проследовала за главой в его кабинет. Там Преар даже не стал садиться за стул, а просто остановился спиной к нам, облокотившись на стол.
То, как его руки, сжатые в кулак, дрожали на поверхности стола, говорило всё, что нужно душевном состоянии Преара.
В следующий момент, глава гильдии крикнул:
— Всё-таки натворила делов!
После этого старик обернулся, представ перед нами с крайне обеспокоенным и озлобленным выражением лица. Он был настолько вне себя от ярости, что у него даже глаза налились кровью.
Софи несколько осела под давлением ситуации, но Фран, держась как ни в чём не бывало, переспросила:
— Натворила?
— Не распространяй информацию, мешающую авантюристам выполнять их обязанности! Как ты смеешь в такой опасный период сеять семена раздора! Они же теперь себе места не найдут, какие из них бойцы в таком состоянии?!
— Прошу прощения за эту суматоху. Однако я никак не могла допустить продолжения беспредела Филрии.
— Да плевать мне на эти интриги! Мне главное — чтобы этот продолжил стоять!
— Но Филрия пленила Гаазола, хотела превратить его в раба! Кроме того, ещё и проводила какие-то странные эксперименты!
— А мне-то что?! Если будешь продолжать размахивать своим бесполезным чувством справедливости, то подставишь весь город! Подставишь!
От крика Преара Фран поморщилась. И не только потому, что кричал он на редкость громко. Её неслабо задела часть про "бесполезное чувство справедливости".
— Филрия хотела обратить Гаазола в рабство. Значит должны были быть и другие жертвы.
Для Фран факт связи Филрии с местными работорговцами значил ещё больше, чем её эксперименты по клонированию. Мало какая тема разжигала в ней праведный гнев так же сильно.
Однако до Преара это будто бы не доходило.
— Мне ещё раз повторить? Что мне с того? Влияние Главного лекаря беспрецедентно среди организаций, а её помощь абсолютно критична для нас! Научись закрывать глаза на злодеяния! Это необходимо ради защиты города!
— На злодеяния?
— Нелегальные рабы есть везде! Если ты будешь продолжать протестовать против наших порядков, то я тебе не позволю больше оставаться в городе!
Преар постепенно разражался всё более яростным криком, но Фран, в свою очередь, отвечала ему с ещё больше серьёзностью.
— Я не закрываю глаза на теневых работорговцев, им нет прощения! Какие бы ни были обстоятельства, никогда!
— Ну, и что ты собираешься сделать на этот счёт?! Отыскать каждого причастного к работорговле человека и судить его, или какой ещё абсурдный подвиг?!
— Да! Если необходимо, то я каждого отыщу и раздавлю!
— …Отчего такая ненависть к работорговцам? Потому что ты из Рода Чёрной Кошки? Хочешь защитить сородичей?
— В том числе.
— Вот как, благородно! Однако как сородичи отблагодарят тебя за это? Придёт время, и ты поймёшь, о чём я. Сородичи сородичами, но, в конечном итоге, они все тебе чужие!
Не вдаваясь в детали, Преар упомянул о том, как он сам был предан сородичами в прошлом. Увидев, что это не возымело эффекта, глава гильдии вздохнул, и принялся рассказывать историю с самого начала:
— Несколько десятков лет назад я жил в Стране Зверолюдей.
По словам Преара, он некоторое время проживал в городе, населённом в основном зверолюдьми овечьего подвида, где заслужил добрую славу как авантюрист ранга "B".
И вот, однажды, город подвергся массированному нападению демонических зверей. Тогда он повёл в бой оборонительный отряд авантюристов, но их сил оказалось недостаточно для защиты маленького города. Тогда Преар принял волевое решение эвакуировать горожан, но многие авантюристы тогда не последовали его приказу. Часть зверолюдей, с присущим им горячим темпераментом, просто отказались отступать.
В возникшем хаосе союзные ряды рассеялись, и оба отряда потерпели страшные потери. В итоге, ответственность за произошедшее повесили на Преара. Зверолюди, ослушавшиеся приказа, называли его трусом, а те, кто отправится эвакуировать горожан, обвинили его в тактической ошибке.
— Если бы все выполнили мой приказ, то ущерб городу был бы минимизирован! Почему я должен брать на себя ответственность за безрассудство идиотов?!
В конечном итоге, проживание в Стране Зверолюдей стало для Преара невыносимым, и он перебрался на этот континент.
— И мои сородичи, те, кто прежде всего должны были встать на мою защиту… Нет, куда там, именно они осуждали меня пуще других. Называли меня позором рода! И я ничего не мог с этим поделать!
Закончив свой долгий рассказ, Преар наконец сел за стол. После неё, к деду трудно было не проявить сочувствие. Всё-таки он в своей жизни натерпелся.
— И тебя тоже предадут, абсолютно так же.
В мрачном тоне его голоса я почувствовал некое зловещее желание того, чтобы Фран предали.
— Ты пока не знаешь жизни. Уверяю, я тебе плохого не посоветую. Отбрось уже это пустое родовое сознание. Никто тебя от чистого сердца не отблагодарит за поимку работорговцев. Их существование — неизбежное зло. А рабы — неизбежные жертвы. Твои спасённые сородичи будут тебе благодарны, но лишь поверхностно, очень скоро они всё забудут.
Липкий голос Преара крепко оседал в мыслях Фран. Казалось, что он поставил своей целью разбить её сердце. Хотя нет, я уверен, что он именно это хотел сделать. Преар желал сломить её волю, чтобы она лучше стала прислушиваться к его словам. Чтобы стать надёжной, удобной ему защитницей этого города.
Видимо, на эту цель и была направлена как его вспышка ярости, так и попытка надавить на жалость. Его унылое выражение глаз даже заставило меня заподозрить, что всё это было лишь актёрской игрой.
В таком случае, ясно, отчего на Фран это никак не подействовало. С её точки зрения Преар казался лишь странным стариком, болтающим о том, что совершенно не относилось к делу.
Она впилась взглядом в главу гильдии. Зрачки Преара задрожали от давления этого взгляда. Когда следующие слова сорвались с её уст, я почувствовал, как у главы перехватило дыхание.
— …Я сама была в рабстве.
— …!
Перевод — VsAl1en (Miraihi)
http://tl.rulate.ru/book/292/1477590
----Глава 891 — Развитие событий
— …Я сама была в рабстве.
— …!
По лицу Преара было очевидно, что такое откровение из биографии Фран его шокировало. Судя по всему, доселе подобный факт до него не доходил.
— Меня заковывали в цепи, избивали каждый день.
Фран, не ударяясь в эмоции, начала рассказывать о периоде пребывания в рабстве. Преар, кажется, потерял дар речи. Он смотрел на Фран с тем же шокированным выражением лица, будто окаменев.
— Я постоянно голодала, постоянно морщилась от собственного плохого запаха, но продолжала жить.
— …
— Меня били, если я забывала то, что заставляли учить, и поэтому я запоминала изо всех сил.
