«Начало локального события 'Месть Камито»
Жугар, князь провинции Учгур, вероломно вторгся в пределы Камито, сжег ее столицу и увел в плен жителей. Отважные герои начиная со 120 уровня приглашаются в Камито для участия в освободительном походе возмездия. Запись в войска Камито открыта с этого момента, поход начинается через неделю. Возденьте же меч справедливости и разрубите путы рабства!'
— Ну вот, видите, все хорошо, — сказал Акимыч, — ребята в плену, живы-здоровы, сейчас мы запишемся в войска и пойдем их спасать.
— Куда мы запишемся на сороковом уровне? — спросил я, — В обозную кухню, в качестве провианта? Даже Еве до сто двадцатого еще качаться и качаться.
— А что, прогонят что ли? От маленьких тоже может быть польза по хозяйству. Сыны полка…
— Думаю, — сказал я, — правильнее будет никуда не записываться, а прямо сейчас пойти вслед за этим Жугаром, или как там его, и попытаться самим освободить ребят.
— Во время таких локальных событий, — сказала Ева, — вне границ населенных пунктов вся территория становится зоной свободного ПвП, по которой очень не стоит скакать людям, не принадлежащим ни к одной из воющих сторон. Потому что их на полном основании попытается грохнуть каждый встречный, ничем не портя себе карму, а, наоборот, получая бонусные очки события, каковые потом обмениваются на очень симпатичные награды. Конечно, за нас — мелких, без воинских званий, без принадлежности к одной из армий — грошики будут давать, но курочка по зернышку клюет.
— Но не можем же мы просто так сидеть и ничего не делать, — сказал Акимыч.
— Интересно, — сказал я, — а можно как-нибудь записаться на войну целым кланом? Они что будут проверять, есть ли у нас игроки сто двадцатого уровня?
— Тем более они у нас есть! — сказала Ева. — Эта бастардовская на всю голову больная друидка какого уровня?
— Ща проверим, — сказал я, доставая клановую доску. — Вот, Серая Плесень сто тридцать четвертый уровень.
— Ну, давайте попробуем, — сказала Ева. — Теоретически у кланов должны быть особые правила участия в событиях, жаль, что я толком про это ничего не знаю. Никогда не собиралась стать клановым бойцом, знаете ли. Вообще сразу после объявы тут должны где-то открыться вербовочные пункты.
— Если поход через неделю, — сказал Акимыч, — все равно как-то долго. Ребята будут томиться в тюрьме, в цепях…
— Это вряд ли, — сказала Ева. — Цепи, думаю, тут вообще не используют, сплошные канги — колодки такие на шею деревянные. А уж тем более в тюрьмы никто никого запихивать не будет, тюрем не напасешься. Когда их пригонят в Учгур, они там просто получат рабский статус, который сам ограничит свободу их передвижения и действий. Будут на полях работать или улицы мести — если там есть, конечно, поля и улицы, я когда по региону смотрела данные, так Учгур почти весь был обозначен как степь, населенных пунктов и не помню там.
— А разве в Таосань разрешено рабство? — спросил я.
— В Таосань все разрешено и ничего не запрещено — тут же война. Вообще в тех провинциях, которые пытаются как-то сохранять закон и порядок, рабства, кажется, нет. Не во всех во всяком случае. Войска Камито, скажем, когда… если победят, пленников в рабы, уверена, брать не будут, в квесте же — сплошной антирабский пафос. Обойдутся взиманием контрибуции, думаю, или еще что-то в этом роде.
— А что, Камито может не победить? — удивился я.
— Конечно может, иначе какой был бы смысл события? Все зависит от активности игроков с каждой стороны.
— С какой «каждой» стороны?
— А ты думал игра всем миром предлагает идти на несчастный Учгур? Мы в Камито, вот мы и получили сценарий Камито. В Учгуре, наоборот, игроков приглашают принять участие в отражении вторжения. Поехать ты можешь на любой вербовочный пункт — и туда, и сюда. Но, если честно, что-то подсказывает мне, что перевес будет на стороне Камито, все-таки приплыть сюда проще, а Учгур нормальных портов не имеет, да и выход к морю там неудобный — через пустыню. Хотя в Учгуре, вроде, многие играют, большая провинция, активная, агрессивная, квестов множество, да и вообще вся эта неумытая романтика орды многим нравится. Нет, война будет массовой. И уж точно не увеселительной прогулкой.
— Мясо будет! — восхищенно-потрясенно вздохнул Акимыч.
— Здешние игроки обожают организовано воевать, — кивнула Ева, — Кто не обожает — переселяется на другие континенты или на острова сбегает.
* * *
Утром в город потянулись монахи — монастырь учгурцы не тронули, побоялись злить богов, наверное. Монахи везли на телегах, запряженных волами, котлы с рисовой кашей, мотки оранжевой материи — бинтовать раны, корзины с благовонными травами: опять-таки для лекарственных целей и чтобы духов разрушения курениями изгонять. Не все жители Камито оказались в полоне. Раскрывались крышки потайных люков, поднимались перевернутые лодки, тоненькой струйкой в город текли успевшие сбежать за ворота. На улицах снова появлялась пока еще пришибленная и зашуганная жизнь.
Вербовочный пункт оказался весьма приметен: несколько высоких шестов с красно-белыми флагами Камито и невесть откуда взявшимися чиновниками перед низенькими столиками с табличками и свитками. Действительно, клан-лидер мог записать свой клан на участие в событии целиком, вне зависимости от уровня бойцов. Нам сообщили, что мы приписаны к отряду «Речных крабов», а военачальника нам пришлют позже, потом, не мешайте, проходите, не задерживайтесь, все дополнительные сведения читайте на столбах.
На квестовой панели появилось задание «Месть Камито», но там пока требовалось только дождаться начала похода.
— А у вас над головами точки засветились, — сказал Акимыч, — красные.
— Можно подумать, над тобой ничего не светится, — ответила Ева. — Мы же теперь полноценные участники боевых действий, так отмечаются союзники.
— Прикольно, — Акимыч попытался поймать красный светящийся шарик над Евиной головой, но тот прошел сквозь его пальцы.
Я остановился около монастырской телеги, заставленной лечебными корзинками.
— Сейчас, тут кое-что возьму, — сказал я, набирая из корзинок подсушенную растительность.
— Ах ты ворюга! — рыкнули сзади, и мне прилетело по плечам бамбуковым шестом.
Один из монахов с совершенно несмиренным видом занес палку снова.
— Это для дела! — обиженно крикнул я, — для нашей славной армии! Вам что, горсть травинок что ли жалко?
— Не жалко, — сказал монах, опуская шест. — Но во всем порядок должен быть. Подойди к начальнику, подай ему прошение, получи разрешение — тогда и бери сколько надо, а вздумаешь еще шарить самовольно по чужим корзинам, так вздую, что кожа на спине пузырями отойдет.
— Зачем тебе это сено? — спросил Акимыч.
— Хочу новый навык попробовать. Для него пять видов трав нужно, а у меня травничество — семь, я даже не знаю растет ли тут такая низкоуровневая трава вообще.
— Спросил бы меня, — сказала Ева, — у меня травничество пятьдесят шесть. Собрала бы тебе хоть целый стог.
— А я знал что у тебя вообще есть травничество?
— Алхимик, который не травник, — идиот, — сказала Ева, — я по-твоему похожа на идиота?
Любит она на пустом месте раздражаться.
— Что тебе еще нужно для этого твоего навыка?
— Пригоршня грязи и кровь разумного существа.
— Боюсь, тогда твоя кровь не подойдет.
— Ну, тогда дай мне свою высокоинтеллектуальную, — огрызнулся я.
— Только предлагаю пройти за пределы города, — сказала Ева, — потому, что от твоих навыков в общественных местах всегда одни сплошные неприятности.
Мы прошли через северные ворота, которые являли сейчас собой печальное зрелище: обе створки были частично сбиты с петель и повисли вдоль стены, как крылья дохлой птицы. Больше всего проблем возникло с грязью. Смесь песка с дорожки и воды из фляги навык упорно не желал признавать искомой «пригоршней», так что пришлось идти до ближайшего рисового поля, которое хотя уже и подсыхало, ибо рис был почти готов к уборке, но все еще было покрыто черным и влажным в глубине илом.
