Игроки КК, которых до этого теснили, перешли в наступление, выдавливая Сорок на склоны. То тут, то там, враги отправлялись на перерождение в ярких вспышках божественного гнева. Я мог бы присоединиться к клановой битве, и, наверное, выполнить какое-нибудь достижение типа «убийство игрока на 200 уровней выше», но это был не мой бой, и отнимать победы у ребят не стал. Вместо этого я указал на стоящую на ступенях внутри тоннеля Богиню:
— Бррэтт, смотри!
Терелла, благосклонно улыбаясь, сделала приглашающий жест: «Подойди, мой Герой…» — раздался манящий голос у меня в ушах. Бррэтт сорвался в галоп, и, подбежав к ней, упал на передние колени и протянул Чашу Страданий:
— Прими, Госпожа, мой дар для твоего алтаря, и мою службу!
— Я принимаю твою службу, Бррэтт Освобождённый! — провозгласила Терелла. Золотистое сияние ударило из её ладоней в кентавра, пробежало по его одежде, броне и оружии, яркими сплохами оседая на металлических вкраплениях. — Отныне и до тех пор, пока ты не разочаруешь меня словом и делом, назначаю тебя Старшим Жрецом Горного храма! Спрячь чашу, с ней мы разберемся позже!
Мы с Никой вошли в Храм рука об руку, и встали рядом с Бррэттом перед ликом Богини.
— Верховная жрица, ты снова не разочаровала меня, твоя награда ждет тебя в Главном Храме, — Ника поклонилась. — Мой Герой, подойди ближе!
Я сделал всего два шага вперёд, с обожанием глядя на Тереллу, и она обрадовала меня:
— После этого подвига я понимаю, как глупо было сердиться на тебя, мой Герой! Пусть, я не могу сейчас поделиться с тобой своей силой, но это не будет продолжаться вечно! В момент, когда проклятие спадет, ты получишь мое Благословение!
— Спасибо, моя Богиня! — ответил я и низко поклонился.
— Отлично! — свет вокруг Тереллы померк, и она нетерпеливо взмахнула рукой. — Бррэтт, следуй за мной, Ника, жду тебя в Главном храме!
И она увела кентавра по тоннелю.
— Слюни подбери! — попросила Ника. — А то скоро утонешь.
— Это все Харизма! — заверил её я. — Ты и сама знаешь! Я же с полным погружением играю!
— Рассказывай, ага, — она сделала вид, что сердится.
— Ладно, надо идти! — решил я. — Подождешь меня у главного храма?
— И куда ты собрался? — нахмурилась Ника.
— По клановым делам, — соврал я. — Надо же эту кашу разгребать…
Девушка кинула взгляд на ещё идущий бой, и покачала головой:
— Ох, Саш… Такое разве разгребешь?
* * *
Уговорив Нику, я кинул Ласке запрос на перемещение, и она его приняла.
— Я думала, ты там навечно застрял. Надеялась, хоть на концовку боя успею! — сразу начала ныть эльфа.
— Давай без этого, а? — попросил я. — Можешь идти, свободна.
— Что, правда?! Саш, ты на меня больше не дуешься?!
— Я тебя простил, как договаривались, — сухо ответил я.
— А Падме? Ты знаешь, как она на меня обиделась из-за того, что ты только одну из нас простил?!
— Можешь ей пообещать, что скоро мне и её услуги потребуются. Тогда и поговорим о прощении.
Ласка просияла, отправила мне сердечко, и телепортировалась.
«Джо, ты тут?» — написал я Джорджу Неумолимому.
«Да», — ответил паладин Пиаста.
«Никуда не отвлекайся, как доберусь на место, кину призыв!»
«Ок».
Я развернулся, накинул невидимость, и вошел подземелье. По дороге к дому Бррэтта я практически не отвлекался на мобов, главное, что мне было необходимо — скорость.
Изготовленный специально для меня раскладной помост помог забраться на высоту роста кентавра, а взлом был делом техники. Когда дверь открылась, я облегченно вздохнул, собрал свои инструменты, и зашел внутрь, предварительно включив поиск. Наблюдательность тут же принялась рисовать ловушки и тайники, которыми были набиты комнаты Бррэтта. Действуя максимально внимательно, даже в ущерб скорости, я снимал ловушки и вскрывал тайники, выгребая все, что в них лежит, не обращая внимания на содержимое. Бррэтта это больше не пригодится, а мне лишним не будет.
Спустя полчаса, забрав все, что было можно(в том числе и мебель из показавшихся мне интересными материалов), я остановился перед алтарем.
Конечно, с помощью Джо мне будет проще, но грех было не попробовать справиться самому.
* * *
Когда я поставил Необычную статую Пиаста на алтарь, она вспыхнула, обуглилась и рассыпалась каменной крошкой. Чего-то подобного я ожидал, поэтому достал Редкую статую Пиаста с Учеником, поставил так, чтобы изображение видело и меня, и стоящий рядом алтарь, после чего вознес ему выученную молитву, переданную Иришкой. Трижды. Потом еще разок, закрепляющий.
Никакого отклика. Или что это? Я ослеп? А, нет, показалось.
Эпической статуи у меня не было, их цена на аукционе начиналась от десяти тысяч, и я не стал напрягаться.
Ладно, еще разок. Я, вдумываясь в каждое слово, молитвы, прочитал ее вслух, после чего замер в ожидании. Ничего.
— Твою-то мать, ему тут истинный алтарь предлагают, а он еще морду воротит, — пробурчал я.
— Что ты там лопочешь, Проклятый?! — раздался голос за спиной, от которого пробежали мурашки по спине. — Не вздумай оборачиваться, смотреть в твои бесстыжие глаза я не собираюсь. Говори, что хотел!?
Я собрался с мыслями и произнес:
— Могучий и справедливый Пиаст, прости своего не в меру активного слугу за превышение полномочий и пренебрежение жизнями существ! Прими этот Истинный алтарь в дар от меня, как признак раскаяния и скорби! Сними проклятие, и я буду верой и правдой служить тебе, в соответствии с нормами и правилами, которые несут в мир твои паладины.
— Да будет так! — провозгласил Бог Справедливости. — Повернись ко мне, Герой Тереллы! Отрекись от своей веры, вернись в мою, и снова станешь моим Поборником!
Вот тут был косячок, и его следовало как-то обойти:
— Могучий и справедливый Пиаст, я — пробудивший Богиню Путешественников, ее Герой, и не планирую отказываться от ее Веры. Но это не помешает мне нести Справедливость в мир от твоего имени!
Пиаст отрицательно покачал головой:
— Терелла — вне Пантеона Светлых Богов, как ты себе представляешь — служить таким разным хозяевам? Это невозможно!
— Почему нет? Терелла — не темная богиня, было время, она входила в Пантеон Светлых Богов, и, уверен, рано или поздно, в него вернется! — ответил я. — К тому же, уже сейчас, существует, как минимум, семь прецедентов подобного служения: жрец Микед Санвинтер, Поборник Дельта Гадов…
— Не продолжай! — поднял руку Пиаст, стоящий напротив меня в знакомом облике высокого паладина. — Я знаю этих… последователей, — он посмотрел на алтарь, потом на меня, и вздохнул. — Ладно… Я доволен тем, что ты раскаялся, и тем подарком, что ты мне передаешь.
Бог Справедливости показал на меня указательным перстом, с него сорвалась искра, больно ударившая меня в лоб, и я почувствовал, как тело наливается силой и бодростью.
Бог Прямоты и Справедливости Пиаст снял с вас проклятие!
Все ваши игровые параметры приведены в норму!
+16000 к Репутации со всеми последователями Пиаста!
+ 10000 к Репутации с Богом Справедливости Пиастом!
Я поклонился ему с абсолютно настоящей благодарностью:
— Спасибо, Бог Прямоты и Справедливости! Твой урок был болезненным, но полезным!
Пиаст посмотрел на меня и кивнул:
— Я вижу… — он протянул мне Амулет Поборника Справедливости. — Возвращаю то, что забрал у тебя. Носи его с честью и не повторяй ошибок!
Я взял амулет у него из рук и тут же одел.
— Я больше не подведу твое доверие, Пиаст! — заверил его я.
— Надеюсь, Нагибатель! Ты ведь теперь понимаешь, что Справедливость — не пустой звук? — Бог простер руку в сторону алтаря, и тот исчез в ослепительно вспышке. — Не вздумай предать меня еще раз.
— Никогда, — пообещал я, и в следующей вспышке исчез сам Бог, вместе с Истинным Алтарем.
Я вытер виртуальный пот, который должен был литься по моему лбу, и открыл таблицу характеристик, полюбоваться выросшими на 30 % параметрами. Фууух! Я смог!!!
