— Спой мне колыбельную…
И тут-то я, наконец, понял англосаксов: почему они своих любимых без конца называют baby —дитя, младенец. И не пытаясь вербализировать понятое, просто запел.Слуха у меня особенного нет, голоса — тоже, но для колыбельных они и не требуются:
Баю, баюшки, баю,
Я так милую люблю,
Чтобы слаще милой спать
Буду люлечку качать…
К концу третьего куплета она уже спала. Колоду под нею я, конечно, качнуть и не пробовал. Да и остальное… Чи-сан сразу предупредила: вмешиваться никак нельзя, ни гладить, ни даже касаться — только смотреть да, вот, петь. Что меня вежливо не попросили прочь — уже на грани. Этикет, кстати, намекал, что можно бы и самому проявить вежество и удалиться. Я ему не внял. Напевать быстро закончил — когда своих детей нет, то, что как-то в голове запало, то и всё, и после только смотрел. Но смотреть на неё, укрытую лишь собственными волосами, не утомляло.
Что ещё по поводу прошедшего можно сказать? Что девственная плевра у эльфиек прочнее, срывается с большей болью и кровью, но оргазм, даруемый данным процессом — острее? Нам ли бысть в печали?
Да, про божественный тест — не сработало. Ни сообщений никаких, ничего и никак. И истечение тьмы, судя по недовольной гримасе Рилль, продолжалось. На всякий случай, я стребовал с неё ножны всех кинжалов, которые при ней были — попусту.
Но вот смотрел на неё и… и плавился от нежности. Да я раньше вообще, выходит, не знал, что это такое. Возбуждение/желание/похоть, тоска/боль/обида, восхищение/радость, благодарность, ответственность — сколько угодно и в любом сочетании, а вот нежность…
Смотрел на неё, и скучно мне не было.
Минут за двадцать до того, как у нас истекал срок Взятия, Рилль открыла глаза, и пять минут мы гляделись друг в друга.
А потом она меня выгнала: «Мне надо привести себя в порядок, а с тобою — не успею. Ты тоже, переоденься. У нас будет почти официальный ритуал. Я буду вести съёмку, Анна наверняка тоже, мэтр — почти наверняка. Да и сверху наблюдать за подобным желающих всегда хватает. Оденься соответствующе!»
Я грешным делом подумал обойтись парадным вариантом лат, но Этикет был категоричен: «Почти официально — это не официально, а ”неофициально” — это смокинг!». Среди моих “на все случаи жизни” таковой имелся. Ехидная рыжая посоветовала обратить внимание на прилагаемую бирку. Глянул, что приписал к нему высокородный студиоз: «Для неофициальных приёмов». Мда.
За десять минут я с этой неофициальностью с помощью Этикета, Чи-сан и известной все матери управился.
К моему изумлению, Рилль не задержалась. Нет, умеют же, когда надо! При том, что… Даже волосы уложить успела! А уж остальное… Да, в этом не на неофициальные приёмы идти, а на императорские пиры. Хотя выражениелица эльфийки было… С таким на гулянки не ходят, “пиры” — так это по минимуму. Одним словом — «Ледяная»!
— Милая… — обратился я к ней.
Она молча взглянула. Декольтеу неё было хоть и не глубоко, но открывало даже плечи. А из всех драгоценностей сверкал только перстень на правой руке.
« — Господин, ожерелье, подаренное Вами, она только вчера надевала. Второй раз подряд не комильфо. А абы что под такой наряд под такой наряд не пойдёт.
« — Да и прикрывать такую кожу камнями, — вклинился Этикет, — сомнительное занятие.
И правильно.
— Милая, — повторил я. — В какой-то из твоих книжек написано: не хватает слов — сделай! У меня слов нет, есть вот…
Это была шкатулка из одного из наших данджей. Открыл. Длинные широкие серьги с бриллиантами. Взглянула. Нет, она не кинулась ко мне, но все её льдинки засверкали сумасшедшими лучиками. Значит, угадал.
Немного опасался, что вдевать эту конструкцию в уши займёт несколько минут, — которых уже почти не было! — нет. Системный Рюкзак проблемы с обмундированием решал на раз-два!
Раз-два и… Ей и зеркала не потребовалось: она посмотрела на меня… Действительно угадал. Слов опять не было — только покачал головой. Она удовлетворённо протянула ко мне руку.
Вспомнил! На знаменитом портрете Брюллова Натальи Пушкиной, на женщине были похожие!
Не удержался — перевернул и поцеловал ладошку. Она не удержалась тоже —сглотнула, повела своими словно враз озябшими плечами…
Но уже некогда! Совсем некогда.
— «Стрриг?»
— «Готов, командир!»
«Интерфейс — отряд – общение – личное – имена — Стрриг — по запросу – запрос!»
Как порыв ветра в глаза… Сквозь веки и зрачки! И мы уже внутри командного пункта нашего форпоста. Впрочем, ещё не нашего… Еще полторы минуты не нашего!
«— Девяносто шесть секунд, господин!
Глава 36. Взятие
Взятие
Итак, форпост Гетриода, минута с секундами до окончания суток после нашего его Захвата. То есть установления нашего над ним контроля, то есть нашего Допуска до процедуры Взятия. Мы эти сутки сумели продержаться. Соответственно, сейчас, точнее — сию минуту…
Огляделся, да, всё ожидаемо: помимо нас с Рилль в блоке управления — Майя, Тарра, Ольга, мэтр Гаррот, как один из орков — Оггтей, как один из студиозов — Стрриг. Оннатаэлла наверняка — якорем в локации Лаёильна, оставшиеся орки вместе с Леслой — на болотах.
Учитывая, что Майя через свою комнату в таверне может провести любого во все оставшиеся локации, включая теперь ещё и в эльфийский заповедник, то всё путём. Например, для Рилль отсюда до своего дома — две секунды до дворца к княжне, полчаса с Майей до островной таверны, и ещё полчаса от таверны её города до особняка — чтоб скинуть местным мастерам костяк девятинога. Пусть ещё и этот ужас к прочим скелетам пристраивают.
Да, мой смокинг оказался, что называется, в цвет. Дамы были разодеты — глаза разбегаются! И я уж не говорю про Ольгу, которой с Гнотусовым кафтаном — только один из сотен балов из своей прошлой жизни вспомнить, и из виденного на них на себе что-нибудь подобное напредставлять, но ни Тарра, ни Майя ни ей, ни Рилль не уступали.
Хотя… Только на эльфийке были роскошные драгоценности, остальные обходились без них. Но ей и алмазов не требовалось, она и сама сияла почище любых бриллиантов. А остальные… Тарра выглядела какой-то взъерошенной, Ольга — потускневшей, Майя — напряжённой. От Рилль же только солнечные зайчики в разные стороны не прыгали!
И продолжу об одежде — Стрриг и Оггтей были в доспехах, а мэтр в чём-то академически-учёном. Получилось, что я на их фоне резко выделялся. Но, я бы сказал, не как командир воинского отряда, а как глава небольшой процветающей компании. Как босс.
Оггтей, конечно, ничего не заметил, Стрриг сразу принял, а профессор от этих детских глупостей словно отстранился. Но женщины… Одна губки поджала, другие, наоборот, разулыбались, Рилль одним-единственным взглядом окинув мизансцену, тоже, одобрительно хмыкнула: торговец!
И ещё одно. Чи-сан мне подсказала: обе эльфийки и гном распределились по помещению, таким образом, чтобы совместно перекрывать его всё. То есть, чтобы съёмка мероприятия шла с трёх сторон, охватывая всё пространство. Что ж, если у Майи в семье и вправду есть спецы («Есть, господин! Я проверила — Арджейн, там у себя — медиомагнаты!»), пусть они поработают на отряд! Как говаривал лорд Черчилль: единственный плохой вид рекламы — это строка в столбце некрологов. У нас-то сейчас — кардинально обратное!
— Внимание! — поднял руку наш юноша, прижившийся на месте оператора. —Десятисекундная готовность! Десять, девять…
Его камера наверняка нацелена на пульт. От нас, вообще-то никакой готовности не требуется, но что бы ни сыграть на публику?!
— …Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ноль!
Гонг. И голос:
— Внимание, отряду под командованием Лекса! Вы выполняли все условия овладевания форпоста Гетриода:
Допуск — выполнено.
