улыбнулся. И вдруг заметил движение среди росшего на камнях мха. Присмотрелся внимательнее и отчетливо различил что-то размером с футбольный мяч на длинных суставчатых лапках. И это что-то двигалось прямо к нам.
— Эммм… Хар! Ликаста! Что это там?
Хар повернулся в мою сторону, потом посмотрел туда, куда я указывал. И спрятался за щитом испуганно крикнув:
— Тревога! Зайцы!
Нет, он конечно не "зайцы" крикнул. Это у меня опять внутренний гугл-переводчик балуется. Просто местная мелкая распространенная живность, предмет охоты. Чего это остальные так заволновались, я даже не понял. Сначала. Пока не вдумался, что это еще за “зайцы”. В голове всплыла тварь до жути смахивающая на увеличенную до размеров зайца блоху, белесая, с четырьмя длинными лапками, покрытая отвратными волосками и с премерзким ротовым аппаратом, состоящем из рудиментарных лапок.
— Ох ебать! — на чистом русском ужаснулся я и перехватил свою дубинку поудобнее.
— Два, три, пять… Гнездо где-то рядом, — напряженным голосом доложился Хар. А потом отступил в круг света. Я еще секунду полюбовался на скачущие в нашу сторону силуэты и последовал его примеру. Не зря. Эти псевдоблохи целеустремленно неслись к нам по лесу, но выскакивая в пятно не такого уж и яркого фонаря, терялись. Замедлялись, сбивались, иногда замирали на секунду — видимо жизнь в темноте их к такому не готовила.
Я попал в хорошую кампанию — поучаствовать в ловле блох мне даже не пришлось. Почти. Еще на подходе Ликаста хлестнула своим кнутом. И снова, и снова. Каждый удар приходился точно в цель. “Зайцев” буквально разрывало на части от попаданий, и они отлетали сторону, брызгая внутренностями. Но их было слишком много и некоторые прорвались между ударами хлыста. Дорогу им заступил Хар, прикрылся щитом и сосредоточенно хекая, начал гвоздить тварюшек своей киянкой. Как будто игра такая. Тюк одного, тюк второго. Внезапно из темноты вылетел ещё один заяц. Но не растерялся, а сразу прыгнул. И с громким стуком врезался в щит цверга, заставив покачнуться даже этот сейф на ножках. Столкновения со щитом мерзкое существо пережило, но оглушенное упало на землю и задергало лапками. Хар его добил.
Пока он отвлёкся, к Ликасте из темноты выпрыгнул еще один. Его, прямо в воздухе, отбил своим топором Гульдун. На привале было видно, что левой рукой он действует не вполне уверенно. Но в бою этого я бы не заметил — здоровенный сутулый минотавр ударил быстро и точно, взмахнув своей бронзовой дурой так же легко, как теннисист ракеткой. С предсмертным писком разрубленный почти пополам “заяц” улетел в темноту.
— Последний? — спросила Ликаста. Хар сделал несколько осторожных шагов вперед. Я вспомнил, что нужно дышать и шумно втянул воздух.
— Ты, смотри, не сбежал, — “похвалил” меня Хар. Потом осмотрелся. — Вроде пока все.
— Бегом дальше! — скомандовала Лакоста, беря на буксир носильщика, который за все время схватки не проявил никаких признаков жизни. — Сейчас на запах волки набегут.
Я не стал расшифровывать, что такое “волки”. От многих знаний многие печали, вот что я скажу. Я просто молча затрусил вслед за остальными — а они явно добавили скорости, в ущерб осторожности.
Впрочем, торопились мы недолго. Пройдя быстрым шагом с полкилометра, сделали короткий привал. Хар плюхнулся прямо на землю, тяжело дыша. Минотавр выглядел не лучше. И даже Ликаста оперлась на безучастного ко всему носильщика, переводя дыхание. Только я был бодр и весел.
Лихая веселость пришла ко мне метров через сто после драки. Отличное чувство, знаете ли, когда остаешься в живых и в тебя не вцепилась мегаблоха. Планирую испытывать такое постоянно. Я по собственной инициативе отошел в сторону, чтобы не мешал свет фонаря, и осмотрелся. Вокруг грибной лес дышал жизнью. Правда, потерял все волшебное очарование. Теперь его шорохи и тихое стрекотание казались мне зловещими. Я долго всматривался в серо-белую картинку своим ночным зрением, но не заметил ничего подозрительного.
— Все, идем дальше! — скомандовала Лакоста.
Через некоторое время мы поднялись на дорогу и я с явным облегчением смотрел на грибной лес сверху. Теперь мне понятно что эта, вскользь брошенная Харом фраза “Придется идти через лес”, на самом деле значила. Запомню на будущее, что имеет смысл относится к его предупреждениям серьезно. А то несерьезно получится, взять и сдохнуть внезапно.
Если не считать пары страшных моментов от близких шорохов, подозрительного стука упавших камней и напугавшего меня чуть ли не до икоты внезапного пердежа Гульнуна, до города мы добрались без новых приключений.
Я подспудно ожидал что-то вроде крепости, высеченной в горе, и ожидания меня почти не подвели. Путь сворачивал в расщелину, поверху которой виднелись массивные стрелковые галереи, а сама дорога упиралась в могучие ворота с выступающими из дикого камняугловатыми приватными башнями. Недалеко от ворот висели две тусклые лампадки, а темнота узких бойниц была непроницаема даже для моего ночного зрения.
Мои спутники попрятали оружие. Вперед вышел Хар и молча сделал несколько движений руками. Похоже на язык глухонемых. Внутри укреплений что-то заскрипело и одна из створок приоткрылась, пропуская нас внутрь.
— Говорю только я. Вы молчите. Если кто спросит напрямую вас о чем-то, скажите что вы мои рабы, и пусть говорят со мной, — негромко прогудел из под шлема Хар. — Оружие никому не отдавать. Старайтесь никого не убить, если дело до дойдет до драки, по возможности оглушите. Если вас ранят, не идите к страже, а то добьют. Ну, вот, ворота открыты. Добро пожаловать в город цвергов, славный Сурнокт. Наслаждайтесь нашим гостеприимством!
Городок у цвергов, конечно, живописный. Туристической достопримечательностью бы мог стать. Вполне. Местами, даже было красиво — разные оттенки стен, явно заботливо культивируемая поросль фосфоресцирующих грибов в нишах и углах. Прямо целые инсталляции. Попадались арыки с проточной водой.
Но всё очарование портил жесткий военный аспект всего этого сооружения. Запутанный и явно оборудованный ловушками коридор на входе был только началом. Узкие каменные мостики под прицелами стрелковых галерей отделяли кварталы друг от друга. На каждом шагу попадались фирменные цвергские двери. Это такая многотонная каменная плита, в форме сплошного круга. Толщиной от полуметра и диаметром метра в два, стоит в каменной наклонной колее. Достаточно вынуть подпорку и эта каменюка скатывается вниз, наглухо блокируя узкий проход. И такие штуки попадались постоянно, превращая город в набор автономных отсеков, как у подводной лодки.
А вот гостевые помещения, которые нам выделили, напротив,
