Вместо этого, встав осмотрел себя на предмет внешних изменений. Кроме обилия разнообразных травм, что теперь в солнечном свету бьющим сквозь окно явственно различались, оттеняя старые шрамы, ничего не обнаружил. Подойдя к тумбочке взял оставленную кем-то тетрадь и написал: “Я сегодня недееспособен, вы за главных. Нужна сущность на снарягу!!!”. По идее до них должно и без лишних пояснений дойти, но лучше перестраховаться. Обернувшись увидел что они сидят и жрут запивая чаем нехитрую снедь. Подойдя к ним показал тетрадь, ткнув пальцем в написанное. Посмотрели, переглянулись, быстро проговорили непонятную скороговорку, убежали. По крайней мере в моих глазах так это выглядело. Одевшись заметил, что Любовь до сих пор дрыхнет в том же положении в каком уснула. Это мне показалось странным и я подойдя приподнял покрывало взяв экстрактор. Реакции не последовало. Обойдя кровать увидел что её глаза открыты и в них стоит боль перемешиваясь с влагой слёз.
“Что случилось” — быстро как только мог написал я, показывая ей тетрадь.
— Всемышцыболят, немогупошевелиться.
Благодаря её отличной дикции я смог понять сказанное, пусть и прозвучавшее как очередь из минигана, потратив на расшифровку всего пару минут. Пока занимался расшифровкой заметил интересные явления, что было бы нереально наблюдать в обычном состоянии. Видел как солнце движется по небосклону и листья растений медленно поворачиваются следом. Довольно интересно, но с боевой подругой требовалось что-то решать. Можно конечно обнести аптеку и забрать оттуда все запасы перцовой мази, но точно не моём состоянии. Остаётся размять. И ведь не поручишь такое важное дело никому другому. Пока шёл на кухню мимо пронеслись несколько человек, так что я даже не заметил кто это. Пошарив по шкафчикам, наконец нашёл масло растительное рафинированное. Идя обратно, меня чуть сбила череда работников несшихся во весь опор. Сука, ощущаю себя древним стариком: всё болит, окружающие бесят, нихрена не могу, раньше было лучше.
Заходя обратно аккуратно прикрыл дверь щёлкнув замком и подойдя к кровати бросил бутылку на тумбочку. Уткина округлила глаза пробормотав что-то нечленораздельное. И в самом деле подумает обо мне ещё хуже чем есть, а это не есть хорошо. Написал в тетради: “Расслабься”. Желаемого эффекта не заметил, ну и чёрт с ней — потом поймёт. Откинув простыню начал смазывать руки, снизу гневно запищало. Подумав полил ей немного на спину и начал разогревать тело для дальнейшего воздействия. Позвонки проступали как у голодной кошки, ребра торчали, и это я её ещё на спец диете держал. Раньше она ещё костлявей была, сплошное безобразие. Закончив с разогревом, принялся разминать мышцы аккуратно дозируя усилия, и стоило перейти к области ниже поясницы, где находились самые выдающиеся во всех смыслах мышцы, гневный писк сменился матом. Сами слова не разобрал, но судя по тону всё в мой адрес, включая обещания отрезать моего дружка — это я услышал отчётливо. А он кстати почти не реагировал на мягкое белое тело почти никак. Спасибо богам если они есть и кровяному давлению ниже плинтуса.
Перевернув её на спину, начал массировать руки доходя до грудных мышц и спускаясь вдоль торчащих рёбер к животу, где наметился неплохой рельеф мышц который раньше был почти не заметен. Маты прекратились, сменившись тяжёлым дыханием и внезапным сладострастным стоном, когда я дошёл до тонкой и длинной приводящей мышц ноги. Тут уже не спасло низкое давление и сердечный ритм в треть от обычного, приведя половую систему в боевую готовность к пол второму. Потеря жизненно необходимого объёма крови, привела к ещё большему снижению давления в кровеносной системе, настолько что не хватило мозгу. И я чуть не завалился поверх закусившей губу Любви, теряя сознание. В последний момент оттолкнувшись от кровати грохнулся задницей на прохладный пол. Минут 10 приходил в себя, осознавая что теперь эрекция вызывает обморок. Докатился. Остаётся надеяться что это состояние не продлиться долго, а то будет совсем грустно.
Собравшись с силами принялся за дело снова, стараясь отрешиться от входящих звуков. Но уши не закроешь как глаза, перестать слышать стоны не получалось. Доделывал начатое дело на остатках морально-волевых качеств. Закончив массаж, завернул её в одеяло дополнительно укутав покрывалом.
Устало сев на колченогую табуретку перевести дух. С псом-охотником было проще. Ненавижу работу массажиста и заодно собственные дурацкие принципы.
Просто так сидеть я не мог в силу полного неумения отдыхать, и мне требовалось чем-нибудь заняться. А что можно делать в подобном тормозном состоянии, когда даже говорить не способен? Не хитрый перебор вариантов оставлял лишь один вариант — бухгалтерия. Сразу возникла маленькая заминка, я даже всех имён не знал. Разумно предполагая что в конце недели когда настанет время выдачи зарплаты, количество работников уменьшится в силу естественных причин. Начал записывать тех кого знаю, начиная со здоровяка и продолжая список всех вольнонаёмных заканчивая Варшавцевым. Затем дополнил список арестантами пометив Шелупонь и Затычку буквой П — премия. Оставалось двое неизвестных, а так как имён я не знаю, можно дать им погоняла. Но опять же проблема, просто так это сделать нельзя. Нужно поймать их когда они накосячат, что учитывая нехитрые обязанности не так просто. А чёрт с ними, потом посчитаю, наверняка ещё кто-нибудь завернёт ласты, только пасту зря потрачу. Под лежачий камень вода не течёт, и я переодевшись в бронекостюм отправился вниз где судя по звукам кипела работа.
Парни перевязав лица кусками ткани, собирали насекомых в кучи используя широкой скребок для снега и лопаты. В воздухе витала поднятая гарь подсвечиваясь в лучах солнца. На меня бросали взгляды разнящиеся от чёрной зависти до одобрения, и снова принялись за работу. Блин, будто я там развлекался, наивные глупцы. Наблюдать как другие работают как электро-веники, было неожиданно приятно, хоть и понимал что такой темп не соответствует реальному положению дел. Подошедший Вольдемар что-то сказал, пришлось показать на уши и знаками дополнить что нихрена не понимаю. Он забрал тетрадь и написал там две цифры: 214305х89550. Если я правильно понял то это за два захода, вчерашний и ещё один успели сегодня. Быстро работают, надо будет всех дополнительно премировать. Глянул на на время — начало седьмого. Твою мать, тормоза! Ни хрена работать не умеют, надо будет втащить самым медленным. Но потом, когда сам перестану быть самым тормозным. И казалось что понемногу начинает отпускать, однако я не был уверен до конца что это не игра воображения. Поняв что делать тут нечего, да и вообще не стоило спускаться. Побрёл обратно заглянув по пути в туалет. Варшавцев стоя в начале комнаты оценивал проделанную работу.
— Со-й-дёт, — хрипло каркнул я сзади.
Он вздрогнул от неожиданности поворачиваясь. Надо сказать постарался он хорошо, отдраив старую плитку до того состояния в котором её видели лишь производители. Всё остальное тоже блестело так что чуть ли не глаза болели. Вот что значит человека правильно мотивировать. Взглянул на самого виновника чистоты. В глазах не было уверенности в идеале произведенной работы и так и стоял невысказанный вопрос.
— По-мой-ся и от-дох-ни.
Варшавцев облегчённо выдохнул и ушёл исполнять. А мне оставалось снять костюмчик и взгромоздившись подумать, когда эта тормозная хрень закончится.
Результат размышлений не впечатлял и оставалось только ждать коротая время за всякой фигнёй. В спальне что отводилась зэкам, двое безымянных клали кирпичи на раствор заделывая оконные проёмы. Клали они мягко говоря косо, но тут и не требовалась прямота лишь бы отрезать один из доступов противнику. Показав им большой палец ушёл в другую спальню и застал Любовь за довольно странным занятием, а именно она пыталась застегнуть лифчик. Зачем он ей вообще нужен было жутко интересно, но я засунул своё любопытство куда поглубже.
— Тебястучатьучили?
— Го-во-ри мед-лен-нее.
— Тебя в пещере родили?
