– Да уж, ребята многое упустили. – Я сочувственно покачал головой, втайне радуясь предусмотрительности моих учеников. – Хотя, если хочешь, можешь Батона сводить, он этих призраков жуть как любит.
Бедный Батон аж вином поперхнулся и долго прокашливался, укоризненно косясь на меня своими бесконечно честными глазами. Эрнеста сочувственно похлопала его по спине и, погладив между ушей, пообещала сводить котика на экскурсию, но только после нашего разговора. Батон тут же перестал кашлять и, сделав серьезную мину, заявил, что у него неожиданно появились неотложные дела, да и вообще поздновато, а он устал, однако в следующий раз обязательно, и вообще… Вежливый реверанс хозяйке – фьють… Только мы его удаляющийся вежливый мявк и слышали. Эрнеста проводила кота глазами и, бросив на меня озорной взгляд, задорно рассмеялась, заставив отца удивленно вскинуть брови. Я только вежливо улыбнулся. Действительно, не рассказывать же ему всю нашу историю встречи с неким шумным призраком, который впоследствии, благодаря действиям моей любимой драконши, стал нашим милым котиком. История, в принципе, занимательная, но ее подробности я как-то не хочу всем раскрывать, особенно мою беготню за данным привидением в одних трусах и… блин, вы там не подумайте чего такого, просто я уже на ночлег устраивался, а этот гад мне мешал, ну… Ладно, проехали. В общем, после того как Батон стал Батоном, он призраков почему-то страшно невзлюбил, у него буквально на них какая-то аллергия образовалась или что-то подобное. По крайней мере, стоило ему завидеть что-то прозрачно-дымчатое, летящее в его сторону, как наш котейка впадал в полный ступор и тупо таращился в никуда, пока это «нечто» не скрывалось из виду. Енто хорошо, что у нас с призраками в академии напряг, ибо их изгоняют быстренько, а не то пришлось бы нашего котика куда переводить, ну, или Гоймерычу на опыты передавать, тем более он когда-то слезно просил об этом. Не, кот, конечно, отважно пытался бороться со своей неожиданной фобией, и для этого ему Дорофеич даже подарил призрачную мышку, которую наш Батон выгуливал по вечерам на длинном-предлинном поводке. Блин, картина, надо сказать, еще та, вот представьте: вечер, красивый закат за лесом, легкий ласковый ветерок едва колышет листву, птички что-то щебечут, а по проселочной дороге неторопливо вышагивает на задних лапах здоровенный котяра, над головой которого, в паре метров, гордо парит призрак мыши, грустно позвякивая миниатюрными кандалами. Последние, кстати, на призрака навесил наш гном, заверив нас, что без данного аксессуара как-то не комильфо и вообще это сейчас очень модно. Бедная мышка при виде браслетов с небольшими шариками чуть не двинула свои тапочки во второй раз, но, видать, вовремя вспомнила, что такое не получится, а посему просто на всех обиделась. Два дня это маленькое нечто летало по дому, звеня своими оковами и завывая в углах, чем порядком распугало всех комаров, а также довело Глафиру до белого каления… а этого явно делать не стоило. Не знаю, что моя домоправительница с ней сделала, но несколько дней призрак совсем не напоминал мышь, а был похож на небольшой воздушный шарик с выпученными глазами. Короче, фобия Батона – факт в нашей академии довольно известный и ставший причиной многочисленных шуточек учеников, но об этом как-нибудь потом, ладно? А то что-то я вновь отвлекся.
Ну, значит, после ухода Батона, больше походившего на бегство, я окинул своих собеседников пристально-насупленным взглядом и спросил:
– Ну и как мне все же понимать происходящее?
Эрнеста тут же скромно потупила взор и принялась коситься на отца, а тот достал из шкафчика новую бутылку вина (хотя мы и первую еще не допили) и принялся ее сосредоточенно откупоривать. Я несколько минут переводил взгляд с отца на дочь, потом все же остановил свой пламенный взор (ну, порой мне все же хочется думать, что он у меня именно такой) на юной вампирше.
– Эрнеста?
Девочка вздохнула.
– Нер, понимаете, – затараторила она, – просто наши родители после того случая хотят с вами познакомиться и поблагодарить, а вы постоянно от этого отказывались, вот мы и договорились… – Она бросила взгляд на мое помрачневшее лицо и быстренько добавила: – А того, что случилось с Аланой, мы сами не ожидали…
– А мне не могли просто сказать? – буркнул я.
– Так вы бы отказались, – парировала девочка.
Я только вздохнул, признавая правоту юной вампирши. Действительно, после того нашего приключения я получил множество приглашений от родителей своих учеников, однако желания разъезжать по гостям у меня как-то не было, тут бы со своими проблемами разобраться. Да и в академии все эти приемы и фуршеты в честь нашей бравой четверки мне порядком надоели, так что в основном на них Дорофеич с Крисом отдувались, я же взял на себя обязанность по составлению отчета о наших приключениях и отпискам от настойчивых приглашений в гости. В конце концов от меня все отстали, и последним из приглашений была мятая записка от Герберта, переданная мне одной из фей, с намеком на небольшой сабантуйчик.
– И все же надо было мне сказать. – Я вздохнул. – Пойми, Эрнеста, я не против познакомиться с вашими родителями и все такое, но мне надо еще дома побывать, а то пока по гостям разъезжать буду, глядь, и все каникулы пройдут.
– Так вы не знали?! – Девочка удивленно посмотрела на меня.
– О чем?
Эрнеста хитро усмехнулась:
– Нер, дело в том, что, сколько бы вы ни ехали в свой мир, поезд туда прибудет именно в то время, что указано у вас в билете.
– То есть? – не понял я.
– Ну, как вам объяснить, нер, – пробормотала девочка, задумчиво накручивая на указательный палец прядь своих белоснежных волос. – Я сама толком не понимаю, однако это факт: сколько бы вы ни находились в пути, приедете вы на свою станцию именно в тот день, год и час, что написан на вашем билете.
Я недоверчиво посмотрел на вампиршу и, сунув руку во внутренний карман куртки, достал оттуда билет. И действительно обнаружил в углу тиснение, которое гласило: отправление со станции академии Штабурга в двадцать ноль-ноль по московскому времени, прибытие на станцию города Н-ска в одиннадцать сорок по тому же московскому времени, ну, и чуть ниже год – 201… Ну а еще ниже большими красными буквами горело: «Действителен в течение 30 суток».
Так… Я озадаченно почесал макушку, пытаясь заставить вернуться на место все шарики, которые по вредной привычке катанулись куда-то за ролики. Что-то меня в этой надписи насторожило.
– Эрнеста, эта надпись на билете случайно не означает, что я могу в течение месяца сколько угодно разъезжать на этом поезде?
– Ага, – кивнула девочка. – У вас учительский билет, студентам выдают билеты только туда и обратно…
– Стоп, стоп. – Я запоздало почувствовал изморозь, покрывшую мой позвоночник. – Но ведь мы уже…
– Ну, это не считается, – Эрнеста хитро улыбнулась. – Вы же наш сопровождающий, так что если привозите ученика в нужный ему мир и вам приходится там задержаться, то билеты всех учащихся вашей группы автоматически продлеваются.
– Значит, решили сыграть на моем незнании? – нахмурился я.
– Нер… – Девочка умоляюще прижала руки к груди. – Не сердитесь на нас, ну когда нам еще выпадет возможность хоть немного растянуть каникулы, да еще хоть немного погостить у друзей? Обычно нас развозят как посылки по адресатам, и все… Скучно.
– А просто съездить к друзьям нельзя?
– Можно, нер, только не всегда получается, – вампирша вздохнула. – Такой поезд ходит только раз в год в течение месяца, и лишь на нем можно попасть в некоторые миры. В остальных случаях приходится добираться окольными путями, и мне, например, чтобы попасть к той же Алане, потребовалось бы около двух недель, а может, больше.
Вот оно как. Я мысленно присвистнул: а поезд-то и взаправду непростой. Впрочем, учитывая все вышесказанное и будь я на их месте, сам бы захотел воспользоваться подобным – ведь это же здорово. Мало того, что можно погостить у друга, так еще домой приедешь вовремя и никто твоего отсутствия не заметит, а уж у меня какие возможности открываются… Эх, еще бы знать мир, в котором у них тут курорты имеются типа как в нашей Турции, уж я бы на пляж завалился на недельку, радикулит свой погреть. Хотя оного у меня, конечно, нету, однако горячий песочек, море и вид девушек в бикини еще как способствует его профилактике, повышая тонус всего организма.
Видимо, что-то мелькнуло у меня на лице, потому что Эрнеста вдруг расплылась в улыбке и, радостно захлопав в ладоши, неожиданно чмокнула меня в щеку.
– Спасибо, нер, я всегда говорила ребятам, что вам надо все сразу рассказать, но они боялись, что вы не согласитесь. Пойду им расскажу, пока не уснули.
Я покосился на отца вампирши, который все это время с легкой улыбкой слушал нашу беседу, и махнул рукой:
