Правда, раньше эта выгода была очевидной – спасение жизни, сохранение статуса… может быть, стремление набрать вес в городском сообществе.
Он и теперь на рожон не лезет, лишнего не просит и вроде бы весь на виду. Но что, если вдуматься, он сейчас имеет за свою помощь? Кстати, помощь эту трудно переоценить. Город так и не взбунтовался, удалось наладить обеспечение армии продуктами и другими необходимыми вещами, но в чем выгода? Что ему нужно в армии Схарма? Он не присягал генералу, не присягал священному для каждого схармата знамени, так что трудно предположить, что им двигают подданнические чувства.
Значит, должно быть что-то другое.
А раз мальчишка этот может быть связан с теми непонятными горцами, которые, кстати, в состоянии убивать «бессмертных» Лековых тварей… а Дальгерт связан с мальчишкой…
Стоп, сказал он себе. Перед тем, как начать действовать, нужно все тщательно проверить. Именно в тщательной проверке любой, даже самой надежной информации, кроется залог успеха. И за это время нужно постараться Дальгерта не спугнуть.
Ильра смотрела на родной город, словно через искажающее стекло. Все казалось обычным, привычным, таким, как раньше. И при этом было необратимо другим.
Улицы стали еще уже и грязнее. Дома, которые и раньше не поражали прямыми и строгими формами, казались вовсе сараями, особенно те, что на окраинах. Много нищих – после пожаров десятки людей лишились жилья. На торговой площади лишь несколько лавочников разложили товар, большая часть рядов пустует.
Ильра не торопилась пойти по тому адресу, что дал ей Дальгерт. Не хотелось почему-то. И так уже поймала себя на том, что постоянно возвращается мыслями к их разговору на крыше. Все так странно сложилось…
И то, как он ее тащил от опасности, молча и зло. И то, как потом пытался успокоить – притиснув к себе и приговаривая: «Тихо, тихо!» Какие-то мгновения это длилось, а вспоминается почему-то постоянно.
Чтобы разобраться с собой, она почти весь вечер бродила по городу подальше от монастырских стен, благо дождь почти совсем перестал. И только в час, когда жители начали зажигать свечи, медленно побрела по адресу, который назвал Дальгерт.
Виля она встретила за полквартала от дома. Он ее не замечал, шел себе потихоньку мимо зеленной лавки, смотрел под ноги.
Совсем не такой высокий и сильный, уже немного сутулый. И прихрамывает. А раньше не хромал…
Она обогнала его и встала на пути – чтоб уж узнать все разом. Что он о ней думает, как встретит, что скажет…
Слова Лека о ее предательстве все еще не давали покоя. Она ведь и на самом деле пошла с ним, слугой Схарма. Жила в захваченном схарматами монастыре…
– Дочка… – выдохнул Виль, мгновенно ее узнав. – Девочка моя…
Квартира, в которой он теперь жил, была маленькой и уютной. Всего одна комната, кухня и уборная. Из окошка видна старая береза и изгиб улицы. По улице течет поток блестящей грязи.
Виль ни о чем не спрашивал. Молча нашел для нее сухую и чистую одежду, молча приготовил нехитрый ужин.
Потом долго рассказывал сам. О том, как они перегораживали улицы и пытались отстоять площадь. И потом, когда были вынуждены отступить в гостиницу. О том, как враг прокатился по площади, имея на острие атаки огромные механические машины, и двинулся к монастырю, оставив за собой огонь и трупы. О днях в схарматском плену не сказал ни слова – кроме того, что они были. Взгляд его настойчиво спрашивал – а ты?
Ильра обняла отца и сказала:
– Помнишь Лека? Он жил недалеко от нас…
– Помню. А что с ним?
– Это он делает мертвых солдат. Каждый день. У него мастерские, с ним работает много народу. И Дальгерт Эстан. Я была там, он хотел меня научить этому. Говорил, что у меня талант.
– Дальгерт?
– Нет, Лек. Помнишь, он все пытался оживить крысу. Пока она у него не протухла. Он потом нашел способ… и теперь совершенствует…
Старик вздохнул, накрыл ее ладонь своей широкой ладонью:
– Ну, теперь-то все это закончилось, да? Теперь никто из них до тебя не доберется.
– Дальгерт сказал, что мне лучше не выходить пока из дому. Он думает, что Лек будет меня искать.
– Эстан – мастер давать очевидные советы, – нахмурился Виль. – Но, похоже, мы у него в долгу… это ведь он тебя вывел из монастыря, так?
– Да. Это оказалось несложно. Почему ты спросил?
Виль вместо ответа задал свой вопрос:
– Значит, ты встречалась с ним… и что ты о нем думаешь?
– Не знаю. Я не хотела его видеть. И, что бы он ни сделал потом, он все равно… ты знаешь, что он расстреливал на площади священников? И помогает Леку. И он входит в окружение генерала Акима…
Виль улыбнулся.
– Но ты не уверена? Вот и я тоже теперь ни в чем не уверен. Ладно. Заканчиваем разговоры… ночь на дворе.
Дальгерт сидел в полнейшей темноте – двери заперты, шторы задернуты – и пытался восстановить в памяти весь этот день, от начала до конца. Где он ошибся? Чем вызвал подозрения Демиана? Насколько сильны эти подозрения?
С утра – он мог бы поклясться – все было еще как обычно. А в допросной старик цеплялся уже больше не к мальчику, а к нему. И скорей всего, именно его, а не Олега в ближайшие дни он будет проверять. Значит, нужно играть на опережение. Надо успеть вывести пацана, подготовить материалы для Убежища. Надо найти в городе место, где он мог бы спрятаться на время… и предупредить Виля, чтобы он сменил адрес: в квартире на Втором Каменном, в связи с последними событиями, теперь будет небезопасно.
С Олегом проще – еще во времена, когда он был священником, Дальгерт обзавелся несколькими адресами на разных окраинах. Любой из них подойдет. «Значит, делаем так. Отправляем Олежку к Вилю – с предупреждением. Сам он пусть пока сидит в городе и никуда не суется. Если мне придется срочно убираться отсюда, схарматы начнут рыть землю и проверять всех встречных-поперечных. Сейчас самое срочное – это передать в Убежище все про артефакты. Рассказывать ли про Серую Луну? Угу, мне приснился мертвый священник и раскрыл страшную тайну. И те копии записей Лека, которые удалось сделать за время «ученичества», тоже надо передать. Возможно, кто-то найдет способ справиться с тварями без дополнительных жертв…»
Столько всего нужно сделать, и так мало времени. А завтра еще Аким ждет на совете городских старейшин…
Даль нашарил спички, затеплил свечу. Придвинул к себе стопку тонких папиросных листов и начал короткий доклад. Он рассудил, что бумаги передаст с Олегом. Если сам сможет выбраться, то не переломится и повторить. А если не сможет, так хоть доклад до места доберется.
Когда поставил точку, до рассвета было еще далеко.
– Ну, вот и пора.
Подхватил свечку, сунул в печь остатки бумаги, поджег.
Отправился в подвал, в котором они всего несколько часов назад заперли мальчика.
В мастерских было темно и пусто. Все давно спали.
Олег словно ждал его – мрачно сидел в углу камеры, обхватив руками колени. На шум поднял взгляд и тут же вскочил, узнав посетителя.
– Как ты здесь оказался? – спросил Даль.
Мальчик хмуро потребовал:
– А ты? Ты что же, теперь с ними?
– Примерно в той же степени, в какой раньше был с белыми монахами. Ты явился сюда, чтобы задать мне этот вопрос? Только за этим? Бо́льшую глупость придумать трудно. Ну?
Олег пристыженно отвел взгляд. Свечка горела так ярко, что Далю показалось – он видит, как по щекам мальчишки растекается румянец. Пришлось даже напомнить, что время уходит и его нельзя терять.
– Дальгерт, мы влипли. Сидим в Убежище, нет ни продуктов, ни лекарств. Выбраться не можем, двое тяжело ранены. Связи с мастерами нет, а все удобные дороги патрулируют эти…
– Ты не ответил.
– Что я могу ответить? Нам нужна еда и лекарства…
– Что-то я сомневаюсь, что Нерин настолько сошел с ума, что отправил за провиантом ученика младшего круга.
Олег, не поднимая взгляда, пробормотал:
– Кому-то надо было пойти. А я самый бесполезный для обороны Убежища. И я знаю, как справиться с собаками.
– Значит, сам решил попробовать. Понятно.
– Школу эвакуировали, я был с предпоследней группой. Мы наткнулись на схарматский патруль. Мне удалось выбраться по верхней тропе и сходить за помощью… вот так и получилось, что нас в Убежище оказалось девять…
– Обстановка?
– Сейчас?
– Нет, вчера. Будешь долго думать, явится Лек и сделает из тебя ходячий труп.
– Убежище все еще магически прикрыто. Без меня их восемь. Из старших мастеров Клим, но он серьезно ранен, он один прибил двоих трупаков, представляешь?
– Олежка, без деталей!
– Клим ранен. Еще Геда, но у нее из лекарств только бинты, и то их мало. А раненых двое. Диана ушла в горы за дичью и пропала. Я подумал, что если никто сам не решится, то все пропадем…
– Я надеюсь, ты понимаешь, что это было детское решение.
– Я дурак. Знаю. Я ведь больше всего хотел узнать про тебя. Клим сказал: может, ты в плену. Думал, найду Кузнеца…
