– Шан Морух, верни свое лицо.
Оба оглянулись, парень с личиной принца окинул меня задумчивым взглядом, пожал плечами:
– А зачем? И с чего ты взяла, что то лицо, которое видели твои подружки, – мое собственное?
– С того, что это так и есть.
Ирек, присев на стол, засмеялся:
– Давай, Шан, возвращайся. Тебя раскололи. Как ты догадалась, Лика?
– Ты же была уверена, что я – Дьяр, – обиженно проворчал Шан, возвращая себе неброскую внешность с серыми глазами.
– А, значит, мое послание сработало! – порадовалась я. – Видишь ли, я потому вручила Дамиру провокационную записку, чтобы Дьяр или его «тени» подумали, что сумели меня запутать. Шан был Шаном, когда шел по коридору, но надел личину принца, когда вошел в дверь. Но дело в том, Шан, что сейчас настоящему принцу, вздумай он сюда прийти, не было нужды принимать эту личину – ему логичнее было бы явиться сразу в кабинет с помощью магии Тьмы. Никто же не видел, что лжепринц, точнее его «тень» Дамир, отсюда сбежал. Так кто у вас пропал?
Парни переглянулись.
– Дьяр и пропал, – вздохнул Ирек, опуская глаза.
– Да неужели? – усмехнулась я – А если я помогу его найти?
– Не надо, мы сами справимся, – они дружно отказались от помощи.
– А я очень переживаю за наследника и хочу помочь, – проникновенно сказала я и, шагнув вперед, положила пальцы на невидимый селенис в колье.
– Шан, оставь нас, – вдруг приказал второгодник, резко поднявшись со стола.
Сероглазый демон дернул плечом, поморщился, но спорить не стал – отступил в тень и растаял.
А тот, кто походил на Ирека как две капли воды, прищурился на меня теплые Ирековы глаза:
– И чем же ты поможешь, Лика?
– Знаешь, что меня удивило сегодня в тебе… Ирек? – я погладила селенис. – Ты с утра ничего не спросил о колье.
– А почему я должен о нем спрашивать?
– Потому что настоящий Ирек спросил бы, почему я его не надела, хотя он просил.
– Да, кстати, почему ты его не надела? – улыбнулся он уголком губ. – Не подошло к майке и штанам?
– Сними личину, Дьяр.
Протянув руку, он поправил прядку моих волос, заведя ее за ухо, вздохнул:
– У твоего верного вывода неверные предпосылки, Лика. Заклинание невидимости на это колье наложено моим отцом, и я узнаю и его руку, и то, что им спрятано. Ирек тоже узнал бы. Мне самому надоела эта чехарда с масками, – он картинно провел ладонью по лицу, и через миг на меня смотрели внимательные синие глаза принца Дьяра. Ну просто день разоблачений!
– Надоело, говоришь? – от злости у меня аж скулы свело. – Что-то незаметно по тому представлению, какое вы тут устроили с Шаном и другими «тенями». Ради чего? Нравится издеваться над девушками? Представляю, как вы потом ухахатывались. «Ирек Гил, убери от нее руки!» – передразнила я. – Ночью тоже был ты, а не сам Ирек?
– Ночью – не я, – скрипнул он зубами. – И я же сказал: мне разонравилась эта игра. Признаю, что она была глупой. Я предпочел бы целовать тебя не под чужой личиной.
– Зато чужие предпочитают действовать под твоей!
– И я отвечаю за все их действия, совершенные от моего лица и моим именем, – бесстрастно заметил он. – Твоя богиня прокляла двоих.
Ничего подобного: проклятие богини касается только настоящего виновника, то есть Дамира. Но я прикусила губу: если узнает владыка – а он, конечно, узнает, – то мне не поздоровится. Никто не будет разбираться.
– А где настоящий Ирек? – спросила я. – Это он пропал?
– С ним как раз все в порядке. Я отправил его выстраивать поисковый круг – у него эти заклятия получаются лучше, как ни удивительно. Мне пришлось заменить его на лекции, иначе ему опять за прогулы влетит. Меня могут «тени» выручить, а у него нет таких слуг.
Надо же, брата прикрыл собственной грудью. Это наш-то эгоист Дьяр? Не ожидала от темного такого праведного поступка.
– Тогда кто исчез? – по моему встопорщенному, как терновый куст, и решительному виду принц понял, что заслужить прощение за бесчестную игру иллюзий он может только чистосердечным признанием.
– Отец, – вздохнул он. – Снова. Ты видела, что с ним сделали, даже когда вся сила была с ним? А сейчас… – принц резко отвернулся, и голос его дрогнул. – Сейчас он совсем беззащитен…
И столько боли прозвучало в его словах, что я простила этому избалованному, высокомерному и бессердечному негодяю все. Почти все. Ну, кое-что, если быть точной. Даже и не знаю, что именно.
– Лика, ты последняя говорила с Сатарфом. Скажи, что произошло после того, как вы ушли из той лачуги? Он вернул тебя в Башню трех принцесс, это я уже знаю. А потом?
– Там с ним говорили Кикируся, Шурш и… богиня Лойт.
– Богиня? – изумленно взлетела смоляная бровь. – О чем?
– Не могу сказать.
Глаза Дьяра потемнели, тени по углам аудитории приобрели зловещую глубину.
– Лика!
– Не могу, Дьяр. Но я скажу, что владыка был сильно огорчен, когда богиня показала ему мою мать.
– Фальшивую или настоящую?
– Настоящую.
– И что же его так огорчило?
– В тот момент она была с мужчиной.
– Понятно, – принц помолчал, как-то странно оглядев меня потемневшими глазами, словно только что увидел и зрелище его не обрадовало. – Будем надеяться, что у отца просто приступ гнева. Тогда я знаю, где его искать. Спасибо, Лика!
Он порывисто обнял меня за плечи, чмокнул в щечку и тут же исчез, закутавшись в крылья. Я даже не успела рассердиться. Или не захотела, кто меня поймет?
Миранда и Зулия были очень удивлены, когда, устав ждать, заглянули в аудиторию и обнаружили меня одну-одинешеньку.
– А где Ирек и Шан? И принц?
– Я их убила и развеяла. Надоели все.
– О! Тогда идем обедать. Это дело надо отметить.
Отметить мы решили в башне, но там выяснилось, что все запасы съестного пожрал Шурш. А Шу и Шурку мы обнаружили в корзинке с последней бутылочкой вишневого ликера. Обе тварюшки присосались, выпустив тончайшие волосинки, проникшие даже сквозь поры пробки.
– Сволочи! Алкашки! – отодрала Зулия ставшую темно-красной шкурку Шурки, невыносимо пахнувшей проспиртованной вишней.
Шу при нашем появлении забилась в угол и благоухала мятой. Мятной настойки в наличии тоже уже не было. Вздохнув, девчонки отправились в город пополнять припасы, а меня отправили выпрашивать у Кикируси птичью клетку для провинившихся хеммо.
Глава 11
Царица Эльда выходит на охоту
Обряды прощания у оборотней заняли немало времени, и Эльда успела и отдохнуть, и сверить полученные карты с данными тайной стражи – не соврали ли прожженные контрабандисты, чтобы себе цену набить. Дурой царица не была и в волчью преданность не верила ни на грош.
И навестила главный храм Лойт, чтобы поругаться с богиней, позволившей некоторым старым темным прохиндеям и юным негодяйкам лицезреть царицу в неподобающий момент. Но даже не это приводило ее в бессильную ярость. Такую, что почти пролетела недлинный путь от дворца до главного храма, идеальной перламутровой полусферой возвышавшегося в самом центре столицы.
Царица, не обращая внимания на жриц и внутреннюю храмовую стражу, ворвалась в главный зал, где сидела на большом мраморном троне статуя богини, одетая лишь в серебристые цветы, спугнула стайку семилетних девочек, готовившихся к первому посвящению.
– Оставьте меня все, – приказала Эльда, и зал за минуту опустел. «Хоть какая-то привилегия», – усмехнулась царица, – как бывшей старшей жрице, ей позволено было обратиться к богине без посредников.
– Как ты допустила, Лойт, чтобы этот темный мерзавец прикоснулся грязными лапами к Лике? Ты могла защитить мою девочку! – Эльда непочтительно облокотилась о колено сидящей статуи Лойт и даже пристукнула по нему кулачком. – Богиня ты или истукан бессердечный?
– Кулак не отбей, дорогая, – вяло огрызнулась богиня. Каменные губы статуи чуть шевелились, и зрелище было жутковатым, но царица, как бывшая жрица, и не такое видела, чтобы пугаться. – Подумаешь, невинный поцелуй…
– Она еще ребенок!
– Ее совершеннолетие через две луны, какой ребенок? Ревнуешь, Эльда?
– Нет!!! – рявкнула, с такой силой обрушив кулак на неповинный камень, что и впрямь отбила руку. Затрясла, дуя на пострадавшую конечность.
Богиня тихо засмеялась.
– Ревнуешь. До сих пор. Я же вижу в твоем сердце, не спрячешься. Он, кстати, тоже взбесился, когда тебя увидел с этим… И целовал он не Лику, а тебя, глупая. Твоя дочь в парике так похожа на тебя, точнее, на ту невинную девочку, которая передо мной трепетала лет двадцать назад. Конечно, не на эту мегеру, какой ты сейчас стала.
– Ты сговорилась с моей суэнни!
– И что с того? Я не хочу потерять тебя, Эльда.
– Я давно уже не твоя жрица! Скорее, ты хочешь любой ценой заполучить Сатарфа и вернуть свои храмы в его страну. Но ты не учла, что демоны и любовь несовместимы. Лику я им не отдам. И уж тем более не такому бессердечному старому хрычу. Он ей в деды годится!
