— Ну а ты? — спросил тихо. — Что можешь сказать?
Золотое свечение, льющее через окно, окутало господина мягким ореолом, источило итак грациозную фигуру. У Кзавера перехватило дыхание.
— Позвольте увидеть вас без одежды. Хотя бы раз, — затараторил он, пугаясь собственных слов. — Я хочу запечатлеть вас в своей лучшей скульптуре! Или… или картине…
На несколько секунд в резиденции повисло гробовое молчание, потом Ганнер весело присвистнул и сказал, все так же листая чью-то переписку:
— У вас талант окружать себя всевозможными фриками…
— Думаю, игры с раздеванием мы оставим на потом, — спокойно ответил господин. И кивнул полукровке: — Оставь-ка нас ненадолго.
— Да хоть надолго, — вскинул руки Ганнер, сворачивая панель и поднимаясь с кресла. — Позовете, как освободитесь.
Когда дверь за ним закрылась, Кзавер приготовился к худшему и на всякий случай плюхнулся на колени, низко опустив голову.
— Так что ты скажешь в свое оправдание? — поинтересовался господин.
— Я лишь хотел помочь вам, — тихо выдавил Кзавер.
— С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь?
— Но разве не для этого вы со мной связались? — удивился Кзавер, чуть приподняв голову. В поле его зрения попал каблук армейского ботинка, нервно подергивающийся в сантиметре от пола. Господин был крайне им недоволен.
— Я связался с тобой, чтобы предложить сделку, а не просить о помощи. И мы сразу обговорили все условия.
— Простите, но вы не все видите, — затараторил Кзавер. — Я вижу немного больше, да и сделать могу больше. И…
— Я не нуждаюсь ни в твоей проницательности, ни в твоей силе. — Господин повысил голос, но тут же по привычке успокоился и перевел дыхание. — Своими выходками ты можешь сорвать операцию, неужели ты не способен понять таких элементарных вещей?
— Способен… — пробубнил Кзавер, опустив голову еще ниже.
— Они уже начали догадываться, а всего лишь увидели твои… хм… творения.
— Они не могли увидеть! — выпалил Кзавер, бросив на господина мимолетный взгляд.
— Но Шун увидел.
— Опять Шун… — зло фырнул Кзавер. — Шун, Шун… Везде Шун! Что такого в этом энписи? Почему вы с ним так носитесь?!
— Энписи? — хохотнул господин. Кзавер от неожиданности уставился на него во все глаза. Он впервые слышал, как Лиам смеется. — Энписи значит, да? Так вот чем ты тут занимаешься вместо перекодировки?
В дверь тихо постучали.
— Я занят! — выкрикнул господин.
Но дверь все равно открылась, пропуская в резиденцию громоздкого Саана.
"Ты всегда занят".
— Что вам нужно?
"Пора начинать собрание".
— Я начну его позже.
"Ты не можешь…"
— Я начну его позже!
Паук недовольно зашуршал чешуйками.
"Так больше не может продолжаться. Вы не думаете?"
Кзавер не сразу понял, что последние слова обращены только к нему, и господин их не слышит. Он поднял на паука внимательный взгляд и неуверенно кивнул.
"Вам он тоже устраивает разнос на пустом месте? Если вы объединитесь со мной, мы…"
— Ха! Ха-ха! — не выдержал Кзавер. — Ахха-хаа!
Паук непонимающе застыл.
— Так вам не нужна моя помощь, да? — Кзавер вскочил с пола. — Но прямо сейчас у вас за спиной зреет заговор, а вы этого даже не видите! — И он ткнул в сторону Саана указательным пальцем.
Господин несколько секунд молча смотрел на него, потом перевел взгляд на паука.
— Это правда? Вы подговариваете его выступить против меня? У меня же на глазах?
"Ваше поведение переходит все границы!"
— Неужели?
"Мы расторгаем наш договор!"
— И в чем же причина расторжения, позвольте узнать? — Господин легко соскочил с подоконника, подошел ближе. Паук шарахнулся в сторону.
"Вы не говорите нам всей правды! Что сделает Шанталар, когда пробудится?"
Услышав это имя, Кзавер засмеялся так громко и истерично, что у него невольно выступили слезы. Паук совсем растерялся. И так большие глаза Кзавера выпучились еще сильнее, а тело от смеха заходило ходуном. И было уже не понять, смеется он или бьется в конвульсиях.
— Я уже говорил, что он сделает, — ответил господин, запрокинув голову и с интересом уставившись в фасетчатые глаза. — Неужели уважаемый Саан этого совсем не помнит?
"Но как вы можете пойти на подобные условия? Какая тебе выгода от вторжения, если Шанталар всех убьет?"
— Всех, но не меня, — ответил господин. Кзавер кое-как справился с приступом смеха и откашлялся, с восторгом наблюдая за происходящим. — Меня он не тронет.
"И почему же ты так в этом уверен?"
Господин резко выбросил правую руку вперед, паук отшатнулся и засипел, словно от недостатка воздуха. Он засеменил лапами, пытаясь выбраться из невидимых пут, но те лишь сдавили его сильнее.
— Потому что я и есть Шанталар, — широко и совершенно безумно улыбнулся господин, сжимая пальцы на правой руке.
Саан разлетелся по комнате серебристой пыльцой. Господин стоял посреди этого смертельного великолепия, его волосы струились по плечам серым погребальным саваном, а в глазах плескалась такая бесконечно прекрасная одержимость, что Кзавер снова упал на колени. Он знал, как редко господин позволяет себе мгновения слабости, и благодарил небеса за подобный щедрый подарок. Перед внутренним взором уже появились первые наброски будущего шедевра…
— Даже не думай об этом.
— Я… я только… — Кзавер практически уткнулся лбом в пол. — Простите! Но вы так прекрасны, когда даете себе волю!
— Это не воля, а безволие. — Голос господина медленно выравнивался. — Контролируемое безумие все равно остается безумием. И в нем нет ничего прекрасного.
Кзавер приподнял голову и уставился на армейские ботинки, что были от него всего в паре шагов. Господин присел рядом и тихо продолжил:
— Когда же ты поймешь, что необязательно быть самым сильным? Любая пешка способна убить короля, если сделает всего несколько правильных ходов. А ты мечешься по шахматной доске, словно спятивший ферзь. Посмотри на меня.
Кзавер медленно поднял глаза.
— Настоящий принц может обернуться подделкой, а… хм… энписи окажется ключевым персонажем игры. Ты дергаешь за толстые веревки, пытаясь повлиять на общий рисунок, но к узловым событиям частенько ведут самые тонкие ниточки. — Господин сел на пол по-турецки, склонил голову на бок и подпер ее рукой. В глазах его можно было рассмотреть лишь бесконечную усталость. — А ты не пешка и даже не ферзь. Ты — единственный не просчитанный мной параметр, игрок с абсолютной собственной волей. Я доверился тебе, так почему же ты меня подводишь?
— Я лишь хотел быть полезным… — тихо выдавил Кзавер.
— Мне не нужен твой "режим бога". Пойми это уже наконец. — Послышался долгий вздох. — И твое обожание не нужно, если оно настолько слепо.
— … что… что вы хотите этим сказать?
— Неужели ты до сих пор не понял? — улыбнулся господин. Но в этой улыбке было столько горечи и разочарования, что у Кзавера защемило в груди. — Тоже мне фанат… — Господин протянул к его голове указательный палец. — Больше не попадайся мне на глаза.
"Нет!" — хотел крикнуть Кзавер, но его уже ткнули в лоб, и окружающий мир расплылся, потерял свои очертания, растворяясь в мягком белом свете.
Он пришел в себя и медленно сел в кровати. Была глубокая ночь, усеченная луна светила через жалюзи, расчерчивая одиночную палату ровными линиями. Аппаратура пиликнула, зафиксировав сбой в показаниях, над кроватью загорелся приглушенный свет. Кзавер посмотрел вперед, на широкую зеркальную панель, за которой, вполне возможно, скрывалась потайная комната. Он стянул с лица кислородную маску, разбинтовал голову и несколько секунд наблюдал в отражение, как затягивается рана на лбу, да уходят из-под глаз синяки. Потом расслышал быстрые шаги в коридоре. Похоже, конвой куда-то отходил, но вернулся, как только получил сигнал от аппаратуры.
