Я понимал отчего, и так хотелось смалодушничать, сделать вид, что ничего не происходит, оттянуть разговор или хотя бы дождаться, когда она сама начнёт его. Слаб человек, тут уж что уж, но и мужиком надо быть…
— Что тревожит тебя, мой котёнок? — мягко поглаживая шелковистую спинку, решился я.
— Почему?
Она привстала и впилась в меня пронзительным взглядом невероятных глаз, в которых явно проступали растерянность, обида, печаль…
— Почему, господин мой? Зачем Тсяшш Миммарр хочет покинуть свою принцессу? Отчего он не хочет и дальше наслаждаться её душой и телом? Почему, господин мой?!
Я некоторое время молчал, а она безмолвно ждала.
— Ты девочка умная, — наконец вымолвил я, — не сомневаюсь, что сама ответишь на большую часть вопросов. Как прилежная ученица…
— Не хочу! — прервала она меня, замотав головой так, что влага, скопившаяся в уголках глаз, разлетелась прозрачными кристалликами по сторонам, — Не хочу! Ты ответь! Ответь мне, своей принцессе!
Я прижал тихо всхлипывающую Мими к груди и стал гладить по её пушистым волосам, иногда задевая трепетное ушко. Ничего эротического не было в этой ласке, только нежность, только благодарность, только печаль…
— Я мог бы наврать, — наконец начал я, — Старый дядюшка Мо врет, как дышит, отменно и правдиво, когда ему это надо, но с тобой буду честен и искренен. Послушай меня, мой котёнок, не перебивая.
— Когда ты спустишься с небес возле королевского дворца в сиянии славы и величия. Когда народ твой поймёт, что ты не только по статусу их королева, но и по силе телесной, а паче того — духовной. В умениях магических и знаниях тайных. По делам, в столь юном возрасте, я не секунды не сомневаюсь в этом — великим! Когда радость твоего народа будет плескать через край, я буду вызывать удивление, почтение и даже благодарность. Но пройдёт не слишком много времени и появится недоумение, вопросы — кто этот странный тип, что является твоим Тсяшш Миммарр?
— Да, — прижал я её губы, не дав сказать очевидное, — вы расскажите, какой я весь героический, мудрый, великолепный и так далее, ваш спаситель и всё такое. Меня удостоят чествований и восхвалений, мной будут даже восхищаться… Народ мио примет меня как героя.
Я немного помолчал.
— Первое время… Ты говоришь: мио — не люди, очень похоже на то. Но я, слушая ваши рассказы, тебя, брата, Бобо, Безухого, всё же убеждаюсь, что различия есть, но и похожести не меньше. Для простого народа, очень даже допускаю, я так и останусь героем, но элита… Элита, мой котёнок, живет несколько иными законами. Пройдёт срок, и мио, что трутся при власти, ваши аристо, станут задавать всё больше и больше вопросов: а кто, собственно, этот Мо? Отчего он, странный мутант непонятного колеру, вдруг да Тсяшш Миммарр достояния народа мио, его сокровища? И почему этот титул не носит кто-то, чьи предки исключительно благородных кровей из Королевских Прайдов? Герой, да, мы ценим, местами благоговеем и даже где-то любим, да, но такое приближение к телу…
Понимаешь, котёнок, я не из ваших, каким бы замечательным не был. Меня будут пробовать на вшивость. Сначала аккуратно, потом пожестче, это естественное положение вещей для аристо, тех, кто во власти и возле неё. Поверь, я знаю, пришлось терся в этих кругах совсем не малый срок своей жизни. Вопросы ко мне будут, будут и к тебе… Потому, что я буду совершать ошибки. Где-то неосознанно, где-то сознательно. Слишком много неписанных правил, слишком много тонкостей, традиций, естественных для мио, но не слишком понятных для чужака. И я буду влипать в расставленные сети просто по незнанию. И даже ты не сможешь слишком тормознуть эту камарилью. Не всегда и не по каждому случаю. Тем более Тсяшш Миммарр, которому "доверенное тело" подтирает сопли — это не та опора трона.
Боюсь ли я? Вот уж нет! Я буду отвечать. Ты же знаешь, моя принцесса, я совсем не смирная овечка, я подставлять щеки не стану. Начну складировать благородных мио по семейным склепам. Да, меня тоже будут убивать, это не так просто, но можно, но я бессмертный. В отличии от них я буду восставать и устраивать в ответ воздаяние и справедливость! А вы, мио — раса тоже весьма немирная. Мало того, не из пугливых. Особенно аристо! И что? Что мой пушистый хвостик будет делать? Начнёт строить родовую знать?
— Начну! — решительно стеганула она меня хвостом, — Если надо…
— Тихо, тихо… — тормознул я её, — Я не сомневаюсь в тебе, ты начнёшь. Мурр подвяжется, Бобо с Безухим. Устроим бамболейло с чунгой-чангой, чтоб куче мио было погоготать! Но вот вопрос — стоит ли? Ты не забыла, какая беда скоро грянет в этот мир? Придут тысячи бессмертных, подобных мне по способностям, но не по характеру. Они будут совсем разные, и большинство, увы, отнесутся к вам, ко всем вам, жителям Океании, весьма утилитарно. Вы для них ресурс. Наравне с монстрами и чудовищами, полезными ископаемыми, землями, реками, морями и океанами. Всё ресурс! Твой Священный Лес, где в могучих деревьях воплотились великие души предков — ресурс. Всё, что живёт и растёт в нём — ресурс. Ты и твоя магия — ресурс. Твой народ — ресурс… Лишь для небольшой части бессмертных существует понятие — табу. Для многих нет ничего святого. Не только у вас, но даже у самих себя.
— Тебе, и брату твоему, как Правителям Народа, нужно готовится. Не бодаться со знатью, а очень тщательно готовится. И это, можно сказать, главное.
— А есть ещё не главное? — тихо прошептала Мими. Умная всё же она, не стала оспаривать очевидное даже из женского упрямства. Она будет Великой Королевой!
— Много. Например, когда страсти по твоему возвращению улягутся. На тебя навалится много срочных и неотложных дел просто в силу твоего вступления в законное право. И я не смогу остаться в стороне. Я, естественно, влезу с ценными советами, с помощью, которая, возможно, и не очень нужна. С умными, как мне кажется со своей колокольни, решениями. Не удержусь, я себя знаю…
Что-то будет правильно, а что-то — совсем не в тему. Просто потому, повторю ещё раз, что вашу культуру я знаю очень мало, совсем чуть-чуть. И это ещё один серьёзный раздражитель на чашу весов недовольства Странным. Быть Тсяшш Миммарр, который не догоняет многих тонкостей окружающего и влияет на принятие решения королевы — так себе идея. Роль точно не для меня.
Ну, или такая простая ситуация — бал! Или как там у вас оно называется. Вокруг тебя куча знакомых лиц, подружки, друзья, хоровод тех, кто ищет твоего внимания. Веселье, какие-то разговоры интересные для тебя и далёкие от меня, пляски с бубнами… Честно говоря, мне оно всё как-то не очень. Это выгляжу я красавчиком, а мозгами и интересами я уже за сто лет перевалил. Мне бы растечься мыслию по древу, беседуя с умными разумными о высоком. Порелаксировать на берегу речки тихоструйной… Смотреть на мой кисляк мало кому понравится, а далеко отпускать тебя от себя банальная ревность не позволит. Увы, — я прижал её плотнее, — я собственник. Моя женщина — моя и ничья другая. Зачем тебе проблемы… Ну, и наиважнейший вопрос, а дети?
— Дети?
— Да, дети. Твои и, надеюсь, исключительно достойного, благородного по линии предков настолько, что аж кровь золотом отливает, кого-то там ещё. Маленькие котятки, что только и есть смысл жизни. Наши чаянья, надежды, наше продолжение…
— Я, — Мими замялась, — ещё не думала об этом. Мы живём долго, и дети появляются у нас много позже, чем у людей.
— И, тем не менее, когда-то этот вопрос возникнет. А если я буду маячить перед глазами, ничего хорошего из этого не выйдет.
— До этого ещё не скоро! — упрямо повторила Мими.
— Однажды, — я тяжело вздохнул, — прочитал потрясающие строки у одного очень умного человека: "Как-то встал вечером у окна, и подумал — как быстро пролетел день. А потом понял — это жизнь пролетела".
Жизнь, поверь мне моя девочка, пролетит, и не заметишь! Казалось, ещё вчера с пацанами трясли огромную соседскую грушу и мчались купаться на речку, а сегодня уже твои внуки бренчат под окном на гитаре, охмуряя девок. А твои многие ровесники в могилах… Я имел несчастье, или счастье, тут сразу и не поймёшь, дожить до того момента, когда почти все ровесники ушли за грань…
