«Крик души», на вид обычная книга, только с каждой секундой ты все больше хочешь её порвать или швырнуть, прямо как я недавно сделал.
Хорошо, что Мавка этого не видела.
Как-то отбила эта книга у меня желание осматривать другие ценности. Если книги — свет, то эта явный признак губительной силы света, либо же хуйня, которую специально подложили сюда.
Думаю, я так себе, поэтому просто перенес книгу на законное место, в мусорку, хотел сказать, но оставил её на полке, пометив себе, что: «Нахуй книги». Какие-то они слишком злые для меня.
Вместо книг, решил я сойти с дерева. По цельным деревянным ступенькам, я медленно и неторопливо сошел на землю. Вдали виднелись, затемнённые деревья, которые чем-то напоминали мне гигантов. Из-за зрения, определить что-то с большой точностью было так же легко, как на байке заехать на вертикальную стену.
Оглядываясь по сторонам, было легко уловить зелёный цвет окружения. Словно в оранжереи. Я там никогда не был, но родители были, те рассказывали, как много там разных цветов и травок. Не понимал я их восхищение природой.
Медленно, ступая как по краю обрыва, я шел по выдуманной прочерченной линии, которая в сути своей вела меня подальше от большого дерева.
«Как же сложно». Идти, шагать своими собственными ногами было невероятно сложно. Словно шел не по земле, а канату, натянутом меж двумя небоскрёбами. Какую неоцененную помощь, мне оказывали мои друзья. Эшли и Алиса.
Задорная и всегда веселая, несколько раздражающая и всецело добрая Эшли. Была ли она такой же при жизни? Встречал я её лишь только при выходе из камеры. Наше знакомство полетело нахуй с самого начала. Она вывихнула мне руку, а потом с улыбкой на лице назад её вправила. Я был бы лжецом, если бы сказал: «Она неплохая девушка». Мое первое о ней впечатление было «ненормальная баба». Потом она меня спасла. То отразилось во мне на всех аспектах.
С тех пор она показывает хорошие результаты. Я знаю её недолго, но даже так.
«Эшли хорошая девушка».
С Алисой все было наоборот. Она впервые предстала предо мной мученицей, которая стремилась найти спасение в самоубийстве. Позже, она оказалась полностью некомпетентным компаньоном. Вечно что-то недоговаривала, забывала или вовсе исчезала. Как с такой своенравной мне ощущать себя в безопасности?
Мой ответ на вопрос, а какая она, Алиса?
«Хуевая, эта ваша Алиса». Ощущается, что человек с гнильцой. Да, мне её жалко во многих смыслах, и я хочу её поддержать, чтобы та стала относиться ко мне более открыто и честно, но моих сил не хватает, на то, чтобы открыть её закоченевшее сердце. Она была моим ложным спасителем.
Выйдя на неведомую мне поляну, та напомнила мне недавние события. Огромный монстр. Высоченная махина, от которой я убегал. Сколько времени прошло с тех дней? Двадцать? Тридцать дней? Ощущение, что прошло больше нескольких лет.
— Однажды в поле, гуляла девочка, — остановившись, из-за моей спины послышался голос. Бархатный голосок, который кружился в воздухе. Нежный и красивый.
У меня чуть сердце не остановилось, когда сзади внезапно раздался звук.
— Она была невиннее белоснежных лепестков, чистее голубых небес.
Вторая девушка, из трио зеленокожих дриад. С платиновыми волосами и родинкой под глазом. Кокетливо улыбнувшись она кивнула головой, после чего села на поляне и начала собирать цветы. Меня приглашали?
— И вот, блуждая по невиданным доселе чащам, девочка заблудилась. Её счастье было так велико, что она и не заметила, как зашла слишком далеко.
Её имя, кажется, было последним… Надя была со мной в дереве, остаётся две.
— Вера!
— Люба, — я не сумел выбить страйк. Приостановив рассказ, она поманила меня рукой, указывая на место около неё.
— Да, я и тут…
— Не стесняйся, мне же надо как-то загладить вину, — мягкий и вкрадчивый голос в купе с пышной внешностью девушки заставляли мое тело громко и чётко кричать «YES!» И лишь свежайшие воспоминания в голове были стеной, на которой огроменный словами было выцарапано, моими же руками «NO!». Словно в болоте, медленно утопая в двух совершенно противоположных направлениях.
— Надя же тебе поведала о том, что это было не специально?
— А?.. — на миг я пришел в себя, покачав головой. — да, только она не объяснила, почему так?
«Почему так нахуй? А не по-другому?!»
Понимающий кивок пришел от Любы. Она приставила палец к губам в жесте, который означал быть тише.
— Естественно она тебе этого не скажет, — казалось, в этот момент, её улыбка достигла своего пика. — она стесняется.
Я отзеркалил последнюю фразу, чем вызвал кивок.
— Все дело в том, что у женщин есть такой период, при котором нам становиться очень-очень плохо.
— Это ужасно, — схватившись за голову, я был не в силах принять это. Если есть такой период, значит он повториться?! Нихуя я тут встрял!
— Не то слово, в этот период, мы наиболее уязвимы, наш эмоциональный фон нестабильный, и мы открываем миру свои самые плохие качества, — при упоминании всего этого, она помассировала себе живот.
Если это и вправду так, то злиться на них и вправду не имеет смысла, если бы не одно, но.
— Ты мне все равно не доверяешь? — наклонив голову, та, казалось пыталась своими зоркими глазами найти в моих словах брешь.
«Как тебе вообще можно верить? Если у вас есть такие качества, как садизм, о каком доверии может идти речь?»
— Нет.
— Тогда, как хочешь, — с последним словом она плеснула ладонями себя по ногам, искушает дьяволица. — чтобы завоевать хоть, каплю доверия, мне надо будет провести с тобой больше времени.
Взгляд карих глаз на миг остудился, но быстро набрал свой прежний блеск.
— Тогда, не прочь дослушать одну сказку?
— Да нет, — пожав плечами, спиной, оперся о дерево.
— На мир опустился вечер, а на пороге стояла луна, в ожидании охватить весь небосвод. Маленькая девочка заметила это и сильно испугалась. Она начала кричать, искать помощи в округе, но лишь темный лес был её провожатым. Блуждая по лесу, вся в слезах и мольбах, в каждом дереве, она видела фигуру страшного зверя. Даже маленький зайчик казался ей страшным, а любая букашка была как кошмар.
Не смыкая глаз ни на секунду, девочка вышла на озеро. Невинное и чистое, как сама девочка. В свете восходящей царицы Луны, озеро отразило весь лес, казалось оно способно отразить весь мир. В какой-то момент, она поняла, это озеро ещё не трогал ни один человек. Подойдя к нему и наклонившись, ручки погрузились в прохладную влагу. Отражение девочки пошло рябью. Водой, она смыла слезы и успокоила сердце.
И в тот самый час, она услышала звук. Не страшное рычание либо свирепый топот лап. Около чистого озера не было ни одного животного, словно те его боялись или же, напротив, слишком сильно уважали.
Звук был не простым. Тот был красивым. Он в миг зачаровал своими нотами студеное сердце маленькой девочки. Та подалась на источник звука, в надежде найти того, кто так искусно владел флейтой. Но чем больше девочка приближалась ко звуку, тем дальше ей казалось тот был. Все тише и тише, словно угасающая свеча на ветру. Ей хотелось приобнять ту свечу, подарить то тепло и сказать: "Спасибо".
Отдаление звука, было лишь миражом, навеянным ужасом остаться одной. На деле же, звук просто стихал. До полного растворения с природой, девочка закричала что есть мочи.
Впопыхах та остановилась у берега озера. Дыхание её было прерывистым, но со временем она успокоилась. Вознеся измученные очи к небу, она молила Луну, просила помочь ей вернуться назад, к родным и близким.
Словно услышала ночь, зов маленькой девы. Ноты от флейты попрыгали прямо в ухо девочки. Та, быстро сообразив, бросилась к звуку. На этот раз, он не отдалялся, а только сильнее нарастал. Все ближе и ближе, девочка становилась все счастливее. Теплое чувство зарождалось в груди. "Я не останусь одна", тогда подумала она. По тёмном лесу, ступала та бодро, и пока ещё не дошла она к заветной цели, в голову маленькой девочки начинали пробираться такие же теплые мысли.
