на ферме, но со временем петли на двери сломались, из-за чего она накренилась под углом, а в одном углу крыши зияла пара дыр. Другой сарай был в гораздо худшем состоянии, с двумя полностью обрушившимися стенами и огромной дырой в крыше. Пока Бен таскал ведро воды из колодца, Элли вышла на улицу и подошла к Джону.
“Мы все собирались заделать дыру в крыше, но так и не нашли времени. Просто на ферме так много всего нужно сделать”.
“Это там, где были коровы, верно?”
“Ах, да”, - сказала Элли, выражение ее лица слегка скисло. “До того, как Уэйл забрал их, мы в основном держали их в сарае, за исключением тех случаев, когда они ели. Мы бы доили их два раза в день. Еще у нас был сад за домом, в ближайшем поле, но они и его разорили, когда украли быка, а потом еще раз, когда пришли вчера”.
“Где держали быка?”
“На дальнем пастбище. Я покажу тебе”.
Проведя Джона мимо сарая, Элли привела его на огороженное пастбище, все заросшее травой. Заборы были в хорошем состоянии, хотя в нескольких местах они начинали приходить в негодность. Осмотрев три пастбища, Джон и Элли отправились взглянуть на поля за домом. На довольно большой территории рядом с домом виднелись признаки сада, но растения были полностью уничтожены, а решетки сломаны. Заметив страдальческое выражение на лице Элли, когда она смотрела на всю свою тяжелую работу, которая была уничтожена, Джон перевел взгляд на большие поля, которые простирались за домом.
“Когда они работали в последний раз?”
“Три года назад? С тех пор они лежат под паром. Мы хотели заняться их выращиванием, но не смогли найти никого, кто мог бы пахать”.
“Вы не могли бы нанять кого-нибудь из Фэйрфорда?”
Покачав головой, Элли впервые с тех пор, как Джон впервые увидел ее, выказала некоторую горечь.
“Я не знаю, заметили ли вы из вчерашнего разговора, но нам здесь не особенно рады. Нет, единственные люди, которые работали на нас, хотели оплаты, которую я не мог дать. В любом случае, нам нечего им дать”.
“На ферме есть плуг? У вас был бык, верно? Или вы могли бы использовать корову”.
Заметив, что Элли как-то странно смотрит на него, Джон внезапно почувствовал себя неловко.
“Что?”
“Гм, животному требуется время, чтобы научиться пахать. Быку было всего два года, и я не мог с ним справиться. В любом случае, я не умею пахать, и даже если бы я хотел научиться, кто-то украл наш плуг. Вот почему мы просто росли на земле, которую могли обрабатывать мотыгой”.
Легкая морщинка появилась на лбу Джона, когда он слушал Элли. Было ясно, что местные приложили немало усилий, чтобы заставить Элли и Бена уехать, но либо братья и сестры были ненормально жесткими, либо у горожан было чувство границ. Если бы Джону пришлось угадывать, он бы поставил свои деньги на первое, а не на второе.
“Нужен плуг, проверь. Мы можем использовать мою лошадь. Посмотрим, как дрессировать быка, когда он вернется”.
Бросив на Джона еще один странный взгляд, Элли придержала язык.
“За три дня до этого я осмотрюсь в лесу и пойму хоть что-то об этой местности. Что вы с братом собираетесь делать?”
Закусив губу, Элли взглянула на Джона, только чтобы увидеть, что он смотрит прямо на нее, на его лице застыло обычное, непроницаемое выражение. На мгновение она подумала о том, чтобы попытаться сыграть на его сочувствии, но что-то в глубине ее сознания предупредило ее, что это неверный ход. Вместо этого она расправила плечи и оглянулась на него.
“Мы остаемся здесь. Эта ферма слишком велика для одного человека, и тебе понадобится помощь. Я могу усердно работать, и Бен тоже. Я даже умею готовить и убираться”.
К удивлению Элли, Джон просто кивнул и отвернулся, его глаза сканировали дальние края поля. Ферма была окружена густым лесом, и было ясно, где лес начинал переходить в поля.
“Как проходит охота в окрестностях?”
“Там есть олени, зайцы и белки. Бену немного повезло с ловушками для мелких существ, но в лесу водятся волки и медведи, поэтому мы стараемся держаться поближе к дому. В реке также водится немного рыбы, но это часовая прогулка, так что мы ходили туда только тогда, когда были в отчаянии”.
“Пока мы воспользуемся едой, которую я принес”.
Ее глаза загорелись, Элли изо всех сил старалась скрыть облегчение, которое она чувствовала, в своем голосе, продолжая знакомить Джона с фермой, но как только он отошел, чтобы осмотреть лес, она не смогла удержаться, обняла брата и тихо заплакала. Несмотря на то, что Джон пересек поле и собирался войти в лес, он услышал плач Элли и нахмурился, сопротивляясь желанию оглянуться.
В лесу было тихо, но благодаря его усиленному маной слуху, они, казалось, кишели жизнью. Жуки и мелкие животные сновали туда-сюда, в то время как в глубине леса он мог слышать, как более крупные существа осторожно пробираются между деревьями. Остановившись, когда дом наконец скрылся из виду, Джон присел на корточки и проверил свои ботинки, чтобы убедиться, что они плотно прилегают. Он уже сказал Элли, что не вернется до обеда, так как готовился осмотреть местность. Проверив нож, спрятанный в ботинке, Джон наклонился и, отломив травинку, положил ее в рот, чтобы проверить содержание маны.
Почувствовав, что концентрация была довольно высокой, он выплюнул траву и встал. С тех пор, как он пришел в долину, он мог чувствовать, что концентрация маны была необычно высокой, хотя, учитывая, что большую часть своего времени в этом мире он провел в местах, где мана использовалась интенсивно, имело смысл, что в такой долине, как эта, должен быть нетронутый запас маны. Вдохнув, он почувствовал, как расплавленная мана вливается в его легкие. Направляя ее вниз по позвоночнику, он послал огненные щупальца в ноги и сделал шаг вперед. Оказавшись в дюжине футов от него, он остановился и оглянулся, его глаза наполнились удивлением.
Хм, должно быть, это эффект богатой маной среды.
Пожав плечами, Джон двинулся вперед, каждый его шаг покрывал дюжину футов. Подобно языку пламени, он метался по лесу, петляя между деревьями, пытаясь получить представление об этой местности. В течение следующих нескольких часов он исследовал северную сторону фермы, делая большой крюк. За это время он нашел следы многих различных существ, включая оленей, волков, медведей, пум и даже некоторых диких свиней.
Была середина дня, когда он, наконец, остановился передохнуть, его глаза
