её в этот фэнтезийный мир, сохранив при этом ежемесячное чудо жизни.
— Я никогда не слышала, чтобы персонажам в видеоиграх приходилось иметь с этим дело! Как Лара Крофт будет лазить по горам с огромным, блядь, подгузником в штанах? Я бы очень хотела увидеть, как Лея будет сражаться с штурмовиками во время цикла!
Эрин протопала вниз и швырнула свои штаны и окровавленные полотенца на пол. Следующее полотенце, которое она взяла, было разорвано ею пополам. Затем она засунула его себе в штаны.
— Грубовато.
Полотенца не предназначались для использования таким способом. Эрин трясло. Это был кошмар. Ей нужна помощь. И под помощью она имеет в виду тампоны.
Это была ещё одна пугающая мысль, потому что Эрин не думала, что тампоны существовали в средневековом мире. Но… у них ведь были прокладки, правильно? Женщины существовали и в тёмные века, хотя их тогда и притесняли. А Лискор был не настолько примитивен. Так что у них должны быть прокладки. Просто обязаны.
— Прошу, Господи, если ты здесь. Или Будда. Я любому готова молиться. Просто прошу, не заставляй меня носить подгузник.
Она даже не была уверена, что у них есть подгузники. Она видела не так уж много детёнышей-дрейков во время своих прогулок по городу, и те в любом случае держались подальше от страшного человека.
Эрин направилась к двери и замерла в нерешительности. Ей казалось, что она надела колючий подгузник, но с этим ничего не поделаешь. Она пошарила по карманам и затем подошла к выброшенным штанам и вытащила оттуда худой кошель. Денег у неё не очень много, но их, скорее всего, хватит.
Её окровавленные штаны и полотенца были ещё одной проблемой. Эрин глядела на них, а затем пинком отправила под стол. После этого она открыла дверь и захлопнула её за собой. Когда она покинула трактир, то уже была в плохом настроении.
За сорок минут, которые потребовались, чтобы добраться до Лискора, Эрин превратилась в пышущую гневом грозовую тучу. Полотенца в её штанах натирали. И месячные были тяжелыми. Она хотела поубивать всех вокруг. Всё это было до того, как она споткнулась о камень.
***
Эрин вошла в Лискор через западные ворота. Хотя фактически, она через них ворвалась.
Дрейк на посту, тот же желтый, которого она множество раз видела до этого, открыл рот, чтобы как-то прокомментировать её появление. Эрин зарычала за него, когда проходила мимо. Тот заткнулся.
***
Ещё одно препятствие встало на её пути к рыночной улице. Олесм вылез из ниоткуда, держа коробку в своих чешуйчатых руках.
— Добрый день, мисс Солстис. Какое совпадение встретить вас здесь
Эрин оскалила зубы. Её живот свело судорогой, и на этот раз та была сильной.
— Не сейчас, Олесм.
Он втянул голову в плечи, но остался на месте.
— Я понимаю, что момент может быть неподходящим, но я хотел узнать, будете ли вы свободны позже, чтобы сыграть в…
Эрин отвернулась и прошла мимо него. Олесм проглотил то, что собирался сказать. Она оставила его позади и продолжила двигаться по улице. Некоторые гноллы рычали на неё, когда она проходила рядом. Она рычала в ответ.
***
— Прокладки.
Криша оторвала свой взгляд от горки серебряных и медных монет.
— Да, Эрин Солстис?
Эрин сделала глубокий вдох. Ей нельзя злиться. Не сейчас, когда цель так близка.
— Прокладки. Я хочу купить прокладки. Или тампоны, если они у вас существуют.
Гнолл-лавочница сидела, но даже так её голова практически возвышалась над Эрин. Она удивлённо моргала.
— О каких прокладках ты говоришь? Это бинты?
Кровь в жилах Эрин застыла. Она чувствовала, как земля разверзлась под её ногами и бессчётные руки мертвецов потянулись к ней, чтобы утащить в самые глубины ада.
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
Клочки меха разлетелись от головы гнолла, когда она ей замотала.
— Прошу прощения, сейчас сезон линьки. Почему ты так этим обеспокоена, Эрин Солстис?
Эрин наклонилась и громко зашептала:
— У меня кровотечение. Мне нужны прокладки. Тканевые прокладки, прямо сейчас.
— Кровотечение? Где?
Может, гнолл над ней издавалась, или может, у неё не было чувства приличия, как у Эрин. В любом случае, Эрин наклонилась и зашептала место на ухо Крише.
Гнолл пожала плечами.
— А разве это так плохо?
Эрин смотрела на неё с раскрытым ртом. Криша беззаботно почесала мех на шее.
— Это только жидкость, да? И все, у кого есть нюх, и так это знают. Зачем тратить хорошую ткань?
Эрин продолжала на неё пялиться. Криша перестала чесаться.
— Что?
— Ты надо мной издеваешься? Если да, то я сейчас не в настроении.
— Я не стала бы дразнить молодняк, тем более, когда от него несёт кровью и потом.
Криша выглядела слегка оскорбленной. Эрин протёрла глаза и скрестила ноги.
— Прости. Просто… ты можешь это учуять? Серьезно? Нет, не говори. Знать не хочу. У гноллов разве месячных нет?
Гнолл наклонила голову с крайне растерянным выражением лица.
— Месячных?
— Менструальный цикл. Ну знаешь, когда пришло время сдавать кровь. Когда тетя Фло приезжает в город. Акулья неделя. Багровый прилив. Разлив Красного Моря!
Криша непонимающе моргала. Голос Эрин становился всё громче.
— Знаешь ведь! Катание на ватном пони! То, что происходит у дам! Водопад из ада! Кровавое крещение! Справка пошла-вон-из-бассейна! Доказательство женственности! То время месяца, когда кровь течет из…
***
Эрин сидела на корточках, спрятав лицо в ладонях. Другие покупатели пялились на неё. Лавочники пялились на неё. Половина из них выглядела сочувствующе, другая же половина выказывала отвращение. Дети не могли определится, были они больше в восторге или же в ужасе.
Тяжелая мохнатая рука похлопала Эрин по плечу.
— У людей очень странные тела, да?
— …Да.
Она не хотела кричать.
— Я не хотела кричать.
— Ничего страшного.
Криша пренебрежительно взмахнула рукой.
— Кричать хорошо. Почти так же хорошо, как и выть, но нам запрещено это делать до полнолуния. И я прошу прощения. У гноллов нет твоих месячных, и мы не истекаем кровью каждый месяц.
— Так у вас нет ничего похожего?
Гнолл задумалась. Она постучала по губам одним пальцем и кивнула.
— Кровь. Это же для спаривания, да? У нас есть похожее время. Всех, кто ещё способен выносить детей, начинает влечь. Это называется течкой, но это происходит только дважды в год. Это то время, когда мы спариваемся.
Эрин подняла взгляд на неё.
— Это больно?
Криша
