– Госпожа?..
– Альфрея Легари, – представилась девушка, вспомнив свои документы. Ими она пользовалась, пожалуй, так редко, что с трудом бы вспомнила, где они лежат.
– Госпожа Легари, позвольте задать вам пару вопросов?
– Конечно. – Рей улыбнулась, но не поднялась.
– Где вы были вчера в течение дня?
– Всего-всего дня? – сделала большие глаза девушка. – Э-э-э, купалась в озере, покупала конфеты, читала книгу.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Господин Рискар, – пожала плечами Рей, радуясь, что хоть вчера его встретила.
– Рискар? – задумчиво повторил инквизитор. – А фамилия у него есть?
– Наверное, – легкомысленно улыбнулась Рей. – Он не говорил, а я не спрашивала. Знаю только, что он остановился у господина Вергара. Это…
– Я знаю, где это, – заверил инквизитор. – А вы не видели вчера ничего подозрительного, пока гуляли?
– Конечно, заметила, – с радостью закивала Рей. – Вчера дочка бургомистра кралась…
– Понятно. Благодарим вас за сотрудничество.
– Приходите еще, – пригласила девушка. И, как радушная хозяйка, проводила посетителя до забора, а едва он ушел, активировала чары. Так никто чужой войти не смог бы, а госпожа Груаль пройдет легко. Конечно, странно активировать защиту днем, но вдруг Рей так испугалась ведьмы, что решила перестраховаться?
Гордон Трей устало отпил из фляжки воды, протер пот со лба и отправился докладывать. С госпожой Груаль он уже имел честь общаться и взять показания, а вот ее внучка изволила спать до обеда, впрочем, он как раз успел переговорить с остальными жителями улицы. Все как один ничего не знали по делу, но сплетнями делились одна краше другой. Парочка даже касалась той самой госпожи Легари, с которой он только что говорил. Тем не менее главным объектом сплетен оставалась все та же госпожа Груаль.
Соседи как один утверждали, что досточтимая хозяйка книжного магазина – ведьма, аргументируя это тем, что сама по себе она привлечь никого не могла, а взгляды мужчин останавливались на этой статной женщине по другой, колдовской причине. И пусть Трей мало верил в такую откровенную клевету, повод, чтобы повторно навестить госпожу Груаль и взглянуть еще и на внучку, которая все же могла оказаться ведьмой, был подходящий. И он им воспользовался.
Невысокая, хрупкая, с россыпью темно-русых чуть вьющихся волос, зелеными глазами, бледной (он даже удивился, как она еще не сгорела под южным солнцем) кожей и смешным небольшим носиком. Слишком чужая здесь, выделяющаяся, но по-домашнему милая. Недалекая, правда, как оказалось, или наивная. Он быстро глянул ее ауру и улыбнулся. Таким чистым сиянием в инквизиции не мог похвастаться никто. Всем им приходилось убивать. А девочка, представшая перед ним, была не повинна ни в чем, чем промышляют темные ведьмы, а светлой быть не могла – они не маскируются. Конечно, оставалась вероятность селеской лихорадки, но она была столь мала, что даже не рассматривалась.
И все бы ничего, но на пустом месте слухи появиться не могли, вот только имя… Рискар. Знал он одного Рискара, колдуна, целителя и неплохого менталиста, но он покинул их ряды и ушел работать на корону. Хотя, если речь шла именно об этом Рискаре, алиби у девочки железное. Даже сам лорд Эскель не сможет оспорить слова своего бывшего помощника, пусть тот и упирался каждый раз руками и ногами, но профессионализм никуда не денешь.
Решив не откладывать проверку, тем более лорд Эскель остановился там же и отчитаться можно было бы сразу же по прибытии, Гордон отправился к заведению господина Вергара, который держал единственную гостиницу, в которой не стыдно было жить аристократу.
Осведомившись у портье, здесь ли живет господин Рискар, Гордон получил утвердительный ответ. Дверь с четвертым номером была приоткрыта, и инквизитор рискнул зайти без стука. За столом, отгородившись от словно меряющего шагами комнату лорда Эскеля, сидел его давний помощник. Гордон Трей усмехнулся: если милорд подтвердит слова девочки, то одной лишней ниточкой будет меньше, если нет… Что ж, он сходит к ней еще. Ведь госпожа Легари пригласила его на чай?
– Лорд Эскель, – Гордон поклонился непосредственному начальнику, – лорд Рискар.
– Лорд Трей, – улыбнулся Рискар. – И вы тут? Какими судьбами?
– Он мой первый помощник, – чуть скривившись, пояснил Элиан. Он все же остановился и опустился в кресло. – Как успехи?
– Среди местных жителей не хватает госпожи Лили Силь, Маизы Кресе и Джулии Вере.
– Отлично, признание Силь у нас есть, думаю, и сама скоро попадется. Остальные, вероятно, жертвы.
– Лорд Эскель, а с каких пор у вас есть признания ведьмы, но нет самой ведьмы?
– Ее отпустили. Если верить памяти Селиана, – заметив приподнятые брови Рискара, Элиан пояснил: – он объяснил все, кроме своего повиновения. Мне стало любопытно. И как оказалось, интуиция меня не подвела. Конечно, он пытался сохранить все в тайне, и воспоминания нам достались крайне смазанные, но одно бесспорно. Там участвовал кукольник. И судя по тому, что сбежала только ведьма, кукольника они хотели использовать в ритуале.
Рискар рассмеялся.
– Хотел бы я видеть, что бы случилось, если бы у них получилось.
– Боюсь, ты бы уже ничего не увидел. Как будто не знаешь, что убивать кукольника вот так, когда он в сознании, нельзя. Отравить, усыпить, но так, чтобы боли не было, иначе, умирая, он просто сожжет мозг всем в радиусе, который зависит от силы. А по результату можно отметить, что наш клиент силой не обделен. Или клиентка. Гордон, как продвигается знакомство с местным населением? Нашел кого-нибудь интересного?
– О, таких хватает, – усмехнулся Трей. – И, лорд Рискар, пока есть возможность, я бы хотел убедиться в словах одной госпожи. – Рискар кивнул, позволяя продолжать. – Альфрея Легари утверждает, что виделась с вами вчера.
– Альфрея, – повторил имя Рискар, подумал и рассмеялся. – А, госпожа Просто Рей. Да была. Можешь не терять времени. Новая подружка Армана.
– Рей? – переспросил Эскель, напрягшись.
– Госпожа Просто Рей. Она так представляется. А что, вы знакомы?
– Возможно.
– О, тогда можете о ней забыть, – ехидно рассмеялся Рискар. – Арман ее не отдаст. Пока не наиграется. А судя по тому, что он играет в прекрасного принца… Девочка его впечатлила.
– Даже так? – удивленно переспросил Гордон.
– А то, – подтвердил он. – Снял крышу ресторана, купил ей шоколад, букетик из васильков. Хотел браслет подарить, уже купил, но вдруг убрал. Видимо, девочка что-то не то сказала, раз передумал. В любом случае, милорд, к ней лучше не приближаться. Вы же знаете, как Арман воспринимает посягательства на его территорию. А девочку он уже признал своей.
– Я бы хотел на нее взглянуть. Гордон, где ты ее нашел?
– Милорд, полагаю, вы не поняли, Арман запретил приближаться к ней. Вы хотите нести ответственность за нарушение приказа?
– Полагаю, ничего сверхъестественного не произойдет.
– Решайте это дело с ним. Но без разрешения моего господина я лично буду препятствовать вашей возможной встрече.
– А сам-то?
– Я получил разрешение на контакт.
– Когда он возвращается?
– Вам лучше знать, когда заканчиваются смотрины.
– Три дня. – Нахмурился Эскель. – Что ж, три дня не так много. Но после…
– Как прикажет господин, – одернул инквизитора Рискар.
После ухода инквизитора Рей решила, что все самое худшее, что могло произойти, уже произошло. Разве что сам лорд Эскель пожалует, но защита оповестит ее о приходе нежданного гостя. Еще одним плюсом купола, который она активировала, был контроль температуры. И во многих богатых домах им и пользовались, создавая на территории усадьбы определенный климат, дабы так любимые хозяйкой розы цвели круглый год, а трупы врагов не воняли из подвала. Да, в этих старых аристократических усадьбах чего только не было…
Франсуаза, успокоившаяся после ухода гостя, покинула свое убежище и вернулась к прерванному занятию. Но Рей было скучно. Другим фактором, мешавшим ей перебороть скуку, стала лень. Матушка всех бездельников, она опутывала своими цепкими щупальцами, и спастись от нее без посторонней помощи не представлялось возможным. Только хорошая встряска могла привести того, кого она одолела, в нормальное состояние.
А потому было понятно, почему Рей просто лежала на покрывале и разглядывала крышу. Ей было плохо, неудовлетворенные желания не давали покоя, но осознать их было нелегко, а исполнить… И того сложнее. И только когда Франсуаза притащила ей какую-то гусеницу, природная брезгливость победила свою товарку, и Рей подскочила со своего места.
– Франса, убери, – попросила она, презрительно глядя на ползущую гадость.
– Но шевелится же. Она живая. Ей нужен дом. Давай возьмем ее к нам? – И она подпихнула гусеницу прямо к Рей.
– Франса, радость моя, ее домик на улице. И у нас ей будет плохо. Оставь ее здесь. А сами сходим, прогуляемся по улице.
