— Кто-то остался, — протянул чернобородый, — мои люди с ними сейчас работают, но многого не жди. О продаже камней душ из баронских знали не многие, а эти в черном на боль плохо реагируют. Не знаю, что с ними делать.
— А документы? — Ланс принялся массировать виски. — Должны же быть документы, прямо указывающие на архисвященника Кодэ!
— Ха! Перед тем как все тут сжечь, документы мы соберем. Только… — темно-серые глаза уставились на жреца. — Неужели ты и впрямь думаешь, что мы станем вмешиваться в твою войну с архисвященником? Ты что и впрямь решил, что мы занимаемся благотворительностью? С Кодэ я обо всем договорился. Он больше не лезет в дела Владыки Гелуна, а я не обращаю внимания на его делишки. Отличная сделка: и ему хорошо, и мне.
— Но… — Ланс растерялся. Несколько мгновений он всматривался в лицо Черноборода, а потом развернулся и быстрым шагом направился к воротам:
— Идемте, нам стоит поторопиться.
Когда Чернобород остался далеко позади, Ланс взволнованно проговорил:
— Дом купца Орнара! Мы должны добраться туда первыми!
* * *
Зарево пожара они обнаружили задолго до того, как увидели цель путешествия. Оно разгоняло ночную тьму и затмевало свет фонарей. В небо поднимались густые клубы дыма, подсвеченные красным. Выглядело красиво и немного пугающе.
Увиденное заставило Ланса помрачнеть и увеличить скорость. Жрец почти бежал. Вскоре к запахам города добавился запах гари, а ночную тишину разорвал людской гомон. Неудачники не смогли обогнать время и опоздали.
Они вылетели на улицу Медников, освещенную пламенем пожара, и завязли в плотной толпе. Собравшиеся люди взволнованно взирали на то, как вверх возносились искры. Языки пламени жадно пожирали дом купца Орнара, а вокруг него, отделяя погибающее здание от собравшихся людей, стояли фигуры в красных одеяниях. Жрецы Агнии не мешали огню уничтожать его добычу.
— Что тут происходит? — спросил Ланс. Он не обращался к кому-то определенному, но ответ не заставил себя ждать.
— Демонопоклонника сжигают, — сообщил один из зевак, зачарованно наблюдающий за пламенем, вырывающимся через окна.
— Не демонопоклонника, а его дом! — поправил первого второй наблюдатель. Голос его звучал важно и уверенно. В нем слышалась легкая снисходительность: чувствовалось, что остальных людей он ни во что не ставит.
— Не важно! — отмахнулся первый и воодушевленно добавил. — Как горит! Как красиво горит!
— Как бы огонь на другие дома не перекинулся, — обеспокоенно пробасила дородная женщина, — нам только пожара и не хватало!
— Не будет пожара! — с торжественной уверенностью сообщил второй зевака. — Агния и ее служители позаботятся об этом!
От новостей Ланс помрачнел еще больше. На пылающий дом жрец смотрел с таким видом, словно вместе с домом сгорали его надежды на тихое и счастливое будущее. С грохотом обрушилась крыша, и пламя, на мгновение затаившись, рвануло вверх с большей силой. Ланс перевел взгляд на людей в оцеплении, посвятил им несколько мгновений, после чего резко развернулся и двинулся прочь.
— Уходим, — бросил он через плечо, — больше нам тут делать нечего.
Неудачники понимающе переглянулись и отправились следом за лидером. Рэм же отстал. Он всматривался в тех, кто окружил дом, пытаясь понять, почему Ланс решил столь поспешно уйти. Таблички сливались в единую серую массу, вычленить из которой имя определенного человека казалось совершенно невозможно. Однако Рэм не сдавался и в конце концов обнаружил небольшую группу жрецов, окруживших Готтарда Кодэ. В этот раз архисвященник храма Агнии изменил парадным одеяниям и почти во всем походил на обычного жреца Пламенной богини. Лишь одно отличало его от остальных: на лице архисвященника застыло выражение глубокого удовлетворения.
Хитрый служитель храма переиграл всех и сжег последнюю ниточку, что вела к нему. Рэм тяжело вздохнул и стал выбираться из толпы.
Глава 12. Король, меч, камень и немного богов (часть 1)
Рэм сидел за столом в знакомом подвальчике и терпеливо ждал. В кабинку хмурый хозяин не пустил: в ней велись важные переговоры. А основной зал оказался забит посетителями. Два больших стола заняли полторы дюжины наемников, а за небольшим столом неподалеку от Рэма устроилась пара княжеских дружинников: молодой розовощекий крепыш и седоволосый мужик с усталым скуластым лицом. Судя по всему, дальние родственники: молодой, над головой которого буквы складывались в имя Иджик Мокрец, называл старшего «дядька», а дружинник младшего — «племяш». Вторая серая табличка сообщала, что старшего звали Луций Гракс.
Развеселая разудалая группа наемников ела, пила, веселилась, шумела и вовсю радовалась жизни. Для полноты ощущений им не хватало женской компании, на что то и дело начинал сетовать один из пирующих — крепкий усатый ветеран с кривым шрамом через раскрасневшееся лицо — но остальным пока хватало и стола с разносолами. Все ветеранские порывы отправиться на поиск легкодоступных дам успешно пресекались его сотоварищами.
Старший дружинник — Луций Гракс — пусть и общался с «племяшом», а все равно поглядывал в сторону наемников. При этом в его мимолетных взглядах мелькала настороженность: кто знает, что они сделают, когда хорошенько напьются и море станет им по колено?
— Эх, дядька, знал бы ты, как я рад, что оказался в дружине, — голос молодого наполняла радость пополам с гордостью. — Я уж думал, что не смогу!
— А уж мать твоя как рада… — в голосе старшего энтузиазма не ощущалось, больше скепсис. — Не понимаю я, зачем ты сюда полез. Жил бы себе дома, работал бы на земле, матери б помогал. Дело-то нужное, полезное. Нет, в столицу сбежал, в дружину вступил. Дальше — что? Сдохнешь ни за что ни про что?
— Ты не понимаешь! — в глазах Иджика промелькнуло раздражение. — Матери найдутся помощники. Юстин и Симка уже взрослые совсем: за домом присмотрят, по хозяйству помогут. Симка вон какой вымахал — все девки на него заглядываются.
— А на тебя и не смотрят, — хмыкнул Луций Гракс.
— Не смотрят! — в голосе младшего прозвучала обида, но тут же сменилась наивной мечтательностью. — Но теперь-то я в дружине! Теперь!.. Ух! Теперь!
— Ты ради этого в дружину княжескую решил вступить? — с укоризной произнес старший. — И доспех бати, брата моего, с оружием для этого из дома упер?
— Не для этого! — возмущение показалось
