— С ума сойти! — долетел до меня голос Истора.
— Дверь убирайте, сперва вытащу ее оттуда.
— Прямо по змеям пойдете? Давайте я.
— Стой! Возможно, не все сдохли.
Спустя секунду Амир вошел в чулан и, ступая прямо по неподвижным энадатрам, приблизился к кровати.
— Виолетта, ты цела?
Я не могла ничего ответить, даже посмотреть на него не могла, глаза были прикованы к полу.
Амир склонился и осторожно взял меня на руки прямо в одеяле, а потом вынес из чулана.
— Она жива? Жива? — спрашивала Элинна.
— Да. У нее шок. Истор, возьми ее и отнеси в лазарет.
Кажется, Истор протянул ко мне руки, но я вцепилась в шею Амира такой мертвой хваткой, что оторвать не представлялось возможным.
— Она вас не отпускает.
— Хорошо, сам отнесу. Истор, вытащи змей на задний двор и сожги. Элинна наведи тут порядок, вещи ее собери. С этого дня она будет жить в комнате с тобой и Мелиндой.
— Поняла.
Кивнув моим взволнованным друзьям, Амир развернулся к лестнице и понес меня наверх.
Не помню путь до лазарета, я не видела ничего вокруг, перед глазами все мерещились извивающиеся змеиные тела. Дышать было трудно, а пальцы так вцепились в ректорские плечи и шею, что, наверное, оставили на них следы.
— Диана, — позвал кого-то Амир, а потом я ощутила, как он пытается поставить меня на пол, и, едва не завизжав от ужаса, еще крепче сжала пальцы. — Диана! — громче позвал мужчина, прекратив попытки опустить меня вниз. В ответ раздался стук ударившейся о стену двери.
— Ректор Сенсарро! — послышался женский голос. — Что случилось-то? Что с девочкой?
— Успокоительное есть? Вколите ей побыстрее.
— Сильный шок? Положите сюда, на кушетку. Магией тоже можно, но если слишком испугалась, тогда лучше лекарство. Есть у нас одно хорошее. Что там приключилось?
— Змеи.
— Батюшки! Не укусили?
— Если б энадатры ее укусили, она бы так крепко не держалась. — Ректор вновь попытался куда-то меня опустить, но добился только нового приступа паники и наконец сам сел на кушетку, разместив меня на коленях.
— Несите уже, Диана, иначе только с руками оторвем.
— Так испуг-то какой, даже представить страшно! Кто до такого кошмара додумался?
— Буду выяснять.
— Плечо ей откройте. Вот так. Все, хорошая, потерпи.
Я ощутила, как тонкая игла проколола кожу, и почувствовала в месте укола жар, который быстро разлился по всему телу, а потом далекий голос Дианы едва слышно произнес:
— Пусть теперь поспит.
Непослушные пальцы легко разжались под напором чьих-то рук, накатила необоримая слабость, тело обмякло, голова соскользнула с широкого плеча и упала на мягкую подушку, мир вокруг подернулся дымкой, и меня утянуло в темный омут сна.
Очнувшись в незнакомой светлой комнате с нежно-голубыми стенами и фресками в виде облаков и солнца на потолке, я сперва не поняла, где нахожусь. Постепенно воспоминания о событиях вернулись, и сердце вновь сжалось в груди.
Привстав на локтях, оглядела палату: я была здесь одна, у стены напротив стояли еще две пустые застеленные койки. Я была укрыта своим одеялом и спала в той ночной рубашке, в которой ложилась в кровать накануне.
Откинув одеяло в сторону, я спустила ноги на мозаичный пол, рисунок которого изображал зеленую лужайку с мелкими, выглядывающими из травы цветочками, и еще раз осмотрелась. В комнате было две двери. Заглянув за одну из них, увидела ванную, и тогда постучала во вторую, а не получив ответа, открыла ее и вошла в просторное помещение со столом и стеклянными шкафами с лекарствами.
— Есть здесь кто-нибудь? — позвала я.
В ответ раздался какой-то шум и звон, а потом отворилась неприметная дверь с левой стороны, и вошла женщина. Впрочем, сказать «вошла» будет слишком грубо по отношению к этой хрупкой, словно неземной особе. Она не шла, а будто плыла над полом. Черты ее лица, фигура, волосы, движения — все было исполнено неизъяснимой прелести. Я всегда раньше считала себя эталоном грации и изящества, а сейчас осознала, что по сравнению с этой незнакомкой выгляжу, как необученная манерам плебейка.
— Проснулась, моя хорошая? — произнесла она приятным мелодичным голосом. — Что же стоишь неодетая? Замерзнешь ведь.
— А кто вы? — Вопрос прозвучал совершенно по-детски, но я настолько не ожидала увидеть в лазарете это прекрасное создание, что не смогла вымолвить ничего иного.
— Меня зовут Диана. Я лекарь академии. Сегодня отпустила помощницу пораньше, а сама тебя выхаживала. Ты иди, на кроватку присядь, сейчас проверим твое самочувствие.
Я послушно вернулась обратно и села на кровать, не отрывая от Дианы глаз, а женщина склонилась надо мной, взяла запястье и прикрыла глаза, что-то тихо считая. Я молча сидела, рассматривая удивительно густые и блестящие каштановые волосы, заплетенные в простую косу, белую фарфоровую кожу, длинные черные ресницы, бросавшие тень на щеки. В голове никак не укладывалось, что такая красавица работает в лазарете лекарем.
— Ну, хорошая моя, лекарство тебе помогло. Сейчас намного лучше себя чувствуешь. Можно выписывать. Но как к друзьям вернешься, передай, чтобы не волновали тебя понапрасну.
— Они приходили ко мне?
— Набежали дружной толпой, насилу вытолкала. Я тебе вот эти таблетки дам, сегодня на ночь одну и потом еще дней семь. Ректора попрошу дать тебе освобождение от занятий.
— Что вы, не стоит! Я не хочу пропускать.
— Правда? Ну молодец. Обычно студенты наоборот все делают, чтобы освобождение получить, едва не умирают тут на кушетках. — Диана улыбнулась невероятной улыбкой и, подойдя к небольшому шкафу в углу, достала оттуда пузырек с розовыми таблетками.
— Возьми, будешь принимать, как я сказала. Вот здесь твоя одежда, переодевайся и можешь идти.
Я вышла в пустой коридор и осторожно прикрыла за собой дверь лазарета. Сейчас действительно чувствовала себя намного лучше, то есть достаточно хорошо, чтобы начать рассуждать о появлении энадатр в моей комнате. Как могли они вползти туда, где сам ректор ставил защиту? Если только не он лично снял ее в ту ночь. Кому кроме него очень нужно избавиться от меня? Кому я порушила все планы, а потом еще поссорила с любимой женщиной? Я помнила, что Амир принес меня в лазарет, но, с другой стороны, он спас меня в присутствии друзей, а если бы мы оказались одни, как бы он тогда поступил? Вдруг бы позволил одной из змей меня укусить?
Я подошла к окну, выглянула наружу, на улице уже смеркалось. Что теперь делать? В чулан не вернусь ни за что на свете, да и оставаться в академии теперь очень страшно. Задумчиво поглядывая на зажигающиеся в небе звезды, приняла решение не гадать больше ни о чем, а отправиться к ректору. Хочу посмотреть ему в глаза и понять, права ли я в своих догадках, ибо до конца поверить в подобную низость с его стороны было очень сложно.
Мне пришлось долго стучать в дверь кабинета, которую так никто и не открыл. Только сейчас вспомнила, что уже вечер и ректор, скорее всего, вернулся домой. За это время я достаточно хорошо изучила карту, и, хотя во время прогулок по территории виерской академии ни разу не забредала к ректорскому дому, его месторасположение знала хорошо.
Я вышла на улицу и зябко поежилась. Вечер выдался прохладным, а плащ остался в чулане. Неспешно шагая по тропинкам, освещенным установленными в траве фонариками, вдыхала запах душистых трав. Вокруг стрекотали сверчки, над головой проносились какие-то птицы. Я посмотрела наверх и увидела мелькнувшие в воздухе серпообразные крылья — значит, не птицы вовсе, а летучие мыши, вылетевшие на вечернюю охоту. Чем ближе я подходила к ректорскому дому, тем медленнее становились шаги.
Оказавшись у освещенного крыльца, я вновь заколебалась, не решаясь взяться за дверной молоток. В конце концов, нашла в себе силы совладать со страхом и громко постучала три раза. Дверь мне отворил опрятно одетый невысокий старичок.
— Что вам, барышня?
Он произносил слова с необычным выговором, да и вопрос показался странным. Я никогда раньше не слышала обращения «барышня».
— Мне нужен ректор Сенсарро.
— Отдыхает уже ректор. Завтра к нему приходите, в рабочее время в кабинет. А домой нечего хаживать. А то бродят барышни вечерами, никак человека в покое не оставят.
— Мой вопрос слишком важен, чтобы ждать до утра. — Я невольно перешла на тот самый тон, которым привыкла отдавать приказы слугам. — Немедленно доложите о моем приходе и проведите меня в гостиную.
— Так вы из благородных, барышня? Я прощения прошу. Подумал, студентка вы здешняя, пришли хозяину досаждать глупостями всякими. Вы проходите, в холле обождите, я доложу. Как назвать-то?
— Виолетта Лавальеро.
— Сию минуту. Заходите.
Я вошла в просторный холл и присела в кресло у стены, пока слуга медленно пошаркал докладывать о моем приходе. В любое другое время я бы с удовольствием рассмотрела интерьер, но сейчас было не до того. В волнении я сжимала и разжимала пальцы, расправляла несуществующие складки на платье, снова и снова прокручивая в мыслях те доводы, что подтверждали участие Амира в покушении.
