Александра Христова - Тьма древнего леса

– Эилиан, что ты творишь?! – буквально выпал в ледяную пустошь из распахнувшихся Врат высокий мужчина, одетый в огромный черный тулуп, который нелепо смотрелся поверх стальных доспехов. Синеглазый юный бог только хмыкнул и, лениво поднявшись на ноги, шагнул вперед. Длинные полы золотистой шубы волочились за ним, подобно диковинному шлейфу.

– Что случилось на этот раз, Торрэн? – скептически спросил он и сдул с глаз выбившиеся черно-седые пряди. – Я опять кого-то забыл убить? А, нет, постой, дай догадаюсь, – насмешливо прищурился мальчик и глубже зарылся носом в пышный воротник так, что из золотого меха теперь виднелась только встрепанная шевелюра и усталые синие глаза. – Ты опять решил устроить массовое нашествие тварей на Тарс, а мои жрецы сумели это предотвратить? Или…

– Придурок! – взревел старший бог и, метнувшись к своему самому младшему брату, схватил его за плечи и так тряхнул, что у Эилиана клацнули зубы. – Идиот! В повелителя судеб поиграться захотелось? Иномирцу решил помочь?! Не надоело еще, бестолочь малолетняя? Мало ты тут сидишь…

Сокрушительный удар в челюсть заставил Торрэна выпустить брата из захвата и со сдавленным хрипом отлететь в сторону. Эилиан потер разбитые костяшки кулака, машинально лизнул ранку и, ощерившись, подошел к пытающемуся подняться на ноги мужчине.

– В повелителя с-с-судеб игр-р-раюс-с-сь?! – оскалив приличного размера клыки, зашипел немертвый бог в лицо опешившему брату. – Скотина ты, брат! О, верно, я играюсь… А ты только о своих молотках да гномах и думаешь! Вынь, наконец, свою голову из задницы и оглянись! – сорвался на крик Эилиан. – Торрэн, что ты безмозглый придурок, я давно знаю, но неужели ты даже не заметил тварь Пустоты в нитях мира?!

С этими словами Эилиан, вздернув старшего брата за шиворот, легко поставил его на ноги и, подтащив к краю основания Врат, ткнул лицом в ближайший сугроб.

– Прислушайся, обалдуй великовозрастный! Прислушайся к снегам! – рыкнул он. – Слышишь? Ты слышишь это, брат?

Торрэн покорно прислушался – и замер, подобно статуе.

– Но к-как? Откуда?

– От Хартуда! – огрызнулся в ответ паренек, отпуская ворот тулупа, отчего Торрэн с головой скрылся в глубоком сугробе. – Пришел, понимаешь ли, с гостинцами от дяди – бутылочкой рябиновой настойки и домашними хлебцами – посидеть, чтобы мне в одиночестве тут скучно не было… Разуй глаза, брат! Это пустотная тварь! Откуда она могла прийти?

– Из Пустоты, – одними губами проговорил мужчина, смотря в никуда остановившимся взглядом.

– Ответ верный! – съехидничал Эилиан и, тяжело вздохнув, отошел в сторону, с головой завернувшись в мех.

Некоторое время царила напряженная тишина, нарушаемая только тихим свистом ветра.

– Я не могу больше держать тварь в одиночку, – тихо начал Эилиан, глядя на холодные снега. – Мне нужна ваша помощь! Не только твоя, Торрэн, но и Каирри тоже. А вы упорно делаете вид, что распадающийся на клочки мир, который я уже год держу, лишь связав все нити через суть того самого упомянутого тобой иномирца, – это нормально. И то, что теперь только этот иномирец способен прогнать тварь без риска разрушить все, что мы делали, и не раствориться в Пустоте, для вас тоже не представляет интереса. Идиоты! Оба!

– А Имиалла с Харрэсом? – тупо спросил мужчина, кое-как вставая на ноги и забираясь на высокий фундамент.

– Харрэ всегда был на моей стороне, – одними губами улыбнулся седой мальчишка. – Он уже давно держит эльфов и дриад в железном кулаке, так что с этой стороны удара можно не опасаться. Сестренке приходится тяжелее – на ней сразу два вольных народа, но и она пока худо-бедно справляется. А вот среди людей и гномов скоро жди войны на уничтожение.

– Мои гномы никогда не поддадутся безумию твари Пустоты! – надменно вскинул голову Торрэн, отряхивая тулуп от снега и ежась от попавшей за шиворот и теперь текущей по спине ледяной воды.

– Ну да, ну да, – ехидно осклабился Эилиан и снова уселся на холодный камень, прислонившись спиной к Вратам. – Тогда это не твои гномы из кланов Свитка, Пера и Меча устроили междоусобицу, и теперь в горах зреет гражданская война. Это какие-то другие, чужие гномы – однозначно не твои, братишка…

– Что ты сказал?! – взвился Торрэн и, метнувшись к Вратам, одним рывком заставил их распахнуться. – Я предупрежу Каирри! – успел крикнуть он, прежде чем его буквально вышвырнуло мощным порывом ветра обратно в мир.

Эилиан только покачал головой. Глаза его были печальны.

– Тебя ждет неприятный сюрприз, брат мой, – тихо промолвил он. – Очень неприятный…

– Капитан! – раздался над кораблем крик. – Вы только поглядите на это!

Заспанный эльф-полукровка подошел к кричащему матросу, взглянул за борт… Чтобы в следующий момент, встряхнувшись, резко спросить:

– Давно заметил?

– Никак нет, капитан. – Для полноты момента матрос отчаянно замотал головой. – Они всплыли буквально несколько атисс[1] назад. Я как увидел, сразу же позвал вас.

Несколько мгновений капитан, наполовину свесившись за борт, внимательно разглядывал раздувшиеся, синие от неведомой отравы тела русалок. Затем осенил себя знаком Торрэна, отошел в сторону и скомандовал:

– Уходим отсюда. Живо! – рявкнул он, поняв, что команда его не слышит, а только зачарованно смотрит на изуродованные тела когда-то прекрасных морских жительниц. Народ тут же засуетился и забегал по палубе, а полукровка бросил прощальный взгляд на мертвых русалок. Пригляделся… И над морскими просторами разнесся отборнейший мат.

Корона… На голове одной из мертвых русалок была надета изящная тонкая корона!

Это какая же тварь посмела убить правительницу русалок?!

Капитан не знал этого – и не хотел знать. Он только надеялся, что море, обычно столь дружелюбное к нему, не станет в ближайшее время его могилой.

Бум! Бум! Бум!

У-у-у, кому не спится в ночь глухую?

– Пошли все…! – гаркнул я, заматываясь в собственные крылья от ярких рассветных лучей и игнорируя громкий назойливый стук в дверь.

Тихонько заскулив, я вдобавок накрыл голову еще и подушкой, при этом ухитрившись сбросить на пол возмущенно запищавшую Миледи. Дайте поспать, изверги! Я лег меньше сеада[2] назад!

Действительно, в свою комнату я вернулся незадолго до восхода второго солнца – как раз в то глухое время, когда звезды уже померкли, а яркое утро еще и не думает наступать. Объяснялось мое столь долгое отсутствие очень просто: я заснул, сидя на дереве. Банально отключился, убаюканный мерным покачиванием ветвей и шелестом листьев. Как хорошо…

Очнулся же от чьего-то осторожного ледяного прикосновения к моей руке. Подлетев от неожиданности и едва не сверзившись вниз, я, судорожно хватая ртом воздух, гневно уставился на беззвучно смеющегося князя. Напугал, гад белобрысый! А если бы я не удержался и упал – что тогда? Думается мне, что в таком случае то, что от меня бы осталось, можно было бы соскрести в ма-а-аленький такой кулечек.

Жестами показав мне, что надо бы уже отцеплять свои кости от дерева и перебираться к себе в комнату, князь шустро куда-то пополз. Тоже мне, дитя леса. Гамадрил-переросток облондиненный… Каа на него нет!

Тихо, но очень выразительно выругавшись в адрес одной остроухой сволочи, посмевшей прервать столь восхитительный сон (благо князь действительно, словно заправская обезьяна, ловко скакал по веткам к себе в комнату и меня просто не услышал), я с грацией похмельной белочки, больной радикулитом (а что вы хотите? полежите несколько часов на ветках – что тогда будет? у меня все тело затекло!), принялся слезать с насиженного и такого уютного места. Ну да, если я завтра… точнее, уже сегодня утром не обнаружусь в своей комнате, то воплей будет… До потолка.

А вот тут возникла проблема. Окон в обозримом пространстве было много. И большая часть из них – примерно каждое четвертое – была открыта. Но самое паршивое – я не чувствовал свой маячок! Наверняка потерял над ним контроль, когда уснул… Или силы мало вложил… Или… Да какая разница! Главное – итог: маячок рассеялся.

И князь уже удрал… Тарзан, е-мое! Бандерлог коронованный. Разве что не ухает, перепрыгивая с ветки на ветку.

Как мне теперь в свою комнату вернуться?!

Я с детства любил цирк. Меня особенно захватывали выступления акробатов – их пируэты высоко над восхищенными зрителями, их бесстрашие, потрясающая ловкость и невероятная грация… И я никак не мог предположить, что когда-нибудь сам окажусь на их месте!