Но я не разобрался еще толком в работе этих артефактов. Поэтому разыскиваю наиболее древние, созданные тогда, когда магия пропитывала мир, подобно воде, пропитавшей губку. Наиболее интересны такие, которые способны изменить не только жизнь отдельного человека, но и историю государства или целого мира.
– Разве столь сильные артефакты не опасны? – перебил графа Алексей.
– Верно подмечено. Вы делаете успехи, друг мой. – Сен-Жермен одобрительно посмотрел на молодого человека. – Опасны, конечно. Но я не собираюсь их использовать, без крайней необходимости, конечно.
– Тогда зачем они вам?
– Зачем? Это сложный вопрос. Сначала я их исследовал, стараясь понять природу магии. Многие использовал. Поверьте, некоторые из этих древних предметов способны творить потрясающие вещи, например продлевать жизнь или превращать человека в зверя. Для меня каждый новый артефакт – загадка. А я люблю разгадывать загадки. Сейчас же поиски древних амулетов превратились в страсть, подобную любовному безумию. Хотя, я думаю, моя страсть достаточно рассудочна. Я вообще исключительно практичный человек.
– Для меня все это очень странно. – Алексей задумчиво прикусил губу. – Артефакты – еще куда ни шло, но вот ожившие мертвецы… Как такое может быть? Наверное, я никогда до конца не поверю в некоторые вещи.
– Поверите, молодой человек. Есть вещи более страшные, чем ожившие мертвецы. В конечном счете, оживший мертвец – это всего лишь плоть, мертвая материя, которую магия заставляет двигаться. С непривычки, конечно, неприятно, на то и расчет. Вид мертвого тела пугает, вызывает отвращение и заставляет противника пасовать. Это чувство неосознанное, на уровне инстинктов. Но если разобраться, ничего такого уж страшного в оживленных мертвецах нет, главное – знать, как правильно уничтожить тварь.
– Вы много знаете, о магии, – заметил Алексей. – Вы, наверное, где-то учились?
– Это долгий разговор. Магии невозможно научиться, ее нужно познать. Это долго. Трудно, но интересно. Об этом мы с вами еще не раз поговорим. Сейчас же нужно подумать о другом. Наш юный друг очень кстати пригласил вас на бал. Это позволит познакомиться с высшим светом, другого такого случая может больше не представиться. Это хороший шанс завести связи и сойтись с нужными людьми.
– Зачем мне связи? – насторожился Алексей, хорошее настроение начало пропадать. – Я же не собираюсь здесь оставаться надолго. Вы разработаете заклинание и отправите меня назад.
– Ну… я еще не приступил к расчетам. Да и дело это сложное, ошибка может вам дорого обойтись. Но я непременно займусь этим. Только хочу вас предупредить, что это займет некоторое время. Поэтому вам придется пока привыкнуть к жизни в этом мире, заручиться поддержкой, так сказать, у сильных мира сего. Да и неловко. Юноша от чистого сердца пригласил. Неприлично отказываться, не стоит обижать мальчика.
Слова графа насторожили. Алексей слишком хорошо знал, чего стоят такие обещания, так как и сам был грешен. Иногда, когда ему не хотелось что-то делать, а отвертеться не получалось, парень тоже давал обещания. Туманные, неопределенные, те, которые выполнять не собирался. Очень хотелось надавить на Сен-Жермена, заставить высказаться более конкретно, но это было чревато. Граф вспыльчив, и вряд ли получится добиться желаемого, а вот разозлить – запросто.
Но и сдаваться парень тоже не хотел. Одно дело просто ждать, когда граф надумает вернуть его домой, а другое – принимать активное участие в жизни восемнадцатого века. Интересно, конечно, тем более – он все же будущий историк. Но вот бал, с его политесами, церемониями и танцами, откровенно пугал. Уж лучше с зомби драться.
– Но на балу же будут танцевать, а я не умею, – предпринял попытку отвертеться Алексей. – Я вообще не знаю, какие танцы тут в моде. Да и как я буду там общаться, вдруг скажу что-то не то или поклонюсь не так.
– Да, с танцами – это проблема, – граф задумался. – Но мы немного схитрим, скажем, что вы из глухой деревни, из провинции. Батюшка ваш новшеств не признал и вас держал в строгости. Даже в город не отпускал, языкам не учил, манерам тоже. Вы сбежали в Петербург, долго добирались, пока не встретили меня, скажем, на границе с Польшей (это объяснит ваш своеобразный говор).
«Хорошие и почти совсем свежие трупы. Найти такие – большая проблема, и чем они не нравятся господину Розе?» – размышлял герр Шнайдер, сосредоточенно рисуя гектограмму на пыльном полу подвала. Темное, промозглое помещение, похожее одновременно на пыточную камеру и склеп, освещали лишь тусклые, чадящие факелы под самым потолком.
Воздух в подвале был тяжелый, спертый. Воняло сыростью и разложением. Маленькое окошечко с решеткой не пропускало с улицы ни свет, ни свежий воздух. В центре помещения прямо на пол свалили четыре мертвых тела. Но неприятный запах исходил не только от них. Все помещение пропитал смрад. Он сочился, казалось, из каждого угла, обволакивая, удушая, но трудящийся здесь некромант его не замечал. Герр Шнайдер слишком привык к нему и уже не находил неприятным.
Чуть в стороне от пентаграммы в стену были вмонтированы массивные железные цепи. Видимо, периодически к ним приковывали пленников или результаты неудачных экспериментов некроманта. Рядом на столе, отполированный и блестящий, лежал пыточный инструмент – единственное в этом помещении, что содержалось в чистоте.
За железными решетками, ведущими в камеры, слышались размеренные шаги: там неприкаянно из угла в угол ходили зомби. Предоставленные сами себе, они являли жалкое зрелище. Некоторые практически развалились и едва волочили ноги, постоянно спотыкаясь и падая. Те, которые посвежее, передвигались активнее, а некоторые даже в остервенении кидались на решетки, не в силах справиться с тупой злобой. Два экземпляра, по случайности или неосторожности запертые вместе, увлеченно отрывали друг от друга куски гниющей плоти до тех пор, пока это не заметил хозяин и резким окриком не приказал прекратить. Зомби были послушны, но уж очень глупы и забывчивы, вечно все путали. Отдавать приказы приходилось осторожно, так как неточно или неправильно сформулированное требование могло привести к беде. Но герр Шнайдер был опытным некромантом и умел управлять тварями.
Поднять мертвеца несложно. Для этого всего-то и нужно мертвое тело, желание, крупицу силы и нужное заклинание. На кладбищах это колдовство творить проще всего – там сама земля пропитана болью и смертью. Некроманту нужно лишь правильно сконцентрировать собственную энергию или энергию амулетов да послать верный призыв – мертвые отзовутся всегда и с удовольствием порвут на куски собственного создателя, если тот не озаботится и не поставит защитный контур. На это способен и самый слабенький некромант-новичок, гораздо труднее заставить мертвяка повиноваться и выполнять хотя бы элементарные задания. Оживленный после смерти человек превращается в злобного упыря, им движет только жажда убивать, и подчинить его невозможно. Чтобы создать зомби – беспрекословно подчиняющегося слугу, – нужно ему дать хоть какое-то подобие разума. Шнейдер освоил и эту, высшую ступень некромантии. Он заслуженно гордился своими достижениями. Подобное колдовство доступно немногим. Оно требует не только сил и знаний, но и решимости.
Ритуал создания зомби-слуги сложен, требует много времени и длительной подготовки. Некромант уже давно создал несколько золотых колец и нанес на их внутреннюю сторону шесть имен демонов-помощников, а вчера вечером совершил вызов-приглашение тварей из преисподней. Теперь дело осталось за малым – использовать демонскую силу для оживления мертвого тела. Нет, умерший человек не воскреснет, но частичка демонской сути, помещенная в мертвое тело, заставит его двигаться и повиноваться.
Россия – странная страна. Ганс Шнайдер никогда бы не подумал, что здесь возникнет столько проблем с материалом для экспериментов. Русские оказались трусливы и богобоязненны. Могильщики не желали, как они выражались, «тревожить покой усопших», а господин барон жадничал и выделял слишком мало денег. Их не хватало, чтобы соблазнить богобоязненного человека.
О живом материале вообще не могло быть речи. Всего пару раз удалось купить крепостных для этой цели. Некромант мечтательно вздохнул. Он разработал рецепт зелья, которое могло бы предотвратить или существенно замедлить процесс разложения зомби, но для этого нужно, чтобы его начал принимать еще живой человек, который потом, конечно, умирал в судорогах. Ну, так он все равно Шнайдеру нужен был мертвым.
Но это все мечты. Работать приходилась с трупами всяких бродяг и утопленников, которые стаскивались в мертвецкую, а затем скопом хоронились. Со служителями мертвецкой, в отличие от могильщиков, договориться удалось. Правда, брали они достаточно дорого, а материал поставляли очень несвежий, через три-четыре дня приходящий в совершеннейшую негодность.
