Глотнув для успокоения столетнего коньяка, я с хрустом выдрал из фолианта очередной пергамент. Магии пространства – порталам и гейтам всех вариаций и видов – я уделил не меньше четверти объема своего гроссбуха. При личном бессмертии меньше всего хочется влипнуть в текстуры или навеки застрять в каком-нибудь заброшенном колодце.
Наконец, когда место будущего пробоя достаточно накернилось десятком неудачных попыток, а астрал вокруг насытился ворованной маной – полоска прогресс-бара послушно добежала до конца, и величественная арка портала распахнулась посреди базальтовых плит инфернального замка.
Нарушая субординацию, народ столпился у радужного полога, жадно втягивая носами запахи родного мира. Так космонавты на МКС встречают очередной грузовик с Земли, толкаясь у распахнутого люка ради одного заветного вздоха.
Киваю роге:
– Стас!
Контрразведчик все понимает. Укутывается в почти бесполезный в случае форс-мажора стелс, ныряет в портал.
Ждем томительные сорок секунд, выделенные на процедуру опознавания. Чат и приват работают только в пределах кластера, так что связи нет никакой. Последние часы мы находимся в жутко непривычном для нас информационном вакууме. Обычно чаты гудят, как гомонящая толпа в базарный день. Общий, гильдейский, торговый, групповой… Несть им числа!
От вынужденной медитации над аркой нас отвлекает едва слышное жужжание в небесах. Задираем головы и рефлекторно хватаемся за оружие. Помигивая посадочными огнями, на площадь стремительно опускался крупный беспилотник в серо-голубом морском камуфляже.
– Погоди! – с трудом перехватываю молодецкий взмах Умки, однозначно реагирующего на все непонятное.
Восьмерка моторов натужно взвывает на максимальных оборотах, гася набранную скорость. Подрессоренные опоры принимают на себя импульс довольно-таки жесткой посадки. Винты замирают, иней на корпусе аппарата начинает стремительно таять, демонстрируя нам анонимный бортовой номер и два крохотных флажка на плоскостях горизонтального полета: родной триколор и бело-синий Андреевский крест ВМФ.
Морячки? Наши?! Посреди Аляски?!
Молча переглядываемся, непонимающе трясем головами. Идей ноль. Кто и зачем уронил нам на головы этот коптер? Намеренно или мы просто стали свидетелями аварийной посадки шпионской приблуды?
Анунах подал голос:
– Может, с нами хотят связаться и предлагают написать на борту послание? У меня где-то завалялось пару флаконов с краской, хотел свой плащ облагородить пурпуром, да не добрался до красильного станка…
Я покачал головой – не надо кисточек и хохломы на бортах. У меня всегда с собой набор для письма – вечное перо на 512 цветов (двести золотых – если с логотипом «Паркера» и пять сотен – если без), именные чернила – гарантирующие невозможность подделки. Плюс бумага с вензелями и водяными знаками возглавляемых мной структур.
Придирчиво оглядел обтекаемо-зализанный коптер. Ну и куда тут записки пихать? Чуть поморгав и поднатужившись, поднял панели внутренних интерфейсов – может, хоть так что-то разгляжу?
Хм, а ведь эволюционирует система, все тоньше подстраиваясь под реалии Земли и точнее определяя степень опасности. Помимо довольно логичного двадцатого уровня, механоиду беспилотника был присвоен дополнительный «индекс вооруженности». В данном случае – жалкий бонусный ноль.
Щелчок распахнувшегося лючка техобслуживания вывел меня из задумчивости. Показались электронные потроха дрона – аккуратные шлейфы проводов, служебные разъемы и крохотный ЖК-экранчик на три символа для сообщения кодов системных ошибок. Сейчас, призывая к вниманию, на нем тревожно мигали восклицательные знаки.
Порыв прохладного воздуха со стороны портала сообщил о возвращении Стаса.
– Ну-ка, ну-ка… – заинтересованно прошептал особист, сразу врубаясь в ситуацию и присаживаясь на корточки у двухметровой туши спай-коптера.
Словно дождавшись внимания зрителей, экран на секунду погас, а затем переключился на режим бегущей строки, медленно прокручивая перед нами зацикленное сообщение:
– ……!!!..Внимание, опасность! Через ~10 минут силами ВВС США по замку будет нанесен ядерный удар! Соотечественники! Следуйте за аппаратом до точки встречи! Курс 97, дистанция 81 км. Заинтересованы в сотрудничестве! Глеб – ваше тело в порядке, а друзья передают привет. Станислав – ваши жена и дети здоровы……!!!.. Внимание, опасность! Через…
Хм… Тело, друзья… Скорее приятели для пятничного пива. Зря разведка напрягается – нет у меня безоговорочных корней на Земле. В Друмире вся моя жизнь! А вот Стаса, похоже, подцепили на крючок…
Контрразведчик был бледен, но при этом счастливо улыбался, словно солдат-срочник, получивший весточку из дома. Понимаю его эмоции, но таймер неприятностей резко ускорил свой бег. Возвращаю офицера на землю:
– Стас, что на той стороне?
Стелсер медленно втягивает в себя воздух, выдыхает, возвращается к делам насущным.
– Все ОК, командир. Тревожная группа бдит, встретили по протоколу. Груз и отчет я скинул, народ встал на уши и спешит в портальную зону. Маги получили красный код и спешно подтягиваются к арке.
– Времени в обрез! Держи приказ для клана и бегом назад. Я пока метнусь к зиккурату. Возьмет ли его подрыв ЯО – неизвестно, а оставлять такую бяку за спиной очень неохота. Партизанить – так по-взрослому!
В темпе набиваю на виртклаве приказ, подписываю его цифровой подписью. Согласно распоряжению магам и мародерам Арлекинона на все про все выделяется ровно шесть минут. Кто не успеет ознакомиться с содержимым Башни или добежать от сокровищницы до телепорта – его проблемы. Не хватало мне только взрывной волны и радиоактивного облака продавленного в Друмир сквозь иголочное ушко портальной арки!
Параллельно отдаю приказ леди Корнелии – ноги в руки и вместе с войсками бегом в портал! Нет смысла губить героиню в плазме ядерного взрыва. А вот эксперимент по уводу в срыв и прокачке неписи из «Героев» очень интересен…
Взбегаю по крутой лестнице на северную стену замка. Выискивать жертвенник не приходится – вершина зиккурата высотой в добрые тридцать метров. Череп к черепу – крупные мужские и беззубые стариковские… Многочисленные женские жмутся к забутованным в пустоты детским.
Самое страшное – аура бесконечной тоски и свет псевдожизни в пустых глазницах. Я с трудом сглатываю – черепа выступают материальными сосудами для сотен тысяч плененных душ, отдающих свою энергию для межмировых портальных врат.
Вслепую, не отрывая взгляда от черноты адовых деяний, достаю фолиант с пергаментами. Перекидываю страницы на красную закладку внекатегорийных заклинаний, на ощупь извлекаю пергамент «Астрального Рассеивания Маны».
Стоящие на углах зиккурата огромные сторожевые черепа неведомых мне созданий вздрогнули, медленно закрутились на месте, нащупывая меня тяжелым взором. Артефакт такого уровня поневоле обретает некое подобие интеллекта и чувствует направленную на себя угрозу. Пирамида заскрипела, отгораживаясь от пришельца маревом сгустившейся тьмы.
Я зло оскалился, выбрал взглядом цель и сломал характерную вязь печати.
Пространство дрогнуло, над головой сформировалась воронка вихря и начала отсчитывать обороты. Земля застонала – применение Высшего шрамирует даже ко всему привычный астрал Друмира, что уж говорить о напрочь обезмаженной древней планете, давно впавшей в старческую дремоту?
Затикали первые секунды каста. Полоска маны укорачивалась рывками, откат заклинания положил мне на плечи свои чугунные ладони. В рокот вихря вплелись резкие хлопки плетей – зиккурат защищался! Рассекая воздух, вокруг захлестали магические хлысты. Засвистели каменные осколки, с грохотом улетел вниз один из зубцов стены.
Я нахмурился – как бы каст не сбили!
Однако уже через мгновение рядом появился верный Умка, прикрывший меня башенным щитом и тут же содрогнувшийся от мощной оплеухи, прилетевшей со стороны пирамиды.
В небесах закипала рукотворная буря. Магический торнадо закручивал воздушные потоки в искусственный циклон. Стена ходила ходуном – раздраженная планета вздрагивала своей шкурой, пытаясь скинуть в край охамевших насекомых.
Полторы минуты. Семнадцать тактов заклинания. «АПМ» переходит в режим самоподдержки, полоска маны начинает свой обратный бег. На то оно и «поглощение», а не «рассеивание»…
Зиккурат чуть поплыл, выверенную до микрон пирамиду перекосило. Магические связки начали давать слабину. Откат Высшего все ощутимей вдавливал меня в землю. Под ногами треснула базальтовая плита, из стены посыпались первые камни кладки.
Двадцать тактов. Да сколько же в него маны вкачали-то?! Предательски хрустнула ключица, теперь уже меня скособочило на подбитое крыло. За спиной зазвенели колокольчики лечебной магии – в дело вступила Зена.
