Гелиос отпустил низших, что привели их. Он велел им возвращаться в свои земли, чему они несказанно обрадовались. Теперь узников охраняли местные. Они дежурили под дверью, отрезая путь к бегству. Если б только Аурика добралась до совета, ее бы выслушали и помиловали.
Она покосилась на своего спутника. Как его зовут? Аурика нахмурилась, припоминая имя. Однажды он дал ей понять, что не станет помогать, если она будет звать его, как вздумается. Кажется, имя было коротким. Похожим на кличку животного. Эл? Элла? Элай!
— Элай, — окликнула она, надеясь, что ничего не перепутала. Он повернулся к ней. Значит, угадала. — Элай, мне необходимо твое содействие.
— В чем? — он не торопился покидать тень и выходить к Аурике на балкон.
— Хочу дать весточку друзьям. Сообщить, что вернулась в Гелиополь. Они явятся и спасут меня.
— И как ты сообщишь о себе? Мы ведь толком не знаем, в какой части города находимся.
— Возможно, ты не знаешь, но я — не ты. Друзья сами меня найдут. Но прежде надо дань им знать, что я здесь.
— Каким образом? — низший, наконец, проявил интерес к ее словам и встал с пола.
— Перо небесного орла. В детстве мы с подругой частенько оставляли друг другу сообщения с их помощью. Три связанных вместе пера означает — я в беде.
— Где вы брали перья?
— Высоко в скалах, где гнездятся небесные орлы, их перьями усыпано все вокруг.
Низший усмехнулся:
— Вряд ли нам позволят прогуляться по скалам. Придумай другой план.
— Подманим орла сюда, — Аурика указала на перила балкона. — И вырвем перья.
— Как?
— Небесные орлы — хищники. Их привлекает кровь. Но золотая кровь гелиосов не годится. Орлы предпочитают красную.
Элай припомнил россказни об огромных птицах, объятых пламенем. Они спускаются с гор и крадут скот. Но огненные крылья орлов доставляют больше бед, чем прожорливые клювы. Соприкасаясь с кровлями сараев, они поджигают их. Орел сожрет одну овцу, но спалит целое стадо. Солнечные зовут птиц небесными, якобы за то, что они прислуживают их богу — Небесному отцу. Люди же величают огненной смертью. И это чудище Аурика предлагала приманить. Она, должно быть, не в себе.
Но девушка выглядела решительной. В последний раз он видел ее такой, когда она отказалась покинуть Лоредана в момент сражения. Она пошла наперекор наказу мужа и доводам рассудка. Сейчас ее тоже не переубедить.
— Что мне делать? — сдался Элай.
Аурика нашла чашу, куда сцедить кровь низшего. Но столкнулась с новой проблемой — все острое у них отобрали. Тогда она разбила вазу и протянула осколок Элаю. Он без колебаний разрезал ладонь. Даже не поморщился. Поразительная терпимость к боли.
Низший наполнил чашу кровью и отдал ее Аурике. Прежде чем приманить орла, она обработала его рану. Склонившись над окровавленной ладонью, промыла порез водой. Вид и запах крови уже не страшил ее. Если так пойдет дальше, скоро она будет касаться его без отвращения. Только зачем ей это?
Она перевязала рану лоскутом, оторванным от занавеси, и затянула узел. Мужчина задышал чаще. Она глянула на него исподлобья. Перетянула повязку? Аурика отметила его расширенные зрачки и прерывистое дыхание. Должно быть, всему виной солнце. Оно плохо действует на низших.
Аурика предложила ему воды, а сама вместе с чашей вышла на балкон. Там она поставила ее на перила и спряталась за занавесь в ожидании орла. Тот явился скоро. Сквозь газовую ткань занавеси Аурика наблюдала за его приближением. От солнца точно отделился огненный луч, покружил в небе и спикировал к балкону. Объятые пламенем крылья со свистом рассекали воздух. Когда орел присел на перила, Аурику окатило жаром.
Пока орел клевал чашу, Аурика выскользнула из-за занавеси и вцепилась ему в хвост. Пальцы опалило, но кожа гелиоса привычна к огню. Орел крикнул во все горло, дернулся и взмыл в воздух пламенной кометой, оставив в кулаке Аурики несколько перьев.
Она связала их между собой лентой для волос, изловчилась и сбросила с балкона, да так, что перья спикировали на веранду ниже ярусом. Там располагались общие галереи, где гелиосы прогуливались после обеда. Подруга Иоланда в том числе. Шанс, что она заметит послание, был велик.
Больше Аурика ничего не могла сделать, поэтому она занялась собой. Охранники принесли ей чистую одежду. Велев низшему отвернуться, она скинула ненавистный сарафан и рубаху, от которой чесалось все тело. На мгновение показалось, мужчина подглядывает за ней через отражение в витраже. Это открытие взволновало. Но то была не злость, а нечто иное. В груди сделалось тесно, а внизу живота тяжело. Аурика передернула плечами, отгоняя наваждение. Вряд ли взгляд низшего обладает магией. Как же он на нее воздействовал?
Она поспешно застегнула платье и занялась волосами. Расчесывание всегда ее успокаивало. Монотонные движения походили на медитацию. Волосами Аурика гордилась. Они ее богатство — живое золото. Лоредан любил их перебирать, целуя пряди. Стоило подумать о муже, как горло сдавил спазм. Аурика проглотила непролитые слезы. Лоредан не желал, чтобы она чахла, оплакивая его кончину. Он хотел ей счастья. Но как быть счастливой без него?
Она осиротела в четыре года — родители погибли при каменном обвале. Гелиосы заботились о своих сиротах. Ее вырастили няньки и служанки, и Аурика, как единственная наследница богатого рода, с младых лет ни в чем не знала отказа. У нее было все, кроме родительской любви, теплоты и заботы близких.
Пятилетней девочкой она увидела Лоредана среди юношей проходящих посвящение в будущих лордов. Он был самым высоким и самым красивым. В тот же день она решила, что выйдет за него замуж. Много позже она узнала его имя и род — один из самых знатных. Впрочем, ей было все равно, будь он хоть из чахлого рода «Жаркого полдня».
Долгие девять лет Аурика носила в сердце образ Лоредана до тех пор, пока ей не исполнилось четырнадцать. По традиции девушек в этом возрасте представляют главам родов на официальном балу. На бал собрались все знатные гелиосы. Был там и Лоредан. Тогда она впервые предстала перед ним.
Она тщательно говорилась, рассчитывая поразить его воображение. И задуманное удалось. Лоредан полюбил юную гелиоску с первого взгляда, как и она его когда-то. Конечно, до свадьбы миновал не один год. Лишь когда Аурике исполнилось семнадцать, им позволили соприкоснуться ладонями перед оком Небесного отца. А потом были дивные полгода замужества, окончившиеся крахом всех надежд.
Весь свой недолгий жизненный цикл Аурика любила Лоредана. Никого другого кроме него не было в ее сердце — ни родителей, которых она едва помнила, ни братьев с сестрами. Он стал центром ее мира. Она просто не умела жить без него.
— Это когда-нибудь закончится? — голос низшего вывел ее из раздумий.
Она обернулась:
— О чем ты?
— О солнце. Оно когда-нибудь зайдет за горизонт?
— Более двух тысяч лет Небесный отец не сходит с небосклона, — ответила она. — Не сойдет и впредь.
Его эта новость не обрадовала. Он сделался мрачным, как тучи, что порой закрывают солнце в городах низших. Слава Небесному отцу, его лик в Гелиополе никогда не затуманивает даже легкое облачко. Впрочем, она покосилась на спутника, сейчас облака были бы кстати. Он совсем плох. Неприкрытые участки кожи шелушились от ожогов, губы потрескались, как от жажды, хотя он постоянно пил и смачивал голову водой. Прежде Аурика не задумывалась сколь губительно солнце для низших. Если ее спутник в ближайшие часы не покинет город, его ждет смерть от солнечного или теплового удара.
За дверью раздались шорохи. Аурика подобралась. Должно быть, явился гелиос, что их пленил. Но когда дверь открылась, вместо него на пороге стояла Иоланда в сопровождении Дамиана и пары его друзей.
— О, Аурика, — Иоланда бросилась к ней с объятиями. — Я и помыслить не могла, что ты в Гелиополе. Увидев послание, я сочла его шуткой, но все же попросила Дамиана проверить, нет ли тебя поблизости. Каково было наше изумление, когда выяснилось, что тебя видели в городе.
Пока девушка говорила, Дамиан с подручными втащили в комнату охранников. Оба были без сознания.
— Дамиану стоило больших трудов узнать, где тебя прячут, — щебетала, между тем, Иоланда. — Но вот мы здесь! Пришли тебе на помощь, как ты и просила. Мой Дамиан ради памяти Лоредана готов на все. Весть о его кончине дошла до нас. Поверь мне, Гелиополь был безутешен. Это огромная потеря для всех. Несколько глав родов даже хотели объявить войну союзу городов в отместку за его казнь, но большинство проголосовало против. А Дамиан твердил мне, что ты непременно вернешься и затребуешь наследство мужа. Он и его друзья с охотой снова встанут под знамена рода «Первого луча зари» и поддержат тебя во всех начинаниях.
— Довольно, Иоланда, — прервала она подругу. — Я желала возвращения в Гелиополь, но править родом мужа не буду. Я лишь хочу спокойной жизни в родных краях. А для этого мне необходимо поговорить с советом или с его представителем. Какая-то ошибка привела к моему заключению.
