут светлое смешано с темным. Причем светлое очень сильное, и там я чувствую Лекса. Он там… — Хоттабыч повернулся и посмотрел на нас. — Надо спешить, мне это не нравится.
— Так, молодёжь, я первый, вы — по бокам, упырей свих пускай вперед. Мало ли там ловушки, — Бородур, прикрывшись щитом, шагнул в темноту. Хоттабыч отдал короткую команду своим крокодилам, и мы последовали за Бородуром. Проход имел высокий свод, я махнул глефой, стараясь определить высоту, он так и не достал потолка. Через некоторое время под ногами стало хлюпать, я очень надеялся, что это простая вода, конденсат, текущий со стен. Старался себя успокаивать, но, помня последние приключения, был уверен, что мы идем совсем не по воде. Еще Квазя периодически останавливался и начинал лакать, да еще так громко, что я убедился, что под ногами странная жидкость, которую очень сильно любят монстры. А между тем мы прилично прошли, и стены прохода стали расходиться, полнейшая тьма сменилась на сумерки. Теперь мы уже более уверенно шли, все также сохраняя порядок, гном пристально смотрел вперед, Хоттабыч следил за своими петами. Я периодически поглядывал назад, мало ли. Так мы дошли до места, где проход перешел в огромный зал, высокие потолок, темные стены, а в центре возвышение, на котором лежала девушка в прозрачных на вид, невесомых одеждах.
— Человечки пришли, — низкий голос девушки пробирал до мурашек, — хорошо. Еду принесли.
Я, осматривая зал, заметил в вышине над тем местом, где лежала девушка, висел Лекс, окутанный туманом. Он был обнажен, и с него вниз капала кровь на ложе девушки. На миг при этом окрашивая ее одежды в розовый цвет.
— На ней драконья вуаль, — Бородур слегка повернул голову в сторону и произнес: — Не трогать ни в коем случае. Она может подчинить даже бога. Вот и Атхарти попалась на такое. Я все голову ломал, что это за поселение такое и как тут все могут жить в таком бардаке. Вот и ответ. Для нас, гномов, она Ата, богиня наслаждений и потворство желаниям.
Девушка, лежащая на возвышении, казалось бы, потеряла интерес к нам и просто созерцала голого Лекса, висящего над ней.
— Надо ее освободить. Снять вуаль и тогда можно будет с ней договориться, — Бородур говорил все это, не сводя с нее глаз. — Я буду держать ее на себе, вы расходитесь по сторонам, и как выпадет случай, хватайте вуаль. Только в перчатках, иначе — смерть, мучительная.
Бородур сделал шаг вперед, и лежащая девушка повернула голову.
— А-а-а! Та-а-акой сладенький и такой грозный. Ты бука. Иди скорей сюда, — она села и поманила Бородура рукой. Гном сделал маленький шажок в ее сторону. Теперь я мог оценить ее красоту: идеальная фигурка в прозрачном наряде наводила совсем не на те мысли. Её грудь вздымалась, и это движение завораживало само по себе, про глаза, губы, водопад волос и говорить нечего. Сразу было понятно, что перед тобой не человек, потому как таких в жизни не бывает. Мне так захотелось прикоснуться к ней, что я, не соображая, стал медленно идти в ее сторону.
— Какой молоденький, красавчик, человечек. Иди…иди… Ну? Еще шаг, и я подарю тебе все, что ты захочешь, — она повернула в мою сторону голову, и я утонул в ее взгляде. Это было настолько ярко и восхитительно, что нельзя и передать. Хотелось только одного, чтоб это продолжалось и продолжалось — я сделал еще шаг. В стороне от меня какой-то гном в стальных доспехах махал мне топором и грозно открывал рот, но звуков я не слышал. Я видел только ее. Такую нежную, такую желанную, она манила и звала. Ее голос звучал у меня в голове, заглушая все, мир мерк перед ее улыбкой. Я иду, уже иду к тебе, еще несколько шагов и я коснусь своей богини! И никто не сможет меня остановить! Я делал шаг за шагом, а внутри у меня все пело, меня распирало от счастья, наверное, у меня текли слезы, но я не мог остановиться. Я шел к ней…
Она посмотрела на гнома и вскинула руку. Что-то полетело в его сторону, и он упал на колено, закрываясь щитом. Я увидел, как парень в странном темном балахоне водит посохом в воздухе и с него срываются темные сгустки, которые, не долетая девушки, сгорали и превращались в пепел. Она вскинула вторую руку, и парня в балахоне снесло куда-то в конец зала.
— Какого черта тут происходит?! — Я тряхнул головой, и наваждение стало спадать. Нет, она все также была красива и желанна, но вот подходить к ней не хотелось совсем. Остановившись, перехватил глефу на манер копья и кинул в девушку. Я не думал, что попаду, хотел просто отвлечь. Кинув, сам побежал помогать Хоттабычу и тут услышал женский крик. Остановившись, я обернулся. Девушка все так же сидела и, вскинув руку в сторону гнома, смотрела на меня, на щеке у нее был маленький порез, другой рукой она держала глефу.
— Воин, возьми свое оружие! — низкий голос разнесся по залу. — Как же ты будешь меня защищать? Подойди и возьми его.
Теперь она просто смотрела, но второй раз такое со мной не пройдёт. Зная, на что способна она, я просто протянул руку в сторону богини и призвал глефу к себе. Представил, как глефа возвращается в руки, но, открыв глаза, в руках ничего не увидел — только пустота.
— Мальчик, промахнулся. Сладкий, иди и возьми ее, ну же…
В голове зашумело, и я сделал шаг в ее сторону. Нет, так не пойдет! Сколько там процентов на возврат?! Шум в голове мешал сосредоточиться. «Тень, вернись ко мне!» — я
