— Не знаю, — смотрела на него исподлобья.
Я уже давно не ребенок, и свой страх перед врачами превратила в ненависть. И сейчас всеми фибрами души я ненавидела одного конкретного докторишку с неуемным любопытством. В том, что он доктор, сомнений не было. И дело даже не в его словах, а в специфичном запахе, исходящем от него.
— С какой периодичностью случаются приступы?
— Вы мне надоели, — заявила я категорично.
Мужик подобного от меня не ожидал.
— Что, простите? — крякнул доктор, сбившись с делового тона.
— Не вижу смысла в столь грубом допросе в деле, вас совершенно не касающемся. — Маска избалованной принцессы. Пригодилась в кои-то веки.
Но стоило заметить, что быть сильной, полулежа на руках у Саши, довольно неудобно. Весь эффект от высокомерного тона на нет сходит, и выглядят мои потуги не то чтобы глупо… да глупо они выглядят! И это злит. Посему начала активно ерзать в попытках ослабить железную хватку.
— Руслана. — Мое и без того страдающее тело сильнее притиснули к мощной груди. Уж лучше бы меня в гранитную стену вдавливали, разницы никакой, а душевных терзаний меньше.
— Отпусти, — процедила я. — Все со мной нормально.
— Да неужели? — усмехнулся оборотень.
— Вам необходимо обследование, — встрял тот, от кого больницей несло за километр.
— Зачем ты его позвал? — посмотрела на Сашу в упор, решив игнорировать упорного дядьку.
— Вы были в ужасном состоянии, — не сдавался гость.
— Я сейчас не с вами разговариваю, — вызверилась я.
Мы сидели на полу в кромешной темноте, но, несмотря ни на что, видимость была прекрасной. И сейчас я с садистским удовольствием сверлила немолодого мужчину тяжелым взглядом. Доктор сдался первым. Ничего, врачам, которых нанимал дядя Боря, приходилось еще хуже.
— Павел Николаевич прав, Ру. Если мы хотим выяснить причины аномалии, мы должны обследовать тебя.
— Знаешь, что мы действительно должны? — Я все же исхитрилась и вывернулась из его объятий.
На Саше были лишь джинсы, но, похоже, его данный факт не смущал.
— Мы должны спасти моего дядю, — заявила я, поднимаясь на ноги.
Саша по-прежнему оставался на полу в обманчиво расслабленной позе. Вот только меня его спокойствие ввести в заблуждение уже не могло, за него говорили глаза. Холодные и жутко недовольные.
— Ты поедешь в больницу, — спокойно сообщил он.
Он не уговаривал, просто констатировал факт. И пусть я избавилась от некоторых своих страхов, но благоразумие и чувство самосохранения меня не покинули до сих пор. Я понимала, что спорить с ним сейчас бесполезно, проще танк голыми руками сдвинуть.
— Сначала вытащи дядю Борю.
— Договорились, — улыбнулся он.
— И чтобы его я не видела до того самого момента. — Забыв о манерах, ткнула я пальцем в сторону Павла Николаевича. — Больше эту тему я обсуждать не собираюсь.
— Любой каприз, маленькая. — Его улыбка переросла в оскал. Оказывается, с ним легко, особенно когда наши желания совпадают. — Я прослежу, чтобы ты сдержала свое слово.
Знаю, зарвалась, но ничего поделать с собой не могла. Горькое чувство обреченности затопило меня, лишая спокойствия. Появилось нестерпимое желание причинить кому-нибудь такую же боль, какую испытывала я, но связываться с Назаровым себе дороже, потому довольно грубо и некрасиво повела себя перед доктором.
— Мне удалиться, Хорт? — предельно вежливо поинтересовался Павел Николаевич.
— Да. Спасибо тебе, — кивнул Саша. — Готовь центр к нашему прибытию.
Мужчина встал со стула и направился к выходу.
— Понадобятся данные о ее родителях. — Доктор обернулся, взявшись за ручку двери. — Вы сами видели ее анализы. Это не генетическая мутация, но очень похоже.
И вышел, оставив нас наедине.
— А ты все чаще выходишь из образа забитой мышки, Ру, — задумчиво пробормотал Саша.
Ой. Кажется, допрыгалась.
— Не знала, что оборотни пользуются услугами врачей, — сменила я тему.
— Почему бы и нет? — удивился он, плавным движением вставая на ноги. — Конечно, мы не болеем большинством болезней, присущих человеку, но случаются моменты, когда даже повышенная регенерация не спасает. А по вопросам генетики мы значительно опережаем человечество.
— И чем же занимается этот ваш центр? — Нащупав на стене выключатель, раздраженно хлопнула по нему.
Комнату залил яркий электрический свет, причиняя глазам боль.
— Всем, что касается здоровья оборотней. Например, ищут лекарство от бешенства, — пожал он широкими плечами.
Получается, оборотни под носом у людей живут своей собственной жизнью с зачатками государственности в виде наличия территории, управленца и неким подобием инфраструктуры? Мир явно сошел с ума.
— Твои волки выяснили что-нибудь о местонахождении Дмитрия? — Отчего-то мне вдруг стало неловко находиться с Сашей наедине.
— Кое-что. — Он уселся на кровать. — Руслана, я вытащу Бориса. Как-никак это в моих интересах.
— А если не успеешь? — упрямилась я.
— Пока Борис нужен мне, Димка его не убьет, — сообщил Александр.
Интересные у них отношения.
— Очень на это надеюсь, — тяжело вздохнула я.
Моя жизнь с космической скоростью погружалась в безысходность. Невеселые размышления прервал неожиданный звонок.
— Говори, — приказал Назаров звонившему.
Александр некоторое время слушал невидимого собеседника, после чего отключился и убрал телефон в карман джинсов.
— Ложись спать, Ру, — поднялся он с постели.
Спать? Я не хотела спать. Я хотела вернуть мою прежнюю жизнь.
— А ты? — вырвалось у меня против желания.
— А у меня еще дела. — Он подошел ко мне и взял за руку.
Не говоря больше ни слова, подвел к постели, раздел, всколыхнув в памяти воспоминания, и уложил в кровать, целомудренно поцеловав в губы на прощанье.
Уходя, он выключил свет, и я вновь осталась одна. В голове крутился миллион вопросов, на которые, к сожалению, не было ответов. Сумасшедший день. Вдруг выясняется, что я оборотень. Затем чуть не отдалась оборотню. Потом и вовсе приступ случился. В последнее время мои дни до невозможности насыщены, зачастую экстримом.
Часа три я ворочалась с боку на бок. Плюнув на бесполезные попытки отдаться объятиям Морфея, отправилась в душ, после чего спустилась на первый этаж и сварила себе кофе. Рассвет озарил дом.
И все же куда ушел Назаров? Что можно делать ночью?
Я бесцельно бродила по огромному дому из комнаты в комнату, пока не вернулась в спальню. Не знаю, что именно заставило меня задержаться в комнате, но, когда я уже собиралась прогуляться по второму кругу, тишину пустого дома нарушила мелодия моего мобильника.
Трубку я нашла довольно быстро.
— Да, — забыв посмотреть на дисплей, ответила я.
— Здравствуй, детка.
— Здравствуйте, — проявила я неслыханную вежливость.
Как же они меня достали! Сколько можно? Один псих вот-вот в больницу на опыты сдаст, второй просто всячески издевается!
— Детка, твой дядя раскололся, — самодовольно сообщил он.
Все внутри меня заледенело.
— Нет, — прохрипела я.
— Руслана, не стоит так переживать. Он жив.
Только Бог знает, какое облегчение я почувствовала в тот момент.
— Детка, ты хочешь увидеть своего дядю? — На этот раз Дмитрий сразу перешел к делу.
— Очень, — осторожно ответила я.
— Выйди на улицу. Направо, через три дома от тебя.
И отключился.
Почему-то в тот момент мне отказало мое хваленое здравомыслие. Единственное, о чем я могла думать, так это о встрече с дядей Борей. Накинув на себя первые попавшиеся вещи, я понеслась к выходу как была босиком. Я даже дома считала. Оказывается, через три дома от Логова Саши был поворот, подбегая к нему, я замедлила шаг. На углу стояла машина.
Наверное, еще разговаривая с Дмитрием, я почуяла неладное. А может быть, догадалась чуть позже, во время стремительного бега босиком по асфальту. Но вполне возможно, что я ждала именно этого звонка уже очень давно. Кто знает, о чем я думала тогда. Но я точно помню свою последнюю мысль, почувствовав острый укол в область шеи.
Зря я кроссовки не обула.
Темнота нахлынула не сразу. Прежде чем отключиться, я успела обернуться и увидеть хмурое лицо женщины с пустым шприцем в руках.
Первый раз я пришла в себя в машине. Мутное, тягучее чувство пустоты в голове и невероятной легкости во всем теле не отпускало. Нужно открыть глаза и оглядеться, но сначала надо вспомнить, что такое глаза. Вспомнила, открыла. Машина, на заднем сиденье которой нахожусь я. Мы куда-то едем — дошло до меня. Превозмогая себя, повернула голову набок.
— Уже очнулась? Там же слоновая доза была.
За последние сутки я слышу эту фразу довольно часто. В голову лезет какой-то странный бред об обезьянах с гранатой. К чему бы это?
