на грудь, испытывая рёбра на прочность. Меч был в считанных миллиметрах от горла, но в последний момент Хэл остановился.
Постепенно чернота, сетью опутавшая лицо Хэла, отступала, скрываясь под воротом военной формы. А затем его глаза приняли осмысленное выражение и непонимающе уставились на меч, направленный на товарища.
— Что я натворил? — прошептал Хэл.
Барти, уже открывший рот, чтобы наорать на него, почему-то воздержался от своих вечных колкостей. Вместо этого он отвёл взгляд и спокойно сказал:
— Многое. Но главное — мы почти победили.
Эти слова были совершенно правдивы. Так уж случилось, что остатки кочевников далеко опередили своего воеводу, с которым сражался Хэл, и первыми встали на его пути.
Хэл огляделся — действительно, повсюду воины в форме империи добивали малочисленных кочевников.
Он выпустил из руки меч, который вонзился точно в землю, и сел рядом с Барти. Так они и сидели, ожидая окончания сражения. У них не было ни сил, ни желания вновь сражаться.
В этот миг Хэл, отрешённый от битвы, задумался об Империи, так легко бросающей на смерть ни в чём не повинных людей, о Королевстве, которому плевать на своих подданных… О детях, оставленных сиротами.
Мысли запутались, когда он наткнулся на очередное лежащее замертво тело. Это была женщина с запавшими опухшими глазами и тёмными мешками под ними.
Где же он её видел…
Так это же одна из тех, что встретились ему во внешнем, бедном квартале города Скальд. Неужели на битву отправили и всех бедняков?
Хэл подошёл к ней и опустился на колени, приподняв её голову. На ней живого места не было — сплошь царапины и гематомы. Но смертельная рана оказалась в животе. Хэл сходу определил, что оружие сначала воткнули, а затем несколько раз провернули, превращая внутренние органы в кашу. Жуткая смерть…
А затем смертники собрались вокруг Хэла, глядя на него и ожидая дальнейших инструкций. Барти толкнул плечом друга, и тот поднялся.
— В том, что произошло сегодня, не было ни чести, ни достоинства. Но что сделано — то сделано. Кочевники бились доблестно, и мы должны отправить их на тот свет, как подобает настоящим воинам.
Видят судьи, Хэл хотел сказать далеко не это. Он хотел высказать всё, что думает об Империи и Королевстве, хотел поклясться, что не оставит это просто так, но… в Империи это могли бы расценить, как измену. А кто знает, как далеко простираются её уши? Даже среди людей, оказавшихся здесь по ошибке, могли оказаться настоящие преступники. Да и шпионы наверняка имелись и в этом мире…
Несколько часов солдаты сновали по полю боя, собирая оружие чужаков. Хэл не одобрял подобного, но глянув на сломанные мечи и алебарды, смягчился. Всё же оружие кочевников было гораздо лучшего качества, чем выданное Империей. Так у людей будет больше шансов на выживание.
Определив людей, хоть что-то знающих о травах и снадобьях, Хэл раздал им инструкции и отправил врачевать раненных. Пусть он и был учеником волхва, но посреди холмов, где не было никаких ценных ингредиентов, от него было не больше толку, чем от обычного человека, и он отправился на помощь людям, собирающим сухие ветки и складывающих их в большие кучи.
Облако пыли, поднявшееся вдалеке, приближалось, и вскоре к их холму подъехало две дюжины всадников Империи. От них веяло аурой Развития силы.
Хэл и Барти тут же подошли к ним.
Вперёд выдвинулся один из солдатов, окинувший поля боя. На нём была синяя нашивка старшего офицера.
— Доложить обстановку, — потребовал он у Хэла.
— Кочевники разбиты, — устало сообщил Хэл. — Их главнокомандующий убит, как и несколько тысяч воинов.
Старший офицер, словно не веря его словам, вновь оглядел поле боя, на сей раз более внимательно.
— Что ж, генерал Хайз одержал великую победу, не потеряв ни одного солдата, — заключил офицер.
На самом деле из смертников осталась в живых едва ли четверть, но и Хэл и офицер понимали, что речь идёт о «настоящей» армии. Не о расходном материале.
Не о мусоре.
— Всё было не… — начал было Барти.
— Всё было именно так, как вы говорите. Генерал Хайз с триумфом одолел кочевников, столь долго досаждающих Королевству и Империи.
Старший офицер перевёл изучающий взгляд с Барти на Хэла, но не увидев в глазах последнего и тени сомнения в своих словах, кивнул.
— Как и было обещано, смертники, выжившие после похода, будут освобождены, — сказал он. — Но пока я вижу, что вы… заняты. Генерал ждёт вас не позднее, чем завтра, для освобождения от браслетов. А пока вы, Хэл Мельдорф, назначаетесь исполняющим обязанности лейтенанта империи.
— К завтрашнему дню мы прибудем, — заверил его беловолосый.
А затем, когда всадники развернулись и ускакали в ночь, Барти резко схватил Хэла за грудки и подтянул к себе.
— Ты что это творишь? Какой ещё, к демонам, генерал? Это наша победа, генерал палец о палец не ударил!
Хэл спокойно выдержал нападку Барти, а затем так же спокойно произнёс:
— Мой друг, если сейчас мы станем противиться империи, они могут просто убить всех этих невинных людей. Оглянись, на них ведь браслеты… Да и что мы можем сделать стотысячной армии с горсткой уставших и измождённых мирных жителей, которые оказались на войне?
Барти нахмурился и выпустил Хэла. Тот встал ровно и поправил одежду.
— Наше время ещё придёт, но пока мы должны делать вид, что готовы сотрудничать…
Друзья сидели на вершине холма, когда к ним подошло несколько людей. В них они узнали своих старых знакомых — смотрителя, кузнеца и дочь беззубого. Какова ирония судьбы — из этой группы единственным умершим оказался их лидер.
Те постояли несколько минут молча, а затем кузнец подал голос:
— Кхм… Мы тут это, подумали…
— Я знаю, о чём вы подумали, — поднимаясь, сказал Хэл. — И я думаю так же.
— Да? — удивился кузнец. — Это здорово… наверное.
— Завтра всех освободят от браслетов, и вы получите свободу. Тогда же я озвучу своё предложение.
Пятеро людей молча сидели на вершине холма в ночной тишине. Они ещё не знали, что звёзды, освещающие эту кровавую ночь, уготовили для них впереди…
Мендакс шествовал по небесному замку в развевающихся дорогих одеждах. Он отрастил себе шикарную золотую шевелюру, и стал бы выглядеть моложе своих лет, если бы за это время глаза его не запали глубже, выдавая постоянное напряжение.
Бессмертный уже несколько месяцев не появлялся в своей ставке, занятый в других мирах, и Мендакс, как его правая рука, принял бразды правления этим миром.
Он величественно прошествовал в
