Обалдеть! Мужчина моей мечты угрожает мне. Это — настоящее объявление войны. Фу! Как некрасиво с его стороны так поступать с бедной беззащитной девочкой, попавшей в трудную жизненную ситуацию. Вся любовь, внезапно возникшая в моем сердце, вмиг улетучилась. Ну, ничего, я тебе покажу, что значит месть оскорбленной в лучших сердцах женщины.
Мы с Джио удалились. Я чувствовала себя так, словно меня случайно заперли в биотуалете, который тут же погрузили в машину и повезли по отечественным дорогам, расплескивая все его содержимое. Ничего… A la guerre comme à la guerre!
Я гордо вскинула голову, всколыхнув тройной подбородок, и пошла навстречу славе.
— Я вижу, вы знакомы с Императором… — осторожно заметил гламурный орк.
— Заочно… — свирепо процедила я, стараясь не думать об этом мерзавце. Он просто издевается надо мной. И теперь я должна плясать под его дудку? А фигушки! Ничего… Я что-нибудь придумаю.
«Не объявляйте мне войну, не объявляйте… Капитулируйте ко мне, в мои объятья…» — фальшиво пародируя мамину любимую группу «Белый Орел» пел внутренний голос, как бы намекая мне, что не все потеряно. Ха! Не дождетесь! Я выиграю этот конкурс, чего бы мне этого не стоило. И он обязан будет исполнить мое желание. Хочет он этого или нет! Если он так заботится о своей репутации…
Пока я вынашивала планы мести, мы с Джио подъехали к крайне эпатажному особняку. Учтивые слуги в розовых костюмах открыли нам дверь и проводили в гостиную. Судя по портретам в «фас и профиль», этот шедевр гламурной архитектуры принадлежал какому-то зеленоватому эльфу, с бульдожьим прикусом.
— Добро пожаловать в мою скромную обитель! — произнес Джио, подойдя к зеркалу, — Как тебе мои портреты?
Я еще раз взглянула на портреты эльфа страдающего морской болезнью в различных ракурсах, потом вздохнула и произнесла:
— Не похоже…
— Ты права! В жизни я намного красивее! — сказал Джио, поправляя прическу. Пока он поправлял прическу, одно острое ухо отклеилось, возмутив хозяина до глубины души. Он стал с маниакальным усердием прилаживать его на место, — Это — картины известнейших художников современности. Я вообще люблю живопись. Хочешь взглянуть на мою коллекцию?
Я пожала плечами, ибо живопись меня мало интересовала. Разумеется, я лайкала в контактике красивые картинки, но в этом случае я пожалела, что нет такой кнопки «даненунафиг». На стене висели картины, которые мне, как простому обывателю были слегка противны, немного отвратительны и целиком непонятны. Рядом с какой-то картиной, которая производила впечатление размазанного сморчка, меня чуть не вырвало.
«Души прекрасные порывы!» — нараспев выдала совесть. «Вчера порывы душили-душили…» — ответила я, всматриваясь зеленое пятно.
— О! Я вижу, тебе понравился «Кузнечик»? Это очень дорогая картина. Я купил ее на аукционе в результате многочасовой борьбы! Это же ранний Элиорт! — авторитетно заявил орк, любуясь столь драгоценным приобретением.
— Судя по всему, — сказала я, пытаясь понять, что имел в виду автор, — Кузнечику уже ничем не помочь…
Я взглянула на соседнюю картину, на которой был изображен косоглазый эльф с явным парезом лицевого нерва. Скривившись так, как будто только что сожрал лимон целиком в один присест, он смотрел на всех немного ошарашено, словно только что получил промеж глаз. Вокруг него порхали страшные бабочки, крылья которых были похожи на подошву армейского ботинка сорок пятого размера.
— Это тоже Элиорт? — вяло поинтересовалось я, чувствуя себя полным профаном в живописи.
— Да ты что! Это же Тайзон! Посмотри, какие эмоции! Какая цветовая гамма! Картина называется «Внезапно прилетело!» — пояснил орк, умиляясь столь изысканному стилю.
— Хорошее название. В точку. Интересно, за что бедолаге прилетело? — задумчиво почесала я один из подбородков, как делают это все искусствоведы.
— Автор имеет в виду радость! Бабочки символизируют радость, которая внезапно прилетела, — Джио вздохнул, мечтательно глядя на бабочек.
— А мне кажется, что ему за дело прилетело. Причем так, что его зубной состав тронулся и тут же сошел с рельс… — скривилась я, представляя, как это больно.
Следующая картина представляла собой какие-то расплывчатые коричневые и черные пятна на белом фоне. Оу! Я знаю эту картину! Это же весна на площадке для выгула собак! У меня из окна в марте открывался примерно такой пейзаж.
— Картина называется «Приветы на снегу»? — с надеждой спросила я. Может быть у меня не все так плохо с воображением? Нет… Не угадала. Картина носила название «Будущее».
— Понимаешь, художник изобразил туман, укрывающий наше будущее, а эти острова символизируют наши планы… — вдохновенно начал Джио, разглядывая каждый мазок.
Я, конечно, подозревала, что будущее не сулит ничего хорошего, поэтому в чем-то была солидарна с художником, имя которого мне запомнить было не суждено.
Остальные картины тоже были очень примечательны, но не так интересны, как последняя картина, которую с гордостью продемонстрировал мне искусствовед — любитель. Судя по долгой преамбуле, этот шедевр представлял собой жемчужину всей это коллекции. На картина была изображена попа… Очень большая попа, отделенная от тела. Нарисована она была схематически и представляла собой два незамкнутых полукруга, слипшихся друг с другом. Примерно, как символ бесконечности с обрезанным верхом.
— Как ты думаешь, как называется этот шедевр? — спросил орк, с превосходством настоящего ценителя.
Догадку я озвучить побоялась, дабы не прослыть грубиянкой и полным профаном в искусстве.
— Это — «Умирающая чайка». Ты видишь, как тонко художник подметил ее состояние. Вот она устремляется вниз, чтобы разбиться о невидимые скалы. Все искусствоведы гадают, разобьется ли птица или найдет в себе силы снова взлететь… — грустно произнес Джио, утирая слезу.
— Нда… Что-то мне подсказывает, что конец немного предсказуем… — мрачно буркнула я, понимая, что отгадка лежит на поверхности.
— Так вот, я не зря показал тебе эту картину! У тебя есть выбор! — высокопарно заявил орк, — Или ты упадешь и разобьешь, или найдешь в себе силы взлететь! Я дам тебе крылья. Вглядись в этот шедевр. В нем заключается вся философия жизни.
Я была полностью солидарна с тем, что вся философия жизни заключена в этих двух нехитрых мазках. Вот только чайкой здесь совсем и не пахнет.
— Бедный художник рисовал эту картину двенадцать лет! Ты представляешь, сколько труда он вложил в ее создание! — трагическим голосом заметил мой продюсер, — Двенадцать лет жизни великого человека заключено в этом шедевре!
«Двенадцать секунд, ватман и маркер» — подумала я, прикидывая, как быстро я бы сделала репродукцию этого безобразия. Кстати! Замечательная идея. Может быть, если мне удастся пережить «Империовидение», стоит попробовать себя в живописи. Это же просто золотая жила! Такими темпами мне просто суждено стать известным художником. Сколько шедевров можно нарисовать за пару минут! Два помидора и огурец посередине! Кот, вид сзади. Вот кота я оставлю на десерт. Я буду загребать деньги лопатой с таких искусствоведов, как Джио. А что? Схема простая. Пролил краску на мольберт, отошел на два шага назад, прикинул, на что это похоже и назвал соответственно. Остальное зависит от зрителя. Тут тебе и основные принципы жизни, тут тебе и философия. Золотая жила, однако.
— Даже сам Император, когда был здесь, высоко оценил эту коллекцию. Он был настолько впечатлен, что даже слов не смог подобрать. Наш Император хорошо разбирается в современном искусстве, не то, что ты… — немного обиженно заметил Джио.
Мне так и хотелось сказать, что в «сортах коричневого вещества с характерным неприятным запахом, я не разбираюсь», но я промолчала, дабы окончательно не прослыть невеждой.
— Пойдем, мой алмаз неграненый, выбирать тебе репертуар. Наши авторы уже приготовили несколько вариантов песни-победителя, — Джио открыл дверь и указал на бархатное кресло, куда мне предстоит присесть. Рядом стояло точно такое же кресло и столик, заваленный бумагами.
Я выдохнула и втиснулась между ручками кресла, чувствуя, что если резко встану, то только вместе с креслом.
— Итак, моя дорогая, — сказал мой зеленый продюсер, надевая миниатюрные очки, украшенные розовыми перьями, — Первый вариант. На сцене расположена вся империя в миниатюре, а ты стоишь среди игрушечных зданий и поешь.
«Ага, моя огромная тень угрожающе нависает над игрушечным городом. Годзилла крушит Нью-Йорк. Дыдышь-дыдышь-дыдышь! А! Спасайся, кто может! Караул!» — сразу представила я картинку.
— Слова песни очень красивые. Я бы даже сказал, патриотические! Ты только вслушайся! — продолжил орк, доставая листок с текстом.
Зеленые поля,
Глубокие моря,
Империя моя,
Все это на…
Орк стал искать листик с продолжением, а я заметно напряглась и сглотнула. Ну? Я настойчиво требую продолжения!!! Тем более самый подходящий вариант настойчиво вертится на языке.
