– Бэрин, – предостерегающе сказала леди Инта. Отстранила деверя – тот оскалился, но отступил. Присела рядом со мной на край высокой постели. Не пытаясь коснуться, указала на мою руку: – Лисса, ты произнесла обратное Слово переноса, но забыла снять его действие. Из-за этого у тебя на руке открылась рана, как у Рика…
– Что я сказала? – перебила я, озираясь. Снова в спальне Бэрина: каким образом на этот раз? Наррон притащил меня сюда?
– Тебе стало плохо, – пояснила леди Инта, заметив мое недоумение. – К счастью, в конюшню заглянул Бэрин узнать, как дела у Рика…
…и отнес меня к себе. Завтра все женское население замка спросит, и каков же Бэрин в постели. Кто с ним еще не любился, понятно. Если таковые здесь остались…
– Я… мне стало плохо… от запаха… когда я разбила склянку…
– Запаха? – Инта глядела, сдвинув брови. – Это Лунная трава, употребляется для одурманивания оборотней, чтобы не было так больно при травмах… На людей она не действует, поэтому Рику и пришлось потерпеть.
Вот я себя и выдала! По счастью, Бэрин не придал нашему разговору никакого значения. Спросил резко:
– Ты владеешь Словами, Лисса?
– Чем?
– Люди называют их заклинаниями или заговорами, – пояснила Инта. – Колдовством.
Я почесала зудящую руку – шрам затягивался и бледнел прямо на глазах. Сказала угрюмо:
– Я даже не знаю, что такое перенос!
– Слово переноса переносит все, что ты чувствуешь, на другого, его можно употреблять также для своей защиты. При обратном переносе ты взяла на себя боль Рика, но совершенно неграмотно – поэтому у тебя самой открылась рана…
– Я… я не знаю… – Я и правда не знала, что умею это делать. – Я просто представила, что он чувствует, и вот…
Двое переглянулись.
– Давай покажем ее Фэрлину.
– НЕТ!
Я соскочила с кровати, запуталась в одеяле, едва не упала, Бэрин машинально подхватил меня и тут же отпустил, когда я толкнула его в грудь и прянула в сторону. Больно ударилась о тяжелое кресло, едва не опрокинув его, и заметалась по комнате, не понимая, где двери. – Нет, нет, нет! Пожалуйста, нет!
– Тише, тише!
Бэрин отступил, леди Инта, наоборот, шагнула ко мне. Подняв руки, она заговорила – тихим, ровным, успокаивающим голосом. Но прошло, наверное, немало времени, прежде чем я справилась со слепой паникой, перестав метаться и кидаться на стены, и прислушалась.
– Лисса. – Леди не делала ни шага ко мне. Просто стояла, глядя серьезно и печально. – Не надо бояться. Если не хочешь, никто тебя не заставит.
Я еле выдавила:
– П-правда?..
– Клянусь тебе в этом. Ты в полной безопасности.
– Я м-могу уйти?
– Да, конечно, если тебе лучше, иди.
Косясь на неподвижного Бэрина, я скользнула вдоль стены к выходу: Волк лишь провожал меня взглядом.
Мои соседки уже спали. Я даже позавидовала им: никаких ужасов, никаких тайн, твердая вера, что Волки не причинят им никакого вреда! Я нырнула в постель, не раздеваясь: меня все еще колотило от пережитого. Слово переноса; ужасный, горько знакомый мне запах; кровь из-под пальцев; предложение отдать меня лорду Фэрлину…
* * *
– Фэрлин!
Такая улыбка появлялась у Инты на губах только в одном случае: при виде мужа. Он побыстрее отвел глаза от обнявшейся пары – чтобы никто не прочел в его взгляде то, что он ощущал: зависть, ревность. Тоску.
Наконец Фэрлин явно неохотно разжал руки: не будь его здесь, объятия наверняка бы продолжились дольше и дальше. Быстро шагнул к нему, прикоснулся холодной щекой к щеке:
– Брат.
– Брат. Как поездка?
– Удачная.
– Ты голоден? – Жена наполняла ему кубок. Алчно поглядывая и на нее и на еду, Фэрлин рассмеялся:
– Как волк!
Он ел и слушал отчеты Бэрина о поездке и о делах в замке и деревне – Инты.
– Нашел-таки девчонку с рунами? Завтра я с ней поговорю.
– Не выйдет… Лучше не надо, Фэрлин, – одновременно произнесли они.
Выслушав их рассказ, лорд некоторое время молчал.
– Но если она боится нас до сумасшествия… почему же все-таки пришла в замок?
– Может, у нее просто не было другого выхода, – сказала Инта негромко.
Фэрлин поглядел на нее и медленно кивнул своим мыслям. Сказал:
– Мне все же хочется взглянуть на нее: эти старые руны, Слова, которых она не знает, но все же владеет… Покажете мне ее попозже. Хотя бы издалека. Мы должны ее приручить. Инта?
– Да, конечно, я постараюсь.
– Бэрин?
Он протестующе вскинул руки:
– Но как?! Я боюсь лишний раз даже взглянуть на нее, не то что заговорить или коснуться – она просто готова выскочить из шкуры при одном моем появлении!
Лорд Фэрлин еле заметно улыбнулся:
– Что-то это мне напоминает… Брат, у тебя есть приказ, вот и выполняй его!
– Ясно, – проворчал он.
– А теперь я устал и хочу отдохнуть.
И это ясно. Уходя, он заметил взгляд Фэрлина, устремленный на Инту: о чем, о чем, но вовсе не об отдыхе были сейчас мысли брата. Бэрин с большим усилием отогнал от себя видения того, что и как происходит сейчас за закрытой за его спиной дверью.
Значит, ему приказали заняться приручением этой… дикой лисицы…
А может, лучше сразу попроситься на парочку месяцев на дальнюю заставу?
* * *
Я проснулась раньше, чем мои соседки. Высунула нос из-под одеяла, не понимая, почему все тело так болит и ломит.
Вспомнила! Драка, кровь на руке Рика, кровь на моей руке… я схватилась за предплечье, но пальцы ощутили лишь привычную гладкость кожи. Как эти двое смотрели на меня: и с жалостью, и с опаской, и с брезгливостью! Как на безумную… Я никогда так не вела себя… но меня никогда и не грозили отдать лорду Волков. Да еще этот проклятый дурманящий запах…
Я попыталась сесть и застонала от ломоты во всех мышцах. И вдруг поняла – да это же всё полнолуние! Полнолуние должно наступить буквально на днях, а я, занятая своими страхами, совсем об этом забыла. Вот почему я вела себя так… неосторожно. Вот почему Гэв подрался со своим лучшим другом, да и сам Бэрин был раздраженным и нетерпеливым – ничего общего с тем парнем, что великодушно звал на зиму в замок и дурачился со мной на кухне… Или он был так озабочен моим внезапно обнаружившимся даром? Мать, владевшая всего несколькими Словами, передала их мне – я единственная в семье обладала Силой. Мать говорила, что оборотни, когда-то ушедшие за Хребет, знали множество Слов – и чем сильнее были их способности к оборотничеству, тем большей колдовской силой они обладали… Так что лорд Фэрлин должен быть самым сильным колдуном среди Волков. А вдруг он с первого взгляда поймет, кто я, откуда и зачем здесь оказалась? Или я сама себя запугиваю и ни одно существо в мире не обладает такими способностями?
Я вновь задремала и проснулась, когда поднялись Меле и Лара. Оказывается, каждое полнолуние у слуг выходной. Меня поразило, с каким спокойствием они относятся к оборотничеству своих хозяев: их волновало лишь предвкушение отдыха, а Лару – еще и встреча со своим парнем. Я стесненно спросила у Меле:
– А ты никогда не видела своего… друга… в виде Волка?
Та пожала круглыми плечами:
– А на что оно мне? Подумаешь, повеселится, побегает парень на воле пару-тройку деньков… зато остальные – все мои!
Какая великая сила – привычка! Если б я выросла здесь, может, и у меня был бы какой-нибудь приятель Волк, и неслись бы мы с ним лунными ночами за добычей, и кувыркались в сияющем снегу… С кем-то мощным, быстрым, ловким… вроде Бэрина. Вздрогнув, я даже оглянулась – точно кто-то мог услышать мои мысли. Да как они вообще могли прийти ко мне в голову?! Это все Инта со своими странными вопросами: ей показалось, что мне нравится Бэрин…
А я – ему.
Накладывая кашу за завтраком, Берта спросила вскользь:
– Уходишь на полнолуние или в замке остаешься?
– Ухожу. Навещу брата. А… вы?
Берта сказала – как само собой разумеется:
– Остаюсь. У нас с Нарроном из всей родни только этот замок, – она обвела поварешкой кухню, – да наши волчата.
– А… леди Инта?
– Ну тут и разговоров нет, остается! – отрезала она. Я промолчала, хотя вопросы трепетали у меня на языке: а видела ли леди своего лорда хоть раз в другом обличье? И что ощутила – страх, отвращение? Или она попросту пережидает лунные дни, как непогоду, запершись в своих покоях с запасами еды?
Берта надавала мне припасов в дорогу да еще передала «гостинчик мальчонке», чем несказанно меня удивила. Еще немного я стянула в кладовой, стараясь брать не на самом виду и везде понемножку. Вышла и приостановилась, наблюдая, как Бэрин водит по двору своего жеребца. Они с Нарроном обсуждали: кажется, или Ворон все-таки прихрамывает. Мужчины наклонялись, рассматривая то копыта, то бабки коня. Волк, вроде бы меня и не видевший, сказал неожиданно:
– А вот спросим Лиссу! Лисса, погляди – хромает?
Прижав к груди набитую сумку, я нехотя приблизилась – Ворон всхрапнул и неожиданно пошел иноходью, кося темным глазом. Конь не то чтобы меня боялся – да и с чего бы, если они вырастают буквально бок о бок с Волками? – но относился настороженно.
