– Я о таких не слышала, – замотала головой Эрнеста. – Мой отец старается жить в мире с соседями…
– Эрнеста, ты могла и не знать, – сказал я. – Ладно, ребята, давайте наверх, а я тут пока еще с графом по душам погутарю.
Проводив учеников до лестницы, я вернулся к графу, который за время моего отсутствия не сдвинулся с места, хотя, если честно, было у меня опасение, что он поспешит сделать ноги. Однако призрак и не думал бежать, что, скорее всего, говорило о его невиновности.
– Итак, граф, думаете, хозяин сего замка будет рад, узнав, что вы напали на его дочь? – спросил я, остановившись в паре метров от призрака.
Граф промолчал и, бросив на меня злой взгляд, что-то пробормотал себе под нос.
– Ладно, не буду читать вам нотации, лучше подробнее расскажите, что тут произошло, и если ваш рассказ меня удовлетворит, попробую поговорить с господином Гадрианом о вашем будущем.
– А что рассказывать? – буркнул призрак. – Говорю же, все как в тумане, голова мутная настолько, словно я вновь стал живым и пропустил пару стаканчиков скисшей крови в баре. Последнее, что четко помню, это какой-то странный слуга в черном балахоне, идущий по коридору. Ребята решили, что он из новеньких, и захотели немного попугать…
– Стоп. Человек в черном балахоне с надвинутым на глаза капюшоном, и когда смотришь, то кажется, что его образ слегка плывет.
– Да, – кивнул Фурин. – Я даже подумал, что он из нашей братии или кто-то из местных магов, и хотел уже остановить своих ребят, а потом… не помню.
– Ясно. – Я махнул рукой, чувствуя нехороший внутренний озноб.
Еще бы, дело в том, что гаду, который был виновен в том приснопамятном похищении детей, прислуживали именно такие вот типы в балахонах. Хотя вроде отцы Грея и Гая всех ухайдакали во время битвы с их хозяином… или все же не всех? Ох, чую, дело пахнет керосином, причем даже не пахнет, а воняет, и очень сильно. К тому же если сопоставить все происходящее за последнее время – блин, какие-то уже слишком случайные случайности со мной приключаются. Ладно, что гадать-то, поживем, увидим, на данный момент проблем и так хватает, парад этот еще на мою голову. Кстати, про парад. Я задумчиво оглядел призрака, вспомнив, каким громовым голосом он орал на меня недавно, и вкрадчиво так поинтересовался:
– Граф, а не будете ли вы так любезны повторить за мной вот эту фразу, да погромче: «Внимание, говорит и показывает…»
На сей раз солдаты маршировали более слитно, хотя от привычки слишком высоко задирать колени многие так и не избавились, однако надо признать, что после каких-то полутора суток тренировки достижения в строевой были просто поразительные. Глядишь, еще пару суток такой муштры, и ребята будут чеканить шаг не хуже, чем я во время своего армейского прошлого. А что такое возможно, я уже и не сомневался, ибо местные солдатики совсем не выглядели уставшими и довольно бодро двигались по плацу, повинуясь командам своих командиров.
– Разрешите доложить, господин Крас!!
Бог ты мой. Я прочистил оглохшее ухо мизинцем и укоризненно посмотрел на вытянувшегося предо мной Крума.
– Ну, докладывай.
– Тренировки проходят по расписанию, солдаты исполнены желанием выполнить приказания графа и не жалеют сил. Жду ваших замечаний!!
– Молодец, приедет граф, попрошу выписать тебе медальку на грудь. Продолжай в том же духе, только смотри, чтобы ноги так высоко не задирали. И все же чего-то не хватает, не находишь? – Я вопросительно посмотрел на вампира.
Тот ответил мне преданно-обожающим взглядом, в котором явно читалось: «Ты тут главный, вот и думай».
Легко сказать.
Я прошелся вдоль плаца, наблюдая за движением шеренг и пытаясь понять, что меня во всем этом не удовлетворяет. Как назло, мыслей было мало, а те, что бесцельно слонялись по моей черепной коробке, все были о подвальном инциденте. Я честно попытался собраться, но это как-то не очень удавалось.
– Эх, жизнь моя жестянка, а ну ее в болото, – пробормотал я слова детской песенки и на секунду замер, затем со всей дури влепил себе ладонью в лоб.
Шлепок, надо сказать, получился довольно смачный, так что проходившие мимо солдаты дружно повернули головы в мою сторону.
– Комары тут очень приставучие, – пояснил я, почесывая место удара, и поспешил к Круму, который что-то выговаривал одному из своих командиров.
Быстренько изложив свою идею, я вопросительно посмотрел на вампира, брови которого явно намеревались штурмануть его макушку.
– Не знаю, не знаю, – задумчиво пробормотал он. – Как-то это у нас не принято, но если вы хотите попробовать, то обратитесь к старине Глоссеру, он у графа вроде бы по этой части был.
– А где его найти?
– Так в замке…
– А, ну да. Ладно, я тогда в замок, а ты продолжай. Надеюсь, солдатики не слишком устали?
– Что им будет? – пожал плечами вампир. – Когда я служил, нас, бывало, несколько дней подряд гоняли по горной дороге, да еще с постоянными оборачиваниями в мышиный облик, к тому же в этом облике мы должны были не лететь, а идти – удовольствие, надо сказать, небольшое.
Я быстренько представил себе данный процесс, особенно если учитывать, что после превращения вампир остается в чем мать родила, и сочувственно похлопал Крума по плечу. Мдя уж, однако, местные вояки ребята с юморком. Толпа голых мужиков, бегущих по горной дороге, надо сказать, зрелище не для слабонервных.
Однако прежде чем заняться поисками этого Глоссера, я забежал к себе в комнату, дабы захватить с собой Батона, а заодно проведать ребят и, в конце концов, что-нибудь перекусить. Ребят я, правда, в замке не обнаружил, а одна из служанок сообщила мне, что молодые господа и дамы отбыли вместе с мадемуазель Эрнестой на охоту за «саблезубыми скряблями». Знаете, после пойманных котом склизунов мне даже как-то не особо хотелось представлять, каковы на вид эти самые «скрябли», а посему подробностей я выяснять не стал, лишь спросил насчет провожатых. Служанка заверила, что вместе с гостями отправились личные телохранители графа, после чего я немного успокоился, ибо даже по виду этих типов в черных плащах и ковбойских шляпах было понятно, что мужики они дюже серьезные и просто так в обиду Эрнесту с ребятами не дадут.
А вот с обедом нам с котейкой повезло. Узнав, что я проголодался, служанка провела нас в гостиную, где мы обедали в первый раз, и вскоре весь стол был заставлен таким количеством разнообразной еды, что я всерьез испугался за крепость своего брючного ремня. Батон, надо сказать, оторвался по полной и отомстил колбасе за свое прошлое унижение, умяв целую тарелку этих небольших колбасок, после чего контрольно добил их парой сарделек. А вот я все же от обжорства удержался, хотя при виде поджаренной рыбы (видать, тут не только на склизунов рыбачат) у меня началось обильное слюноотделение, и пришлось попросить служанок все срочно унести, так как засевшего в моих генах любящего рыбку зверя я контролировал в таких ситуациях с большим трудом.
После обеда отправились-таки на поиски Глоссера, точнее, не отправились, а практически поплелись, ибо эта бессовестно отъевшаяся скотина по имени Батон едва лапы переставляла.
Впрочем, нужную нам личность обнаружили довольно быстро, просто попросив попавшуюся навстречу служанку проводить нас. Та провела нас на этаж выше и, ткнув пальцем в широкую дверь, обитую каким-то дешевым дерматином, ретировалась со скоростью убегающей вдаль электрички, только мы ее и видели. Мы с Батоном переглянулись и с подозрением уставились на закрытую дверь.
– Стучим? – спросил я минут через пять бессмысленного буравления взглядом дверной поверхности.
Кот молча сделал жест лапой, чтобы я немного погодил, и, извлекши неведомо откуда кусок колбасы, принял ее для храбрости, после чего, вытерев усы, кивнул: дескать, можно, долбись. Я и долбанул, ну, в смысле легонечко так постучал, а защелка и так на соплях держалась, честное слово.
Мы с котом дружно просунули головы в приоткрывшуюся дверь и оглядели полутемное помещение со стоящим посередине роялем. Да, да, самым настоящим роялем – таким большим и белым.
– Кто это там в дверь скребется? – раздался из глубины комнаты громовой бас.
– Господин Глоссер. – Я храбро протиснул упирающегося Батона ногой вперед в дверной проем, а потом вошел сам.
– Ну и кто тут? – Голос громыхнул совсем рядом, заставив меня заозираться в поисках его хозяина.
– Да тут я.
Откуда-то сверху на меня спикировала здоровая летучая мышь и, пронесясь над головой, прямо в полете преобразилась в голого упитанного мужика с пышной бородой. Мужик плюхнулся на пол прямо своей обнаженной пятой точкой и, немного проскользив ею по мозаичной плитке пола, нашел свое счастье в виде ножки рояля, которую и приобнял волосатыми ногами. Я сочувственно посмотрел на замершее на полу тело в позе футбольного защитника при пробивании пенальти, но с выпученными глазами, и предложил позвать служанку, дабы она принесла лед.
