– В настоящее время обитель не нуждается в зомби. А ничего другого из него не получится. Парень погиб в бою, почти мгновенно. Ни подготовки не прошел, ни способностями особыми не обладал.
Дэна покоробило, как спокойно магистр перечислил все эти резоны. Но прекратить расспросы не мог.
– А Шенга? Что с ней будет?
Магистр снова уставился на девушку. И непонятно, чего в его взгляде было больше, негодования или сочувствия. Она прошептала:
– Если обители нужна Шип… я готова. Я поступила малодушно и признаю это…
– А если не нужна? Вот прямо сейчас? – насмешливо спросил Навеграт.
Он ждал какой угодно реакции, но не этой: Шенга засмеялась. Сначала тихо, а потом в голос.
В тот момент она показалась Дэну особенно одинокой и несчастной. Если приносишь в жертву последнее, что у тебя осталось, а жертва оказывается ненужной… это больно.
Заль. Не к месту вспомнилось – парень сражался так, как никогда до того. Он смог прикрывать Дэна колдовским щитом до самого прихода такой нежданной и такой желанной помощи… выстоять в той битве с «дикой» нежитью Дэн даже не надеялся.
Смех неожиданно оборвался, Шенга слепо шагнула к Дэну и застыла, буравя взглядом его подбородок.
Невысокая. Влажные от дождя русые волосы торчат во все стороны. Короткая челка, ссадина на щеке. Усталая. Решительная. И глазищи такие, как серый омут: не выплыть.
Сердце кольнула острая тоска – не сбудется. Сейчас ты отдохнешь, и помчишься спасать касурат от смуты, малыша – от неприятностей, а мир – от очередной катастрофы. Все, Дэн. Все. Твои девки тебя ждут при дворе – разряженные и наштукатуренные. Зачем тебе эта? Без роду-племени, некромантка, оружие оби-тели, дитя Ни? Зачем ты ей? Она, кажется, выбрала свой путь. Простому человеку непонятный и пугающий, но для нее самой – единственно верный. Зачем? Опальный колдун, неудачливый наставник, потерявший ученика.
Не увидел, а почувствовал, как ее пальцы скользят по щеке. Оказывается, стоял, зажмурившись, и не понять, как долго. Не вспомнить.
На шее у нее кусочек агата. Если его снять, то будет казаться, что ты обнимаешь поднявшегося мертвеца. Нет. Уже не будет – ты привык, ты даже не знаешь, при ней камушек или она его потеряла.
Если…
Если открыть глаза, ты не сможешь уйти и оставить все как есть. Уйти сейчас – значит предать ее. Не так. Это значит – предать себя.
А не уйти нельзя. Скоро рассвет. Заговорщики не станут долго ждать и убьют касура, даже если малыша не будет под рукой. Малыша… придется привыкнуть называть его по имени.
За спиной кто-то прокашлялся.
Дэн, скидывая наваждение, обернулся:
– Я распорядился приготовить для вас комнату, чер Рэкто. Вам стоит отдохнуть и привести себя в порядок.
Дэн кивнул.
– …Шенга. Следуй за мной. На тебя хочет взглянуть целитель.
– Иду, мастер.
Усмехнулась… и вдруг котенком ткнулась Дэну в плечо. Доверчиво и решительно.
– Шенни… – голос старика стал мягким. – Ну что ты. Завтра увидитесь. И потом, не звери же мы, класть тебя под щит против желания. Придешь, когда решение станет окончательным и бесповоротным. Хоть через десять лет, хоть через пятьдесят…
– Ждать придется лет сто… – пробормотал себе под нос Дэн, крепче обнимая девушку.
[2]
Ночная Девис-роуд казалась только что нарисованным акварельным полотном. На черный, мокрый после ливня асфальт ложился золотистый свет уличных фонарей, мягкий и размытый в поднявшейся влажной дымке. Редко проезжала поздняя машина и тут же исчезала в тумане, ненадолго оставляя в нем алый след задних фар – горящий взгляд болотного чудища. В лицо задул юго-восточный ветер, принесший смесь запахов с болот и вересковых пустошей. Но все это перекрыл насыщенный, тяжелый и грубый запах с кладбища Святого Патрика. Белесые завитки закручивались под порывами ветра, отступали с холма, стекали белыми ручейками в низину к реке, обнажая серые и черные надгробия.
– Эй, Руари! – окликнули меня. – Мы здесь!
Я перемахнул через кусты изгороди. Подошел к надгробной плите, на которой горело штук десять красных поминальных фонариков, собранных с остальных могил. У кельтского креста стоял окликнувший меня Брай-ан О’Шэнан. Рядом валялось несколько сложенных зонтов. А на соседней могиле на брошенных подстилках сидело пять подростков в зелено-синей форме Клонмелской средней школы. Нолан О’Келли, Иган Эфин, Олил Бламак, Кас Кэрвал и Ардан Мохэммок – все из семей магов.
– Вы что, места получше для встречи не нашли? – спросил я. – Тут же видно все как на ладони.
– Скажи спасибо, что вообще тебя позвали! – буркнул белобрысый Нолан, смерив меня презрительным взглядом и задержавшись на лишенном обеих пуговиц, потертом на локтях пиджаке. – Брай, зачем нам людоед?
Я недобро посмотрел на Нолана. Сунул руки в карманы брюк, тоже изрядно потрепанных.
– Парни, спокойно, – Брайан встал между нами. – У нас новости, Руари. В город приехал новенький. Некромант.
– Некромант? – удивился я и присвистнул. – А разве?..
– Да. Официально их уже не существует на нашем острове. Но… – Брайан доверительно подался ко мне, – ты же знаешь, Магическая гильдия делает все, чтобы спасти последних представителей, даже если они попадают под Указ номер один.
При упоминании Указа номер один – об уничтожении опасных для людей существ, в список которых некроманты попали вместе с троллями, баньши, клуриконами, агишками, оборотнями и прочими, – все помрачнели. Туда мог угодить кто угодно. А вот повезло немногим. Только оборотней спустя какое-то время перевели в список Указа номер два, как потенциально опасных, и это спасло их от окончательного истребления.
– Ну и? Что думают остальные магические семейства? – спросил я. – Такое соседство вряд ли кому-то понравится. Или… Вы тут собрались, чтобы создать подходящую случаю атмосферу?
Мою шутку собравшиеся не оценили.
– Нет. Все знают о «крысе», Руари. А вдруг это он? И нам его подослали специально? Проверить нас на законопослушность? – произнес Брайан.
– А что – некромант треплет направо и налево, кто он такой?
– Нет, но… нас предупредили из гильдии… – ответил Ардан. – «Крысой» может быть любой. Даже тот, кто попал под Указ номер один. Надо узнать, что он из себя представляет. Он и его семья. Они поселились тут рядом – в сером особняке на Гленалими-драйв.
– Его сын сейчас должен подойти… – Брайан посмотрел на часы.
– Для чего? Только не говорите, что вы додумались протестировать его на «вшивость», заставив оживлять здесь покойника? Решили, что раз в Клонмеле никогда не было некромантов, магическая полиция сэкономила на датчиках магии и не установила их на кладбище?
По смущенным и раздосадованным взглядам я понял, что оказался прав. Но никто из отпрысков благородных магических семейств этого не признал.
– Конечно, нет, Руари! – Брайан мотнул головой.
– Меня зачем позвал?
– Ну… У тебя же отличный нюх. Мы его поспрашиваем, а ты определишь, испугается он или нет.
– Классная идея, – покивал я. – Разумеется, он испугается! В незнакомой компании. Когда ему будут задавать всякие провокационные вопросы!
Уголки губ Брайана опустились досадливо.
– Но ты прав. Потому что страх «крысы» имеет совсем другой аромат, Брайан. – Я подался вперед, втянув его запах. – Сладкий и острый одновременно, как соус чили. Но куда более насыщенный и глубокий, с терпкими и даже горьковатыми нотами. После него хочется почувствовать только вкус свежей крови…
Брайан отшатнулся от меня, споткнувшись о могильную плиту, растянулся на земле.
– Да ну тебя, Руари…
– Это он? – я кивнул в глубь кладбища.
Все обернулись, но ничего не увидели.
– Думаешь, у нас такое же хорошее зрение, как у тебя? – Брайан поднялся, отряхивая с форменных штанов и пиджака грязь, вглядываясь во тьму.
Через пять минут в круг красноватого света, отбрасываемого поминальными фонарями, вышла низкая, худая фигурка. Я посмотрел на испуганную физиономию мальчишки. Он был лет на пять-шесть младше нас. Я перевел взгляд на Брайана.
– Ты смеешься?
Но тот хмуро толкнул пришедшего прямо в мои руки.
– Это Руари. И он оборотень, – зло прошипел Брай-ан ему в спину. – Будешь врать, он почует и сожрет тебя с потрохами!
– Да хватит уже из меня пугало делать! – Я слегка сжал мальчику плечи. – Тебя как зовут?
– Виард, – ответил он, трясясь от страха.
– Не бойся, – прошептал я, наклонившись к нему. – До полнолуния далеко. А в обычные дни я никого не трогаю. Да и вообще это все запрещено.
– Клянешься? – неожиданно спросил он.
– Ааа… эммм… Есть повод сомневаться?
– Мой отец нарушает закон… Он и сам вне закона.
