И потому настоящим ведром ледяной воды становятся следующие слова:
— Искусник Зеймор, оставьте нас с адепткой ненадолго.
Целитель без вопросов подчиняется, а я мучительно краснею, когда, приподнявшись на локте, вижу Каррая. Краснею, потому что мне даже в голову не приходит, что все это время кто-то еще находится в палате.
— Какие важные сведения утаили братья Рауллы? — первой спрашиваю я, не надеясь на ответ.
Однако занявший стул Зеймора преподаватель удивляет:
— Адепты забыли сказать, что вместе с пострадавшим Шангером пили чай в гостях, что строго запрещено правилами.
Под формулировкой «в гостях», я так понимаю, подразумевается бордель?
— То есть им всем что-то подлили? Не только Шангеру?
— Да, настой ягод туманники. И пока они видели сны наяву, демон испортил амулеты, защищающие от внушения, после чего промыл ребятам мозги. И сегодня он бросил им зов, планируя дать установку на убийство Фрайда. Но братьям встретились вы, Соннэя, и специфические чувства к вашей особе временно приглушили приказ имитатора. Выходит, вы в очередной раз спасли графа.
Меньше всего я тогда думала о чужом спасении…
— Так что там с амулетом Виржии? — внезапно интересуется Каррай, когда я уже расслаблена и не жду подвоха.
— Ничего. Все хорошо. Немного неправильно поняла инструкцию по его эксплуатации.
— Немного — это искренне верить, что он убивает? — вскидывает темную бровь искусник. — Почему не обратились в дом покровительницы, раз что-то недопоняли?
— Некогда было, — каюсь я, предвидя головомойку. — Да и тот, кто мне это сказал, был очень убедителен.
— Амулет оглушает, порой в особо серьезных случаях временно парализует.
С умным видом покивав, вздыхаю. Жаль, что не знала этого раньше. От притязаний шпиона не избавилась бы, но не испытывала бы мук совести, считая себя убийцей.
— Отдыхайте, адептка.
Всполошившись, подскакиваю на кровати:
— А домой меня не отпустят разве? Я хорошо себя чувствую!
И это правда: действие зелья, блокирующего магию, прошло, пока я валялась без сознания. Сила меня переполняет, словно извиняясь за вынужденное исчезновение. Удивительный и неожиданный подъем!
— Об этом договаривайтесь со своим целителем.
Каррай уже у двери, когда я решаюсь спросить, где размещены жертвы имитатора. Он не уточняет, зачем мне это, сразу говорит, что парни в соседней палате.
— Туманнику уже вывели из их организмов?
— Да. Хотите навестить? — прищуривается боевик.
— Конечно, нужно же мне узнать, что они в порядке.
Я откровенно вру, думаю, он это понимает. И то ли считает, что не справлюсь со старшекурсниками, то ли верит, что я добрая и терпеливая, потому что посетить братьев Рауллов не запрещает.
Пока мне никто не мешает, иду проведать соседей.
В том, что произошло, есть и моя вина. Нужно разбираться с чужим недовольством сразу, не ждать, пока на тебя нападут, а искать и устранять причину неприязни. Я же этого не делаю… Или же, если доискаться истины нет возможности, необходимо дать понять обидчикам, что далеко не беззащитна, как им кажется, надо показывать зубы.
Перед входом в палату замираю, вспоминая нужное заклинание. За дверью весело — пациенты в норме, раз смеются столь громко. Задвинув жалость подальше, вхожу в комнату и сразу направляю подготовленное заклинание на валяющихся в кроватях магов.
— Это почесуха, — произношу голосом злодейки, стараясь не смотреть на багровый цвет кожи боевиков. — Отменить ее могу только я, целители справятся лишь через десять-пятнадцать минут, но к тому времени вы раздерете себе кожу до костей.
Обалдевшие близнецы беззвучно открывают рты, не зная, куда смотреть: на меня или на собственные руки жуткого цвета. Жалость берет верх, и я завершаю действие почесухи.
— Это не самое страшное заклинание, что мне известно, мальчики. — Чтобы уберечь себя от возможных нападок в будущем и от того же банального злословия, приходится угрожать, хоть мне это не по душе. — Теперь вы убедились, что я лишена жалости и совсем не беззащитна. Поэтому лучше меня не злите, ведь я ваш командный целитель.
— Уже нет.
Слова, прозвучавшие сзади, резки, словно плеть.
Обернувшись, беспомощно смотрю на разозленного Фрайда. Ну как тут объяснить, почему наслала на его игроков почесуху? Как выкрутиться из этой неприятной ситуации без последствий?..
— Адепты Рауллы, официально уведомляю: вы больше не входите в состав «Аквилона».
— Что?! — Вопль близнецов сливается с моим мысленным криком.
— Я предупреждал, чтобы даже не смотрели в сторону целительницы команды. Вы же поступили недостойно.
— Но мы же были под внушением демона и под действием туманники!
— Это вас не оправдывает: туманника сбрасывает оковы моральных запретов, освобождая то, что внутри. Я не желаю видеть в команде тех, кто непочтителен к товарищу, особенно к девушке.
— Ты из-за нее нас выгоняешь?! — возмущается Митр, гневно раздувая ноздри. — Из-за девки?!
Фрайд болезненно морщится:
— О чем я только что говорил?
А я, опомнившись, вмешиваюсь в разговор:
— Аестас, у тебя нет права их выгонять. — И под удивленными взглядами трех пар глаз путано объясняю: — В том, что произошло, есть и твоя вина — ты не позволил братьям влиться в команду. Сколько раз они играли в стрип? В картах отмечено, что дважды. К тому же ты и Эйнар разваливаете команду, какой может быть товарищеский дух?
— Разваливаем?! Да ты что!.. — возмущается граф.
— По сути, у «Аквилона» два лидера. Скажешь, не так? Кто-то должен уступить: или Эйнар не лезет, или ты отдаешь ему роль капитана.
Лицо Фрайда не выражает эмоций — парень замыкается в себе, не соглашаясь с критикой.
— Объясни, каким образом это все повлияло на отношение Рауллов к тебе?
— Самым прямым. У вас нет порядка, вы не пускаете их в команду, тогда как меня принимаете сразу. Логично, что возникает неприязнь…
Пока я говорю, из глаз братьев уходит напряжение, сменяясь недоверием и удивлением. И последнее утверждение, вижу по желвакам на скулах, их несколько смущает. На самом деле нелогично. Они могли четче высказать претензии, но предпочли пестовать недовольство, сделав меня крайней.
И Рауллы это понимают. Я «дожимаю» их, используя слабое заклинание доверия, которое применяют целители к вздорным, скептически настроенным больным. Они все еще мои пациенты, поэтому нареканий со стороны искусника Зеймора и упреков в том, что превысила полномочия, быть не должно.
— Прости, Близард, но мы правда на тебе срывались… — Джер отводит взгляд. — Просто… просто ты…
— Ты такая же выскочка, как наша мачеха! — словно выплевывает обвинение Митр. — Только пришла, а уже получаешь бездну внимания и хорошего отношения.
С облегчением вздыхаю — нарыв прорван, причина найдена. Дальше разбираться не мне — заниматься лечением души мне права не давали, да я и не умею пока.
Мое выступление приводит к нужному результату: решение касательно Рауллов, выгнать или оставить, будет принимать весь «Аквилон», как и полагается команде. И я, перестав чувствовать себя виноватой, полностью довольна.
Целитель Зеймор оставляет Фрайда в лечебнице еще на одну ночь, тогда как меня отпускает домой.
Но прежде чем уйти, признаюсь графу в блефе:
— Заклинание, которое я применила, то есть почесуха, оно безвредное, косметическое. Неприятное, но очень эффективное.
— Я знаю, — хмыкает Фрайд. — Как там говорят перед процедурой? Три минуты зуда — и кожа как шелк. — И, хохотнув, добавляет: — Правда, Рауллы свои посвежевшие мордашки вряд ли оценят.
Мне интересно, где он слышал профессиональную присказку косметологов, но держу любопытство в узде. Скорее всего, маленьким видел, как эту процедуру делали его маме. А если вспомнить, что она погибла вместе с мужем, когда Аестас был подростком, то не стоит бередить его раны.
На крыльце флигеля Совкиных, слегка присыпанная снегом, лежит весточка от хозяина «Посоха и шляпы». Густав Кривой сообщает, что вечером меня будет ждать Скиталец и в моих интересах явиться.
Что-то я не пойму… Это ведь я ищу Скитальца!
Перечитываю записку. Черными чернилами на серой грубой бумаге написано: «Скиталец будет ждать тебя в восемь вечера. Не придешь сегодня — можешь искать другого проводника». Нет, четко и ясно. Сам Скиталец ищет со мной встречи. Но почему?!
Разве что за меня попросили? Сам Густав подошел к Скитальцу и замолвил словечко, раз я постоянно опаздываю или прихожу не в тот день. Ну уж точно это не Фликс, который в курсе моей проблемы. Ему известно, что я ищу проводника в степь, и он даже обещал помощь. Но я не верю в доброту мэтра — лишиться целительницы ему невыгодно…
Часы до встречи тянутся, как самые настоящие дни. Я успеваю подготовиться к практическим занятиям, сварить кашу и натушить овощей с сушеными грибами на завтра.
