– В мертвецкой! – рявкнула она, одернув рубашку и дрожащими руками застегивая китель. – А еще раз под одежду полезешь, я обещаю… Нет, предупреждаю, слово мяукнуть не успеешь, я лишу тебя жизни! Понял?!
– Хм, – усмехнулся он и поправил крохотную ошибку. – Не мяукнуть, а бекнуть.
– Что?
– То, что слышала. В отличие от кузенов моя ипостась не отличается кошачьей грацией, зато обладает завидным упрямством. – Судя по ошарашенному взгляду, оказия ничего не поняла. Еще бы, после такой встряски некромантка не скоро соберет мозги в кучу. Метаморф улыбнулся, пояснил: – Моя первая, то есть истинная ипостась – ягненок, окрас стальной или, как его еще называют, дымчатый.
– А…
– И на будущее, – произнес он, едва Сумеречная в изумлении открыла рот, – звать бараном не советую. Могу осерчать. И чего ты так смотришь на меня? Ждешь, когда вырастут рога, наставленные при помощи Даррея?
– Нет, я… – Девчонка моргнула и опять замолчала, с опаской глядя на него.
– Что, боишься? – Многоликий заломил бровь.
Ее молчаливая оторопь длилась недолго, а вылилась в настоящую издевку.
– По правде сказать, мне плевать, кто ты есть: баран или варан, куда больше интересует, кто тебе морду за меня набил. – Для ее же блага ей следовало замолчать, но нет, продолжила вещать с довольным видом: – Вот сейчас прям все, как я хотела. Под правым глазом синяк, на скуле внушительная царапина, нос сломан или разбит, на шее явно была удавка, а самое классное, что ты, паразит, остался без своей шевелюры!
Улыбка медленно сползла с лица Дао-дво. Синяки и отметины он бы еще простил, на теле метаморфа их целая коллекция, подумаешь, добавилась еще пара-тройка, но волосы…
– Что ты сказала? – Рука медленно потянулась к затылку. Нащупал внушительную плешь. – Таррах! Что это значит? Я же увернулся от твоей петли и от Лавового потока! – вспомнил наконец-то проклятье, от которого не одно дерево полегло.
– На проклятье не похоже, скорее, наговор облысения, без вмешательства само пройдет через три дня, – дала профессиональную оценку окончательно пришедшая в себя оказия и уже осознанным взглядом обозрела пространство. – Не поняла… а что ты имел в виду, говоря, что уворачивался от моих прок– лятий?
– Всего лишь то, что ты умеешь дать сдачи, – огрызнулся Гер, хватая некромантку за локоть. – А теперь объясни, что значит через три дня?!
– Облысеешь, – призналась поганка, ошарашенно взирая на поляну позади метаморфа.
– И волосы опять отрастут?
– Н-не-неужели это все я?!
– Намина! – ради ответа пришлось ее встряхнуть. – Хватит смотреть на дела рук своих. Немного поигрались и забыли, ничего страшного в этом нет. Теперь ты можешь внятно объяснить, что ты нас– лала?
– Я? Все-таки я…
– Ты-ты, ну?
Смертоносная малявка медленно перевела взгляд с обуглившихся деревьев на разведчика, сглотнула и заторможенно ответила тихим, почти неслышным голосом:
– Наговор облысения завершит свое действие только после полного выпадения волосяного покрова…
– Через три дня, я понял, – рыкнул многоликий, поторопив ее объяснения: – Рост волос когда возобновится?
– Через две недели или два месяца в зависимости от силы посыла… а посыл был… – и замолчала, прикусив губу.
Все ясно.
Глядя на Дао-дво в эти мгновения, я думала, что он меня на куски порвет, размажет по стволу ближайшего сгоревшего дерева и закопает в его же угле… Невероятно, но рыжий, который вот-вот станет бывшим рыжим и будущим лысым, медленно вдохнул, выдохнул и рассмеялся.
– Графитовый? – Милостивый боже, неужели он двинулся от моих проклятий? А ведь мог, смутно, как во сне, но я помню, что хотела на него наслать. Мамочки! – Гер, Гер, ты только не злись, ладно, я… Извини, я не хотела. Только не переживай ты так, мы с Тагашем найдем рецепт восстановления и…
– Проклятье! – не слушая, меня воскликнул метаморф. – В этом году кубок победителей в королевских играх получит не раненый, а лысый… Потеха!
Надо же, и откуда такая уверенность в том, что мы победим?
А разведчик лицо потер и застыл, глядя в небо. Уточнять, с чего вдруг он, а не Равэсс, заберет кубок, я не стала. Прищурилась, ожидая нового всплеска недовольства, но Дао-дво молчал.
– Рыжий? – позвала я через минуту. – Ау, ты ничего не забыл? Мы тут как бы не просто так стоим…
– Ах да! – спохватился он с улыбкой, затаенной в уголках губ, забрал у меня свой браслет, щелкнул им и посмотрел на проявившуюся схему. – Успели.
– Что успели?
– Смыться, – ответил разведчик «глубокомысленно» и посоветовал: – Завязывай с этим прозвищем, Сумерька, я вскоре перестану рыжим быть.
А я смотрю на лы… все еще рыжего и никак понять не могу, почему он такой спокойный. Конечно, Симпатяшка намекала когда-то давно на живительную силу наших поцелуев для него, но неужели ответ заключается только в этом? Нацеловался всласть и доволен. Нет, тут явно что-то не так.
– Готова? – Насмешливый голос вырвал меня из размышлений на тему, а не сильно ли я его колоколом стукнула. Только бы Гер не помешался, кука мне такого не простит!
– К чему? – спросила настороженно.
– К этому… – И со щелчком его браслета мир заискрился золотыми всполохами с белыми искрами, как чешуя василиска, а затем наполнился пугающей до дрожи чернотой и поглотил цвета, звуки, нас. Ощущение падения, ужаса и неизбежного столкновения с твердыней где-то там внизу привело к тому, что я схватилась всеми конечностями за и без того пострадавшего многоликого, да так и осталась висеть, пока пропасть не явила нам свое «дно».
Приземление получилось мягким и безвредным, во всяком случае, для меня.
– Портал Кель Грауна! – возликовала я, отстраняясь и отплевываясь от Герова мундира. Надо же, при столкновении с землей клацнула зубами, оторвав от него кусок.
– Он самый, – ответил метаморф с укором, потирая укушенное плечо. И только я подобрала слова, чтобы извиниться, он отстраненно заметил: – Хоть бы от бешенства не пришлось лечиться.
– Только от своего, – ответила резко и отступила подальше.
Глупые мысли об извинениях растворились вместе с дымкой портала. Мы оказались в небольшом круглом помещении без окон и на первый взгляд без дверей, зато с превеликим множеством оружия, висящего на стенах.
– Где мы? – спросила с дрожью в голосе, все же Дао-дво должен быть в гневе, а тут как раз закрытая комната, оружие с тысячей отметин, полученных в боях, и полное безлюдье.
– Мы в поместье рода Граун, у твоего должника в гостях.
– И это склад его оружия? – спросила, явственно ощущая комок в горле. Все-таки Гер меня сейчас убьет, не дожидаясь, когда я смогу восстановить его шевелюру.
– Это свалка, – неожиданно ответили мне, и из пола медленно поднялся красавец василиск. Став в полный рост, он элегантными движениями сбил с выходного костюма несуществующую пыль и как бы между прочим заметил: – Графитовый, ты задержался.
– На то были причины.
– Вижу, – ухмыльнулся мастер, оценив припухлость моих губ и избитый вид многоликого. – И ты не хочешь кое-что на себе заживить?
– Нельзя. Где парни?
– Вверху.
– Спасибо. – Дао-дво без объяснений притянул меня к себе, крепко обнял и начал перевоплощение, как вдруг его остановил очередной вопрос, произнесенный с расстановкой:
– Ты и ее берешь на тренировки против своей же воли?
– Меня вынудили, – бросил многоликий в ответ, прежде чем взмыть вверх, унося меня за собой.
– Вынудили? Это нужно послушать… – услышала я слова василиска, прежде чем пробила потолок головой. Он оказался всего лишь иллюзией, а мы с ры… лы… нет, все-таки с рыжим, оказались внутри стеклянной шахты, в которую торцевыми сторонами выходили тренировочные залы. Расположенные на пяти уровнях друг над другом, они занимали огромные пространства. Чистый солнечный свет сюда проникал только через шахту, и то незначительно. Так и подмывало задать вопрос:
– Мы под землей?
И вроде бы спросила тихо, но все тренирующиеся меня услышали, и из залов полетело удивленно-иронично-радостное:
– Намина?
– Мелкая…
– Сумеречная, ты?
– Сумерька!
– Малявка?
– О, наша Всезнайка-торопыга!
– Какого Тарраха ты тут?!
Последнее, как ни странно, было от Равэсса, заглянувшего в шахту из проема на самом верху, но Дао-дво его быстро осадил, и не столько тоном, сколько информацией:
– С сегодняшнего дня она тренируется с нами.
А далее я, кажется, слышала, как с грохотом и звоном из рук смертников падает оружие тяжелое и легкое, старинное и не очень. Так-так, выходит, что слова куки «он объяснял свой запрет с пеной у рта» не описывали всей весомости его аргументов. В зале Его Высочества, где многоликий сгрузил меня и отошел, в мгновение ока оказалась вся команда и все тренеры, в том числе Сули, Тагаш и, как ни странно, декан Горран.
– Не верю, повтори. Мне кажется, что я ослышался, – с сомнением глядя на лысеющего рыжего, попросил Равэсс.
