«Что такое кайф, Винни?» В жизни не испытывал такого наслаждения! Это лучше, чем оргазм, правда.
Мое тело оживало, я буквально наполнялся энергией. Оставив где-то треть тетрапака, я взял ополовиненную бутылку мартини, улыбнулся ей.
Если все эти зомби — следствие белой горячки, после опохмела галлюцинации прекратятся. Сделав три больших глотка, я сел в кресло с бутылкой в руке, прислушался к ощущениям. Вдалеке закричал ребенок, потом еще раз и, будто захлебнувшись, смолк.
Не помогло. Все происходит на самом деле.
Вокруг царила такая же тишина, как и раньше. Не было электричества и воды. Сотовая и интернет-связь с внешним миром оборвалась еще вчера. А ночью люди стали превращаться в зомби — вспомнился урчащий Слава КПСС. Потому он и не утонул, хотя лежал лицом в воде. И якобы пьяная женщина в коридоре…
Взгляд остановился на музыкальной колонке. А Виталик точно был романтиком: «Я без тебя не живу, не пою, лишь о тебе мечтая, — надрывался Сергей Жуков. — Только сейчас начал я понимать, как мне тебя не хватает…»
Музыка бесила и мешала думать, я с наслаждением выключил ее, съел в тишине все фрукты и вдруг сообразил, что колонка на батарейке, и там есть радио.
Аккуратно извлек флешку, переключился, но в диапазоне FM не нашел ни одной рабочей частоты. Подозревая, что ничего не получится, попытался еще раз — свист резанул по ушам, что-то забулькало, заскрипело, словно со мной говорили таинственные жнецы, и через помехи прорвался взволнованный голос. Говорили по-английски. За свою речь не ручаюсь, но с пониманием у меня было все хорошо:
— Прием, прием! Кто-нибудь, вы меня слышите? Помогите! Говорит Макс Тернер, я заперт на нулевом этаже отеля «Эвелин», меня осадили зараженные. Помогите! У меня нет припасов, мне долго не продержаться! Чертовы зомби заблокировали дверь! — донесся вздох, и парень повторил то же самое: — Кто-нибудь, вы меня слышите? Помогите! Говорит Макс Тернер…
Я навострил уши — вдруг он точнее скажет, где его искать. Потому что туристическая часть огромна и занимает западную треть острова, имеющего форму кофейного зерна. Только наш отель представляет собой вытянутый метров на двести вдоль береговой линии двадцатиэтажный корпус. Помимо этого, имеется около сотни бунгало, поставленных над водой и на сваях вдоль пляжей, штук двадцать вилл, отгороженных от основной территории, плюс двухэтажный административный корпус. Еще четыре бассейна, футуристическое здание с купольной стеклянной крышей, под которой сосредоточены развлечения: спа, тренажерный зал, боулинг, бильярд, ночной клуб и ресторан. И это не считая еще двух отелей премиум-класса, расположенных западнее.
Парень повторил обращение четыре раза, прежде чем я дождался уточнения: нулевой этаж, крыло «А». Мое.
Я задумался. С одной стороны, переться на выручку к незнакомому парню опасно, с другой — а вдруг выживших больше нет? Чтобы успешно противостоять зомби, нужно организоваться в группу и найти убежище. И мародерить округу в поисках припасов и ресурсов. Оружие, бензин, питьевая вода, лекарства, продукты…
Вдалеке синела полоска океана, ветер трепал тюль. Парад зомби в райском уголке.
Раз уж белой горячки у меня нет, и я реально убил зомби, а не невинного человека, в котором увидел опасность, надо выживать, найти других разумных и выбираться.
Что случилось на материке? Не хотелось верить, что то же самое. Там ведь Света и Ванька. Мысль кольнула осколком — больше всего мне хотелось рвануть к ним, но на чем? Как? Продавался бы в «Магазине чистильщика» талант летать, пусть даже за тысячу универсальных кредитов, я бы уже ломанулся крошить зомби, собирая деньги, чтобы попасть к сыну.
Но… на материк все равно нужно, там воинские части с оружием, автомобили и броневики, авиация, а здесь даже пистолета не найдешь. Разве что в городке, который в центре острова, и то не факт, что получится разжиться огнестрелом. Да и до того городка еще добраться надо, мы часа полтора сюда ехали на микроавтобусе.
В любом случае мне нужно к бывшей жене и сыну — сказать, что не сказал, исправить ошибку, помочь им выжить… Было бы, кому помогать.
А для этого надо выбраться самому и стать сильнее.
Глава 6. Кто там?
Полный решимости, я покрутил железную вешалку. Увидел ошметки кожи на ножках, отчего к горлу снова подкатил ком.
Сжав оружие в руке, я щелкнул ключом, толкнул дверь — она бесшумно отворилась. Темный коридор был пуст, хотя откуда-то доносилось утробное рычание и копошение, словно в углах скреблись тысячи тараканов.
Покинув убежище, я ощутил себя голым и беспомощным. «Это игра, всего лишь игра, — твердил себе я. — Ну или фильм в жанре зомби-апокалипсиса».
Шаг, еще шаг. Ладонь взмокла, сердце забарабанило — так и казалось, что сейчас откроется дверь, и зомби бросятся толпой и загрызут. Те, которых я видел, были трудноубиваемыми, но медлительными, что обнадеживало, хотя и я изрядно растерял спортивную форму.
Очевидно, зомби реагировали на звук и движение, а не на запах, как собаки, так что, если не шуметь, возможно, они меня и не заметят.
Коридор я преодолел без приключений, никто больше не набросился. Ступив на отлично освещенную широкую лестницу, выложенную плиткой «под мрамор», я выдохнул с облегчением и принялся спускаться. Тут меня точно врасплох не застанут.
Сердце успокоилось, дыхание выровнялось. Ступенька, еще ступенька. Роскошные пальмы в светлых горшках, лестничная площадка…
Твою мать! Я невольно отвернулся. На лестничном пролете, выделенный квадратом солнечного света, словно прожектором, лежал обглоданный до костей трупик ребенка лет трех-четырех. Крови не было, очевидно, ее выпили, остались лишь бурые разводы на полу. Следы миниатюрных стоп вели вглубь коридора, терялись в бархате напольного покрытия. Были и еле различимые отметины пришедших позже, когда кровь уже подсохла.
Дети наиболее беззащитны, особенно когда зомби стала собственная мать.
Чтобы достать мозг, ребенку раскололи голову.
Лестница уже не казалась безопасным местом. От одного зомби я худо-бедно отобьюсь, но если они навалятся толпой в замкнутом пространстве, то меня постигнет участь этого малыша.
Пока спускался, видел следы босых грязных ног, но зомби не встречал и вскоре понял почему. Огромное их количество скопилось в холле. С первого взгляда они походили на пассажиров на вокзале. Со второго — на пассажиров, эвакуированных с пляжа в чем были. Люди разных рас, с основном белые и азиаты, сидели на корточках возле длинного ресепшена, скрестив руки на груди и прижимаясь друг к другу боками — спали или просто берегли энергию. Роскошные диваны возле окон пустовали.
Главное, что я и так знал, но хотел подтвердить, — друг друга они не трогали. Что там говорилось в приветственном тексте жнецов? Окошко услужливо всплыло, напомнив: «Лишившись своей души, они в постоянном поиске чужой. Душа чистильщика им недоступна, однако другие они могут изгнать из тел…» Значит, они атакуют тех, кто сохранил душу.
Бодрствующие пошатывались у подъема на вторую лестницу, что напротив моей. Забив ресепшен, они заняли самые темные места. Перечеркивая ковровую дорожку, валялся обглоданный скелет.
Где выход на нулевой этаж, я не знал. Шастать по зданию, искать его — зомби сагрятся. Так вроде в играх называется, когда монстры, обнаружив тебя, атакуют?
Захотелось плюнуть на Макса Тернера, кем бы он ни был, и двинуться по пути наименьшего сопротивления… Нет, так далеко не уйдешь.
Думай, голова!
Если б дело происходило в России, по правилам пожарной безопасности на каждом этаже висел бы план здания с маршрутом эвакуации. Этот маршрут не используется, а следовательно, зомби там должно быть немного.
На цыпочках я поднялся на этаж выше, выглянул в темный коридор и ровно у выхода на стене обнаружил заламинированный план. Написано там было по-филиппински и по-английски. Я без труда отодрал его от стены, вышел на освещенную лестницу и принялся изучать.
