– Не получится. – Дао-дво, как и я, заметил кровопийц в облачении стражей, что подступили к порталу, просчитал пути-выходы и сразу понял тщетность всех моих надежд. Герцог, Его Высочество, Кардинал, Канцлер, Барон, Хан и Консул стояли уже вплотную к нам с рыжим, готовые вступить в бой, проститься с жизнью. И напряжение, исходящее от них, казалось, накалило все вокруг.
– Притворимся мертвыми? – с дрожью в голосе прошептала я, не понимая, от чего именно мне жарко, от ужаса перед предстоящей встречей с вампиром или из-за Гера, решившего напоследок меня облапать.
– И это тоже не пройдет. – Одна рука наглого многоликого аккуратно скользнула мне за спину, вторая перетекла на живот. Над ухом раздалось невнятное: – И где же он?
– Не волнуйся, нас так и так умертвят, – хмыкнул Равэсс, отвечая на мой вопрос. – Спасла ты императора или, наоборот, подставила, любые взаимоотношения с его персоной приводят к одному…
– К чему к одному? – спросила тихо, мысленно удивляясь тому, какой же рыжий псих – куртку на мне расстегнул и полез щупать корсет.
– К потере жизни или заключению в Подземелье на десять лет, – ответил Его Высочество. Я посмотрела на него недоверчиво, а он, не отрывая взгляда от тронной залы, добавил: – Не веришь, спроси у Графитового, чего удостоились его родители.
– А чего?..
– Ничего, – отрезал разведчик и, быстро огладив меня пониже спины, остановил руки, поинтересовался невозмутимо: – Сумерька, где арбалет?
– У Тагаша. Ты так на озере ругался, что я решила во избежание… – и дыхание задержала, потому что руки многоликого напряглись, соответственно и меня сжали.
– Проклятье! – Меня отпустили и от меня на полметра отступили. Разочарование заворочалось в груди, изгоняя оттуда страх перед встречей с императором. Это что же, в эти самые страшные мгновения Гер на мне арбалет искал? На отобранном поясе не нашел, решил, что в ином месте прячу?
Мне так захотелось напоследок дать ему по шее, что я обернулась к наглому многоликому вскинула руку и… была сбита с толку вначале его ехидной ухмылкой под названием «Именно это от тебя и ожидалось», а затем и поцелуем. Милостивый боже! Я словно бы пронеслась сквозь время и опять оказалась в роли дарителя куки, коего рыжий, крепко прижав к себе, смакует, как оголодавший любимое блюдо. Дыхание сбилось, ноги подогнулись, а сквозь радужный туман, застивший сознание, прорывается истеричное:
– Намина, хозь-зя… ой! Ой, как не вовремь-мя вас пронь-няло.
Мы ноль эмоций, а теневая как завопит:
– Да отцепитесь вы друг от друга. Трево-о-о-га! Вас император на ковер вызывает!
Пусть и дальше вызывает, нам все равно, и даже не смущает странное движение воздуха, происходящее вокруг. Вот тут шипящий вопль Симпатяшки все разъяснил:
– Нас в портал засасывает…
Значит, еще есть время, подумала я, цепляясь за шею многоликого. И Гер тихо рыкнул, поддерживая мой порыв.
– Нас от группы отрывает…
Ну и пусть.
– Еще немного, и вас друг от друга оттолкнет!
Меня это заботило мало, а вот Дао-дво с сожалением отстранился, схватил нежить, в панике бегающую по его плечу, и вручил мне с коротким приказом: «Сторожи». Кто кого сторожить должен, он не уточнил, продолжил инструкцию, прожигая меня карим взглядом и будоража чуть хриплым голосом:
– Дар не использовать, ни на что не соглашаться и ничего не просить. Отбейся от любой благодарности в кратчайшие сроки и живо к нам.
– К вам на игры? Но как же… – в испуге через плечо покосилась на плененных. Мамочки, а ведь все они оказались пойманы исключительно из-за меня.
– Не думай об этом. Любые переговоры приведут к еще большим жертвам, проверено.
– Дя, – подтвердила кука, забираясь мне за пазуху.
– А эти… знали, на что шли.
– Не знали! Куль и Гард Тиши уж точно были в неведении.
– Намина, – Гер взял мое лицо в ладони, заглянул в глаза, – ты должна остаться в живых. Должна вернуться назад. Должна завершить образование в академии.
– Зачем?
– Чтобы закончить эксперимент с иммунитетом и восполнить острую нехватку прикосновений, – заявил многоликий и пожурил: – Иначе какая из тебя невеста. Жуткая недотрога.
Кто недотрога? Я недотрога?! Но я же… мы же…
Воздух со свистом покинул мои легкие, сердце забилось вдвое быстрее, а дар всколыхнулся, разворачивая свое черное нутро. Рыжий, редкостная сволочь, задел больную мозоль, и я с трудом удержалась от крамольной мысли уничтожить его, не сходя с места.
– М-дя, хозь-зяин, лучше бы ты в любви призналсь-ся, – съехидничала нежить, выглядывая из-за ворота моей куртки.
– Не сейчас… – качнул головой метаморф, развернул меня лицом к трону и подтолкнул вперед: – Иди.
* * *
Идти ей не пришлось. Худышку в зал по воздуху потянуло, вначале медленно, а затем стремительно. Первая остановка ее приближения осуществилась за пятнадцать шагов до трона, вторая – всего за пять. И в груди Герберта, внимательно отслеживающего каждое движение худышки и все мимические изменения в лице императора, все больше и больше давило из-за невозможности что-либо изменить. Конечно, клювастый советник рода говорил, что будет добиваться встречи Намины с Высшим вампиром, но вряд ли Тиши осознавал, сколь скоро она произойдет и что за ней последует. А если так, то ни к чему Сумерьке собой жертвовать и быть покорной пешкой в чужих руках. Хватит с нее встречи с карзией, адассориусом, Властителем преисподней, слизнями тлена, проклятой прогалиной и прескурией.
Вспомнив о последней, многоликий внутренне похолодел. Таррах разорви паучиху, императора и проклятые игры!
Гер понимал, что потихоньку привязывается к упрямой человечке, но и представить не мог, что воспринимает смертельную оказию как чрезвычайно хрупкое создание. Правда, в сравнении с воинственной и самодостаточной Амидд, да и любой другой меняющей ипостась, Сумерька таковой и была: недолговечной сероглазой худышкой с неординарными способностями, обостренным чувством справедливости и искаженным представлением о благодарности. Искаженным, потому вспоминать о привязке Симпатяшки к своему резерву без ругани Дао-дво не мог. Все же лопоухая тварька одновременно играла две роли: прекрасной помощницы и бессовестной занозы, пообещавшей отдать Тарраху «коллекционное» белье.
И казалось бы, все самое худшее уже произошло. Императорская проверка, получение заемной жизни, забег по преисподней, потеря кружевных воспоминаний о бурной юности, преодоление пустоши со слизнями тлена. Но нет! Намине захотелось взять трофей, и мало того, что сама чуть не сунулась обратно, так еще и его, Гера, заразила жаждой наживы. А как не заразиться, если всего лишь 40 кило чешуек способны купить погост? Три богатые деревеньки или пять полупустых, неважно, главное, у отца будет куда уйти и будет что оставить Аннабель в приданое. И плевать тогда на пятилетнюю разведку во имя короля, на звание тарга, на Тиши и его задания. Желанная свобода, вернее, ее часть, была всего лишь в сотне шагов, вот он и повелся. Идиот. Ему хватило тридцати секунд на то, чтобы собрать десять чешуек, потерять Сумерьку и понять, насколько он привя… проникся чувством ответственности за нее.
Именно осознание своей ответственности перед родом позволило многоликому до хрипоты звать куку, требовать от встревоженной теневой помощи, а услышав о прескурии, со смаком крушить ближайшую ловушку и затаившихся в ней мертвяков.
– Хозь-зяин! – вопила нежить, хватая за уши вначале себя, а затем и Дао-дво. – Хозь-зяин, дя что ж ты так убиваешьсь-ся? Мне только что сообщили: жива Сумерька, жива. Дара своего ничем не выдала и от нежити сбежала, – а затем с заминкой: – Хоть паучиха и выгль-лядит сытой…
– Что? – Едва успокоившийся, он вновь рассвирепел, отшвырнул от себя ближайшего мертвяка, проломил голову его собрату и, метнув пару ножей в поднявшихся из земли костлявых демонов, потребовал у теневой ответа: – В смысле – сыта? Наминой?!
– Не-а, – пролепетала лопоухая мелочь и поспешила объяснить: – Наша красавица жива, здорова, частично невредима и направль-ляетсь-ся сюда, на игровое поле.
– Как направляется? Она же, Таррах задери, так далеко, что я ее не чувствую.
– А-а-а-а, не так уж и далеко. Всего-то в трех королевствах отсюда… была пару минут назад. – И нежить, поймав его мрачный взгляд, затараторила: – Она там встретила Куль-ля, медведь-дя-мертвь-вяка, затем его хозь-зяина Гарда, который Тиши. Слово за слово… и он ее порталом… отправил. Ты же помнишь, он порталы на раз-два-три взламывает.
– Помню, – ответил Гер, плавно уходя от натиска сразу трех мертвяков. Первому всадил кинжал в горло и отрезал башку, второму выбил глаз и ударом ноги отправил далеко за пределы ловушки, третьего подпустил слишком близко, чтобы собственные нервы пощекотать. Получил под дых, призвал силу полуоборота и с затаенной радостью разорвал ходячий труп на части. Злость отступила, в глазах прояснилось, и память подбросила интересный факт.
