Малири: Ну и ник, лол.
Невольно тряхнул головой, когда строка всплыла чуть ли не перед носом. Совсем забыл, что это просто игровой чат — если знаешь имя персонажа, можно в любой момент написать ему личное сообщение. Ну, если только после этого тебя не кинут в черный список.
Пуфель: Ты тоже играла, когда это случилось?
Малири: Ага)
Пуфель: А у тебя дома появились чудища?
Малири: Ага) Я всех убила;3 Один сбежал, батон сказал догонять)
Пуфель: Это правильно, а то людей бы погибло уйма. Я думаю подкачаться и зачистить Ореховку от тварей. Пойдешь в отряд?
Малири: Не)
Пуфель: Почему?
Малири: Ты бомж((
Пуфель: Зато у меня бонус к прокачке. Я играл в пробную версию, и он остался.
Малири: Да пофиг на бонусы. Ты сам по себе бомж. Я с нищими не вожусь, сорян)
Пуфель: Но это уже не просто игра!
Малири: Отцепись, а то кину в чс;3
Вздохнул и откинулся на спинку. Впрочем, чего еще ожидать от избалованной перелюбленной мажорки, с которой разве что пыль не сдувают? Ну и пусть делает, что хочет, а я буду защищать поселок.
Малири: Нэклинг-колдун — самый ущербный класс.
Пуфель: Я выбирал случайно.
Малири: В жизни, наверное, тоже все делаешь наобум. Поэтому и бомж;3
Самое забавное — это лицо эльфийки. Фарфоровая маска без намека на эмоции, хотя в строках чата так и сквозили издевки и сарказм.
Пуфель: Важен не класс, а скилл.
Малири: Да-да. Именно поэтому все папки качаются по гайдам;3 Нэклинги — это лучники и разбойники, а колдуны из них — дно дна. Нуб;3
Малири: Хотя о чем это я? У тебя же даже нет своей капсулы. Игру на ютубе, небось, проходил?
Пуфель: Да. И побольше тебя знаю.
Малири: Сказал кот-колдун))) Как с тобой в отряде бегать? В игре-то ладно — умрешь и зареспишься. А в реале герои умирают насовсем(
Пуфель: Правда?
Малири: А у тебя что, смарта с интернетом нет? Полно уже видосов с дохлыми героями. Одна ошибка — и погиб. А ты — одна сплошная ходячая ошибка;3 И нэклинги — уроды. И воняют. Терпеть не могу котов.
— Заходите, — заведующая приоткрыла дверь процедурного кабинета. — Сначала девушка, потом… мальчик.
Долго ждать очереди не пришлось. У нас взяли кровь, образцы шерсти, померяли давление, температуру, сделали флюорографию, кардиограмму, энцефалограмму, узи брюшной полости и зачем-то сводили к окулисту. Когда закончили, экспресс-тесты были уже готовы. И хоть по строению скелетов и внутренних органов мы мало чем отличались от людей, состав крови оказался принципиально иным — и более того, не совпадал ни с одним известным существом на Земле. Так что бабкины сказки об инопланетянах оказались не так уж далеко от истины.
А еще в пробах нашли неизвестное вещество, выглядящее как раствор крохотных многогранных кристалликов светло-голубого цвета, искрящихся и переливающихся под лучом электронного микроскопа. Для ученого это — сенсация, тянущая на Нобелевскую премию, для меня же самая обычная мага, источник колдовской силы всех без исключения героев.
— Понятия не имею, во что превратились ваши дети, — главврач в который раз просмотрела распечатки. — Никогда не видела ничего подобного.
— Значит, тест ДНК делать бесполезно?
— Сема! — прикрикнула мать и тут же с надеждой спросила: — Но их же можно вылечить?
— Боюсь, нет.
Четыре пары глаз в недоумении уставились на заведующую.
— С точки зрения их новой физиологии, они абсолютно здоровы и полны сил. Никаких патологий, отклонений и аномалий — если не сравнивать с обычными людьми, разумеется. Не знаю, кто может обратить процессы вспять, но точно не мы. Могу лишь посоветовать найти того кадра, который все это устроил. На этом мои полномочия — всё.
— Что ж, — отец со вздохом встал и смял в пальцах фуражку. — Спасибо и на этом. Ну что, по домам? Здесь больше делать нечего.
Малири: Прощай, побирушка;3
Увы, мы снова встретились куда раньше, чем хотелось.
Глава 4. Сходил за хлебушком
— Так, мойте руки… и лапы — и обедать, — мама достала из холодильника кастрюлю борща.
— Хлеба почти нет, — отец положил на стол пакет с краюхой черного.
— И яиц. А Захару, наверное, молока надо взять.
— Пусть мышей наловит.
— Сема!
— Ладно! — отец хотел поставить «сайгу» в сейф, но передумал и положил на подоконник. — Схожу в магазин.
— Только смотри осторожнее. И иди сразу, не тяни до темноты.
Я сел на табуретку и взял ложку под пристальным взглядом родича. Наверное, думал, что раз я пришелец, то не умею пользоваться столовыми приборами. Или что земная еда покажется отвратительной, а то и вовсе ядовитой. Мне же после всего пережитого кусок в горло не лез, хотя и валился с ног от усталости, а завтрак, казалось, был пару лет назад, да еще и в совсем другой вселенной. Но борщ на вкус оставался борщом, котлеты — котлетами, и только сметана показалась слаще пломбира. Не удержался и выдавил в ложку с горочкой и с огромным удовольствием смахнул языком.
— Ты гляди — уписывает как. Молочка нынче дорогая, так что и не надейся трескать творог с маслом пачками.
— Сема!
— А что? Профукал десятку на какую-то игрушку — пусть теперь страдает. За косяки положено отвечать. Вон удочки, вон речка — вперед.
— Оставь его в покое! И так настрадался на все косяки вперед! Каково ему сейчас, в кошачьей шкуре? Захар, — ладонь бережно и в то же время с чуть заметной брезгливостью легла на плечо, — ты как себя чувствуешь?
— Хвост не ломит? — батя хохотнул с набитым ртом.
— В магазин пойду я, — уверенно произнес, чем вогнал родителей в легкий ступор. — А вы сторожите дом. Так безопаснее.
— Да ты что? — накинулась мать. — И думать забудь! У отца ружье, а у тебя?
— Волшебный посох.
— Ага. Что-то против дракона не шибко помог. Если бы не та семейка… ох, — она положила руку на грудь, — и думать не хочу! Кстати, что это за люди? Ты их знаешь?
— Бандиты какие-то, — папа отмахнулся, но в голосе скользнула нотка зависти. Похоже, я открыл в себе новую расовую способность — обостренное чутье подмечало то, на что прежде не обратил бы внимания. — Бугай в блатных татухах, баба его — в цацках с ног до головы. Из закрытого поселка, небось. Тамошние только по документам ореховские, а на деле — москвичи москвичами. Я бы держался от них подальше. И тебе советую.
— А я что? — уши прижались сами собой, а глаза уставились в тарелку.
— А то не видел, как ты на ту кралю белобрысую таращишься. Запомни: такие девки тебе не пара. Они избалованные, обнаглевшие и ленивые. Сначала сидят на шее у родителей, потом переползают на загривок мужьям. А как муж ты ей вообще не интересен — взять с тебя нечего. А вот поиздеваться, поглумиться да разбить сердце шутки ради — это всегда горазды. Так что включай голову и не ведись, когда начнут проявлять интерес. Мы с ними, сынок, из разных миров. Понял?
— Понял… — проворчал, помешивая кусочки моркови на дне миски.
— Тут я с папой соглашусь. Мало того, что мажорка, так еще и явно не тяжелого поведения. Видел, как одевается? Такое даже колхозные путаны себе не позволяют. Стыдоба. Нам таких подружек не надо.
И как им объяснить, что это называется фансервисом, и в каждой второй RPG есть бронелифчики, кольчужные трусы и кованые сапоги чуть ли не до самой промежности. Пожалуй, лучше вовсе промолчать, чем вдаваться в подробности.
