Впрочем, прорывы продолжали открываться, рать демонов все прибывала и прибывала – своей очереди броситься в кровавую мясорубку ожидали Второй и Третий адские легионы.
Демоны рвались в бой. Те из них, кто умел летать, тучей черной мошкары кружили вокруг сияющего облака Орхиса, периодически пикируя и терзая сияющую плоть бога. Нелетучие, скопившись большей частью возле Гелионы, отлавливали души рабов Светоносного, которые старались затормозить продвижение богини. Надо сказать, что теперь, при наличии большого числа охотящихся за ними демонов, получалось это у них из рук вон плохо, и огненный столб практически беспрепятственно продвигался к разверзнутой над алтарем Светоносного воронке прорыва.
Меньшая же часть наиболее слабых низших демонов охотилась за разбегающимися перепуганными людьми, когда-то составлявшими войско узурпатора, и громила лагерь, не рискуя, впрочем, приближаться к алтарю со столпившимися вокруг него жрецами Орхиса. Доносящиеся оттуда отсветы божественной силы этой мелюзге были явно не по вкусу.
К моменту, когда развертывание Второго легиона было завершено, и порталы начали выпускать бойцов Третьего, живых сторонников Орхиса на поле битвы не осталось. Да и сам Светоносный, изрядно потрепанный, похоже, думал только о том, как бы побыстрее смыться, и не делал этого, видимо, только из опасения подставить спину своему противнику. Наконец, когда Гелиона уже почти добралась до его портала, он решился. Все поле битвы на мгновение залило яростное сияние, ослепившее бойцов, а когда зрение восстановилось, голова длинной сверкающей змеи, в которую обратился фенрианский бог, уже скрывалась в воронке перехода. Туда же устремились и жалкие остатки некогда могучей армии порабощенных магов.
На спину змеи обрушивались целые каскады молний, извергаемых Теруном, а огненная алебарда, мелькнувшая в руках принявшей человеческое обличье Гелионы, отрубила изрядный кусок хвоста, но тем не менее израненному, оставляющему клочья сияющей чешуи и извергающему целые фонтаны белесой светящейся жидкости, по всей видимости, заменяющей ему кровь, Орхису удалось заползти в немедленно закрывшийся за ним портал. Поле битвы осталось за ошарашенным таким оборотом дел, изрядно поредевшим войском наследной принцессы. Ну если, конечно, не считать многочисленных демонов, с ясно читаемым гастрономическим интересом на мордах поглядывающих на сжавшееся за спиной Олега воинство.
Впрочем, те вскоре скрылись во вновь открывшихся порталах Инферно. Несмотря на крайне недовольное ворчание Ариоха, Олег категорически отказался развивать полученное преимущество и превращать земли несчастного Фенриана в филиал местного ада, причем в самом прямом смысле этих слов.
Бог войны, осмотрев залитое кровью, перепаханное и выжженное во многих местах поле, качнул кудлатой головой – сейчас он пребывал в облике Тора, и запряженные в его повозку козлы меланхолично пережевывали тело какого-то неудачливого солдата, – и гудящим, словно раскаты грома, голосом произнес:
– Добрая схватка! Мне понравилась. Зови, если что. – И неожиданно лихо подмигнул ошалевшему от подобного обращения Олегу. Затем он хорошенько стегнул своих рогатых скакунов и скрылся в спустившейся к самой земле туче. Сразу после этого навеянная песней Олега облачность стала рассасываться, и на залитое кровью поле легли первые лучи клонящегося к закату солнца.
Оставшись одна, Гелиона, приняв окончательно свой излюбленный облик ослепительно красивой девушки, отсалютовала настороженно смотрящему на нее войску зажатой в руке алебардой, послала воздушный поцелуй в сторону немедленно заулыбавшихся солдат и, превратившись в большую огненную птицу, взмыла в небо, оставив только отзвук слов в голове у Олега: «Нам опять приходится расстаться… Но ты уже почти готов принять силу и ответственность. Надеюсь, это расставание будет совсем недолгим!»
Постепенно все взгляды скрестились на Олеге, который вновь принял человеческий облик.
– И чего вы ждете? – недовольно вопросил тот. – Я, в отличие от некоторых, никуда исчезать не собираюсь. Радуйтесь, люди! Мы победили! А сейчас пора праздновать!
* * *
Праздника, несмотря на сильнейшее желание солдат как следует напиться, чтобы поскорее забыть весь тот ужас, что им пришлось пережить, не получилось.
Вначале срочно отряженные санитарные команды, преодолевая тянущую послебоевую усталость, выискивали раненых и стаскивали их в лагерь, где им оказывалась медицинская помощь. Различий между своими и чужими не делали. Так распорядилась пришедшая в себя после испытанного ею психологического шока Аталетта. На вполне резонные возражения, что вначале стоило бы помочь своим и только потом, по остаточному принципу – солдатам противника, она лишь зло сверкнула глазами, ответив, что и с той, и с другой стороны люди сражались за Фенриан, и потому она не позволит делать между ними разницы.
Вот и сбивались с ног лекари, санитары и их добровольные помощники, стремясь успеть до темноты. Один из санитарных отрядов, направленных в лагерь бывшего противника, вскоре вернулся, неся мертвое тело Виктора Крэгхиста, изрядно погрызенное каким-то импом. Впрочем, лицо сохранилось хорошо, так что Аталетте не составило труда опознать своего дядю.
В результате хлопот добавилось. Принцесса, распорядившись отрубить и забальзамировать голову узурпатора – «Во избежание появления возможных самозванцев», – как объяснила она этот приказ, тело возжелала немедленно похоронить со всеми подобающими члену королевской семьи почестями.
Так и закончился этот сумасшедший день. Усталые гвардейцы, трижды прокричав воинское приветствие, опустили обезглавленное тело Крэгхиста в спешно вырытую на вершине небольшого пологого холма могилу, под завывающие литании Орхису, которые читал мейсер Квирин. Надо сказать, это вызвало сильное удивление и даже возмущение Олега. Только что, буквально несколько часов назад, они сражались с этим самым «Светоносцем» и вот хоронят одного из своих врагов, с почетом хоронят, под молитвы тому самому враждебному богу.
Он попробовал возмутиться, но с испугом смотревшая на него Аталетта тем не менее оставалась непреклонна, и он отступился, махнув на нее рукой и мечтая лишь о том, чтобы поскорее дойти до Вельминта, короновать ее, исполнив свое обещание, и убраться из этого сумасшедшего государства.
Наутро выяснилась еще одна неприятность: и без того небольшое, понесшее сильные потери в битве войско Аталетты уменьшилось почти на тысячу человек, дезертировавших под покровом ночи. Правда, Бер к этому известию отнесся довольно-таки пренебрежительно: большая часть бежавших, около восьмисот человек, были ополченцами, не представлявшими в бою особой ценности. Да и боев, в общем-то, больше не предвиделось. Вряд ли кто осмелится на открытое противостояние, зная участь, постигшую войско Виктора Крэгхиста.
– Бегут, ну и пусть бегут, – пренебрежительно махнул рукой керр, узнав о случившемся. – Баба с возу – кобыле легче. Хоть не придется дармоедов кормить, – и на этом завершил обсуждение происшествия.
Куда интересней для него были непрестанные допросы Олега о том, каково быть демоном, и о тех подробностях битвы, в которых сам Бер, как не обладающий магическим даром, разобраться не мог. В голове великого поэта уже вертелась героическая баллада, описывающая произошедший бой, и ни до чего остального ему не было ровным счетом никакого дела.
Однако Аталетту известие о дезертирах сильно расстроило. Весь день она ходила подавленная и под вечер, не сдержавшись, выплеснула свой страх, бросив в лицо Олегу:
– Это все ты виноват! Я же просила скрывать связь с силами тьмы! И что мне теперь делать? Слухи уже разошлись, и как мне править страной, где каждый, КАЖДЫЙ подданный будет бояться и ненавидеть свою королеву?!
Тот лишь недоуменно пожал плечами. Мысль, сложив лапки, сдаваться на милость Орхиса, его никоим образом не прельщала, что он и высказал принцессе, не слишком-то сдерживая себя в выражениях:
– А что мне, по-твоему, было делать? Если ты думаешь, что я мог бы противостоять этой вашей светоносной заразе при помощи одной лишь магии Огня, то тебе категорично противопоказано садиться на трон. Наивный властитель – смерть для страны.
– Но… мы же могли отступить, выждать, найти какой-нибудь другой способ наконец!
– Угу. Могли. Так бы нам шесть тысяч вражеских тяжелых кавалеристов это и позволили. Кавалерией да по походной колонне… Милое дело! Собственно, на этом вся Реставрационная Армия бы и закончилась.
– Но… Как же так? Что теперь будет? Как я буду править, если меня ненавидит ВСЕ население страны? Посаженная на трон демоном и наемными армиями, против воли истинного бога?
– Ну не знаю. Так и правь. Что мало, что ли, в истории было правителей-захватчиков? Если кто выступит – вжи-ик – и немедленно укорачивай на голову. Да не печалься ты так! Во всем плохом есть доля хорошего. Теперь-то мы со спокойной душой можем обратиться за помощью к Виссу. Его условия – не то что выполнены, а даже перевыполнены. Храмы – так и так теперь сносить придется: к чему тебе поддерживать источники силы враждебного создания? Да к тому же самому Орхису нынче хвост купировали! Где он, кстати, не знаешь? Мощный артефакт можно сделать. Я тут порыскал немного, но так и не нашел.
