– Просто повеселилась чу-уть… – Она свела вместе большой и указательный пальцы, дабы наглядно продемонстрировать, каким незначительным было веселье, и снова икнула.
– Я предупреждал, что случится, если учую чужой запах? – Говоривший мягко шагнул к подгулявшей красавице, и в этом движении было столько звериного, что она едва не пустилась наутек – обратно в темноту улицы.
– Д-да, – закивала несчастная, на этот раз заикаясь уже от страха.
– Хочешь умереть? – Он подошел вплотную, наклонился и, почти касаясь губами шеи, еще раз вдохнул запах Натэли, после чего заключил: – Нет, это вряд ли.
Фрэйно хищно улыбнулся и с силой впечатал девушку в стену, приподнимая так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
– Я тебе рассказывал, как сопровождал Амона в одном походе? Нет… Там я научился по-новому чувствовать запахи. Как никто. Меня не обмануть, Персик. К тому же вонь Тирэна не перебить ни алкоголем, ни потом рабов, которых я обязательно найду и перебью.
Хозяин ухмыльнулся, чувствуя страх рабыни. Странная девчонка. Провоцирует его, прекрасно зная, что за этим последует. Вжав ее в стену всем телом, чтобы не вырывалась, он продолжил:
– Предполагаю, ты жаждешь получить свободу, и избрала вот такой оригинальный способ. – Он застыл на мгновение, опустил ладонь на бедро невольницы.
Рука скользнула в карман юбки. Демон вытащил нож и заключил:
– Нет, уходить ты не хочешь. Ты хочешь остаться. Очень.
Он видел – в синих глазах промелькнула боль, и отступил, опуская жертву на пол.
– Да кто же в здравом уме захочет быть рабыней?! – прошипела гордячка. – Ты просто надоел мне хуже горькой редьки!
Он насмешливо вскинул брови.
– А нож – прощальный подарок?
– Это не тебе! Это… это мой нож!!! – выкрикнула она ему в лицо.
– Не ори, Персик, – поморщился мужчина. – У тебя пьяной до крайности визгливый голос. Значит, говоришь, твой. Не меня ли, надоевшего, ты им пырнуть хотела?
Задавший этот животрепещущий вопрос смотрел заинтересованно, при этом сжимая нож между указательным пальцем и мизинцем. Сломает! В глазах суккуба промелькнула боль. Собеседник усмехнулся, но продолжил уже серьезно:
– Я слишком давно живу, – сказал он, – чтобы не распознать притворство. Мне неинтересно, в чем причина. Не интересует, на что ты надеешься, обманывая. У меня к тебе только один вопрос: я или он?
– Ты не понимаешь… – прошептала Натэль, закрывая лицо руками. – Я не могу…
– Я. Или. Он.
– Фрэйно…
Он молчал. Ей не надо знать, что выбора у нее нет – он все равно ее не отпустит, но ответ на этот вопрос почему-то был важен. Почему? Демон не понимал. Персик всхлипнула, сделала шаг, другой и крепко обхватила его за талию, прижимаясь.
– Ты.
Он торжествующе улыбнулся и обнял ее, а потом, когда плакса успокоилась, сказал:
– А теперь ты мне все расскажешь.
Тирэн запрокинул голову, наблюдая за несколькими черными точками в рассветном небе. Оракул, Рорк и сопровождение. Прекрасно. Еще одна часть пути пройдена. Квардинг перевел взгляд на девушку, сидящую в траве. Одежда порвана, на скуле ссадина, на левой руке от плеча до локтя – рваный кровоточащий след когтей. Такая тихая, затравленная. Почти сломленная, если бы не мятежный огонь в глазах.
Мягкий шелест крыльев… Демоны один за другим опускались на поляну. Оракул посмотрел на съежившуюся рабыню, отметил ее жалкий вид, беспорядок в одежде и перевел пронзительный взгляд на сопровождающего. Тот насмешливо пожал плечами:
– За право ею обладать шла такая борьба – мне было интересно почему.
– Удовлетворил любопытство? – со льдом в голосе поинтересовался Динас.
– Абсолютно, – ухмыльнулся мучитель и легонько дернул жертву за длинную огненную прядь.
Несчастная вздрогнула и сжалась, стараясь отодвинуться от обидчика как можно дальше.
– Маленькая, как ты? – Рорк присел перед ниидой на корточки и осторожно дотронулся кончиками пальцев до подбородка. – Кэсс?
Она всхлипнула, но тут же прикусила грязный кулачок, сдерживая слезы. Испуганная, хрупкая… вожделенная добыча слишком для многих. Правитель поднялся на ноги и повернулся к Тирэну. В разноцветных глазах полыхало бешенство. Демон из личной охраны Динаса, повинуясь безмолвному приказанию оракула, преградил грияну путь.
– Сейчас, когда Амон ждет приговора, у девчонки нет хозяина, – напомнил старый колдун. – Значит, ее может пробовать кто угодно.
Рабыня вздрогнула от этих слов, но никто не обратил на ее испуг внимания.
– Ее хозяин обвинен в измене, так что поступок Тирэна не запрещен, – продолжил предсказатель, видя непримиримый протест на темном лице левхойта. – Другое дело, что рвать ее не надо было! – строго заключил он, переведя взгляд на квардинга Ада.
– Да кому она нужна – рвать ее. Подумаешь, пара царапин, – пожал плечами тот, но тут же опустил глаза вниз, изображая крайнюю степень неискреннего раскаяния.
– Прекрати паясничать! Займись уже делом. Собери отряд и отправляйся. Сегодня. Необходимо оцепить алтарь и быть готовыми к его защите. Мы прибудем завтра утром. Рорк, – оракул обернулся к мужчине, который пожирал глазами истерзанную рабыню, – претендентка Амона останется с тобой.
Тирэн выступил вперед:
– Оракул, я возражаю.
– Квардинг…
– Мне на нее глубоко плевать, но Рорк давно по девке слюни пускает. Если вы хотите, чтобы она дожила до…
– Мальчик, мне не нужны советы и предостережения. Тем более от того, кто годится во внуки. Я в состоянии самостоятельно принимать решения. – Старик недобро прищурился, но тут его отвлек гриян.
– Квардинг зря так переживает за рабыню, которую сам только что огулял, причем весьма… неаккуратно. – Рорк выразительно посмотрел на разодранную руку девушки и закончил: – Могу принести клятву, что не трону ее до ритуала.
– Нуждаешься в свидетелях? – понимающе хмыкнул демон.
Разноцветные глаза оппонента сверкнули, но он ничего не ответил. Оракул, глядя на это, лишь удрученно покачал головой, чувствуя себя невообразимо старым и уставшим. Все его знания скоро пропадут – предсказатель заметил, что память, прежде цепкая, теперь уже не так остра, а на то, чтобы вспомнить нужное заклинание, требовалось все больше и больше времени. Нет, в этом мире пока еще никто не мог его превзойти, но пройдет сотня-другая лет и…
Ему нужен ритуал! Нужны еще несколько веков жизни, которые он получит, поглотив силу девушки, взошедшей на алтарь. И не следует никому из присутствующих знать, что это и есть единственная цель колдуна. А соревнования, предсказания, которыми щедро кормил легковерных подданных ловкий обманщик последние двадцать лет – не более чем сказка. Сказка для циничных и злых детей, в душе все еще верящих в чудо.
Динас тяжело вздохнул. В конце концов, он все-таки не монстр и частично сдержит слово. После поглощения стихии ему вполне хватит сил на ослабление проклятия, и тогда рабыни смогут рожать. Чуть чаще обычного. Но этого с лихвой хватит на ближайшую пару сотен лет, чтобы усмирить растущее недовольство демонов. Оракул мог справиться и без этих поблажек, но какая-то часть его не желала, чтобы обитатели Ада и даже Антара утратили интерес и вкус к жизни. Не будет попыток рождения детей – не будет столь необходимой старому предсказателю силы. Снова глубоко вздохнув, интриган поднялся в воздух, спокойный, уверенный в себе.
Рорк проводил его взглядом, полным нескрываемой ненависти, смешанной с отчаянием. Как бы ни хотелось разорвать оракула, правитель понимал – сил на это у него не хватит. Да что там – у него! Их не хватит даже у Амона, да и вообще у кого бы то ни было, решившего выступить в одиночку. А войско Ада, преданное собственным квардингом ради человеческой девки, никогда не сплотится на борьбу. Слишком долго демоны жили без чувств. Слишком давно забыли, что такое преданность. Поэтому оставалось только одно – ожидание. И гриян ждал.
Обернувшись к Тирэну, он хмуро спросил:
– Не кажется ли квардингу, что его забота о нииде избыточна?
– Все никак не простишь мне ту памятную схватку возле Поприща, а, левхойт? – с привычной насмешкой спросил демон.
– Ты преступил грань дозволенного.
– Грань дозволенного преступил ты. А ведь я сразу сказал, что ты себя не контролируешь. Увы, на тот момент единственное, что мне оставалось, – выступить против.
Собеседник никак не отреагировал на эти вполне справедливые слова и продолжил буравить недавнего сотника тяжелым немигающим взглядом разноцветных глаз. Любого другого уже бросило бы в дрожь, но Тир даже не поежился, не говоря о том, чтобы испугаться. Слишком многое он пережил за свою долгую жизнь, поэтому не считал нужным бояться пустых – а в этом демон не сомневался – угроз.
– Так ты ее заберешь или оставим здесь? – кивнул он на молчаливо съежившуюся в траве Кассандру, когда молчание затянулось.
