— Когда мы обсуждали его непреодолимую тягу к бабам, — ляпнула лекарка.
И только после этого поняла, что сказала, кажется, что-то не то. Архе показалось, что демон лицом потемнел. В буквальном смысле этого слова — кожа темнее стала, а глаза из темно-красных превратились в черные.
— Да-ан, — позвала ведунья лорда, собиравшегося впасть в бешенство. — Ты вот сейчас вообще о чем? Нет, я, конечно, понимаю, что Шай тот еще юбкодрал. Но если бы он меня интересовал, то шансов с ним… э-э-э… что-нибудь сделать у меня была куча. Я тебя несколько дней знаю. А его больше двух лет. Логику видишь?
— Вижу, — не слишком довольно ответил рогатый.
— Да и вообще, — Арха решила ковать железо, пока есть возможность, а то потом слишком горячо могло стать всем — и блондинистому гвардейцу в первую очередь. — Зачем мне какая-то шушера, если у меня есть самый лучший демон?
— Это ты сейчас про меня?
— А не ты ли мне доказывал, что самый лучший? Логичный, рациональный и так далее? — лекарка помахала рукой у него перед носом, изображая «так далее».
— Издеваешься?
Некая от природы ехидная ведунья повторила его же жест, сведя большой и указательный палец вместе, оставив между ними узкую щелку.
— Ты действительно лучший. На самом деле, — добавила Арха уже абсолютно серьезно, пристально глядя ему в глаза. — Я даже представить себе не могу того, кто будет хоть в чем-то лучше тебя.
Демон обнял ее крепче, заставляя опять лечь на него. Сердце у демона частило. Не поверил? Смутился? Тьма их поймет, этих лордов.
— Данаш, а можно спросить? — пробубнила Арха ему в грудь, прислушиваясь к быстрым, гулким ударам, от которых волоски на ее шее сами собой дыбом вставали.
— Опять Тьмой клясться? — усмехнулся он где-то сверху.
— Да нет, я не думаю, что это прям такая тайна. Я хотела спросить. Вот это ваша идея с долгами. Ну, что их обязательно надо отдавать. Это только лорды на ней помешаны?
— С чего ты взяла? Нет, вообще-то, все дети Тьмы не должны долгов иметь, — он вопросу явно удивился. — Это же канон.
— Канон-то канон, только я в его смысл не слишком вдавалась. Ну, что он значит? Почему он весь такой обязательный?
— Когда уходишь во Тьму, нельзя оставлять незаконченные дела. Они тебя обратно тянуть будут. В Бездне и так несладко. Память-то о жизни остается. А если тебя что-то назад тянет, то еще тяжелее.
— То есть, в жизни нельзя оставлять ничего, чтобы твою совесть мучило? — любопытство опять заставило ведунью высунуть нос наружу.
— Сильные чувства вообще. Совесть, честь, ненависть. А у вас разве не так?
— У нас — это у детей Матери?
Рогатый кивнул.
— Нет, у нас совсем не так. Это вы уходите во Тьму навсегда. А мы возвращаемся, перерождаемся в новых телах, когда снова захотим вернуться к жизни.
— Вам проще, — задумчиво протянул демон.
— Наверное. А почему над этими долгами только лорды так трясутся? Вроде бы, условия равны для всех?
Дан задумался, пропуская волосы девушки сквозь собственные пальцы.
— Наверное, это уже традиция, — казалось, что он просто размышляет вслух. — Ведь изначально аристократия не была наследственной. В основном, вверх пробивались военные. А они умирали чаще, чем обычные жители. Поэтому и законы для них были строже.
— Постоянно забываю, что вы вроде как бессмертные, — проворчала Арха. — Если вас, конечно, чем-нибудь острым не ткнуть.
— Или не отравить, — согласился он, ухмыляясь, хотя девушка так и не поняла, что именно ему показалось смешным. — Да и болеем мы все чаще. Говорят, что раньше к нам вообще ни одна зараза, кроме черной чумы, не липла. Не то, что вы, люди. Бабочки-однодневки…
Он сам себя оборвал, как будто додумавшись до чего-то не слишком приятного. Легкая, чуть снисходительная улыбка, куда-то делась. Хаш-эд смотрел на ведунью пристально, серьезно. Даже руку из-под головы вынул. Обнял, крепко, так, что лекарка пискнула, прижал к себе.
— Действительно — недолго… — пробормотал Дан ей в макушку.
— Ты о чем?
Он вздохнул — грудь приподнялась и опала, и ведунья вместе с ней, будто на волне. Демон положил девушке ладонь на затылок, заставляя опустить голову. Арха снова ткнулась ему в грудь, но, собственно, не протестовала. Пахло от него просто потрясающе. То есть, у лекарки действительно начинала слегка кружиться голова, когда он был так близко. Наверное, что-то подобное испытывают кошки, когда учуют валерьянку.
* * *
— Арха, мне пора.
— Опять? — проскулила ведунья.
Ей было слишком хорошо и уютно, чтобы не высказывать недовольства. Не так уж часто девушке выпадало счастье просто с ним рядом побыть. Но, наверное, это действительно странно. Будучи знакомой с ним всего-то чуть больше двух недель, лекарка уже вздыхать начала о редких минутах пребывания вместе. Кажется, именно так и «теряют голову от любви», как в тех же романах писалось. Голова Архи была все еще при ней, а вот разум предпочитал прогуливаться отдельно.
— Извини, котенок, но у меня есть обязанности, от которых я отказаться не могу.
— Да понятно…
Ведунья скатилась с него, села на кровати, приводя одежду в порядок и стараясь на демона не смотреть. Не хотела она, чтобы он расстроенно-обиженную физиономию видел. Ведь Арха вправду все понимала и мешать ему не собиралась. Но и радоваться тому, что демон от нее постоянно куда-то убегал, сил в себе не находила.
— Ребенка я сегодня заберу. Его отвезут к моей кормилице. Она неподалеку в деревне живет, — сообщил демон, не спешивший с кровати вставать.
Он снова наблюдал за лекаркой, как будто она делала невесть что интересное.
— У тебя была кормилица? — поразилась девушка, глядя на него через плечо.
Наверное, ничего удивительного в этом не было. Про то, что леди сами детей не кормят, Арха слышала. Ее скорее поразил тот факт, что Дан вообще мог когда-то быть младенцем. Как-то не ассоциировался он у ведуньи с милым, розовощеким, агукающим детенышем. Наверное, она бы скорее поверила, что лорд непосредственно из Тьмы вылез таким, каким сейчас был: с рогами, красными глазищами, усами и родинкой на скуле.
— Была, — усмехнулся он, кажется, угадав, о чем девушка думала, — она даже и сейчас еще не старая для бессы. Я ее частенько навещаю.
У Архи случился ступор. Рогатого, который навещает свою кормилицу в деревне, ей было представить еще сложнее, чем Дана-младенца. Хотя, работала же здесь старушка, которую и сама ведунья иначе как «нянюшка» не называла. Может, не так уж далека лекарка от истины оказалась?
— Данаш, а вот та служанка, которая тут была… Ну, такая, старенькая… Она тебя не нянчила в детстве?
Арха попыталась жестами объяснить, что она имеет ввиду. Кажется, получилось эмоционально, но не очень выразительно. Впрочем, хаш-эд явно понял, о ком девушка говорит.
— Нянчила. Когда я гвардейцем стал, Мтая согласилась в городской особняк переехать, а Хаша в деревне осталась. Говорит, что в городе ей дышать нечем. А ты как догадалась?
— Да чего там догадываться то? — фыркнула прозорливая ведунья. — У нее на лице написано большими буквами, что она няня.
— Ведающая, — усмехнулся демон, потянулся и поцеловал легко, ласково.
И как-то так, что лекарка мгновенно поняла — отведенный им на сегодня лимит закончился.
— Дан, я в клинику съезжу, ладно? Мне с девчонкой, которую ты санитаркой пристроил, поговорить надо.
— Хорошо, я предупрежу Ирраша, — легко согласился лорд.
Даже как-то подозрительно легко. Архе казалось, что ей придется долго уговаривать демона и приводить горы аргументов. Она была уверена — рогатый всерьез намеревался запереть ведунью в доме. Девушка закусила нижнюю губу, соображая, где и что она упустила.
— А можно не Ирраша? — робко поинтересовалась Арха.
— Нельзя, — припечатал демон.
Улыбнулся, тронул губами лоб Архи и исчез за дверью. Даже не подозревая о том, что лекарка может быть и не согласной с его мнением. Раз лорд Харрат сказал, что ее сопроводит шавер, значит, так он и будет. Какие тут могут быть возражения?
И в том, что ее мнением тут действительно никто не интересуется и интересоваться не собирается, ведунья убедилась, стоило ей к воротам выйти. Там лекарку уже ждали и отнюдь не Ирраш. Точнее, шавер тоже присутствовал. Но кроме него имелось еще четверо — четверо! — вооруженных до зубов демонов. И охрана была набрана из тахаров, о чем недвусмысленно намекал не только исполинский рост, но и характерные, как будто из камня вырезанные, но не до конца отесанные, лица.
Они и без амуниции выглядели бы жутко. Так еще и под одинаковыми светло-серыми с голубой каймой плащами тускло поблескивали стальные нагрудники с выгравированным щитом. Головы охранничков украшали рогатые шлемы. Причем формой этот декор удивительно походил на рога самого Дана. На перевязях у демонов в открытую висели мечи, хотя в столице ношения оружия, длиннее кухонного ножа, было запрещено.
